Ноздря в ноздрю
Шрифт:
— Хорошо. — Толика радости возвратилась.
Я не могу сказать, что обстановка на кухне вернулась в нормальное русло, но с семьюдесятью двумя заказами мы справились. Я решил не выходить в обеденный зал, потому что не хотел, чтобы меня увидели посетители. Сотрудники, само собой, видели, но я попросил их никому об этом не говорить. Показал гипс и объяснил, что врач запретил мне появляться на работе и я не хочу, чтобы ему стало известно о моем непослушании. Они многозначительно улыбались мне и обещали хранить сей факт в
Наконец запарка закончилась, и у нас появилась возможность присесть. Прошло почти две недели с того дня, когда я так интенсивно трудился, поэтому сил у меня практически не осталось. Я просто плюхнулся на стул в своем кабинете.
— Даже не представляла себе, что на кухне так жарко, — призналась Каролина.
Весь вечер она постоянно что-то с себя снимала, пока не подошла к предельной черте: если б сняла что-то еще, перешагнула бы рамки приличия. Маргарита, громкоголосая повариха дальней родственницы моей матери, моя первая учительница по части готовки, обычно стояла у плиты в трусах под белым халатом из тонкой хлопчатобумажной ткани, какие носят врачи.
— Тебе бы попасть на кухню в жаркий июньский день.
Карл вошел в кабинет с тремя стаканами пива, которые принес из бара.
— Не возражаете? — спросил он, протягивая один Каролине.
— С удовольствием.
— Хотите получить у нас работу? — Выглядел он, как заключенный, только что узнавший о помиловании. С семьюдесятью двумя обедами один он бы не справился, во всяком случае, не смог бы приготовить их на должном уровне.
— Работа у меня есть, — ответила Каролина. — Правда, я могу ее потерять, если и дальше не буду репетировать.
— Репетировать? — переспросил Карл. — А что вы делаете?
В ответ Каролина потянулась к своему постоянному спутнику, альту, и достала его из футляра.
— Тогда я знаю, кто вы! — внезапно воскликнул Карл. Посмотрел на меня. — Та самая сука, что подала на нас в суд. — Мы рассмеялись. Даже Каролина, та самая сука, рассмеялась.
— Я посмотрю, что с этим можно сделать. Может, со мной уже рассчитались. — Она поднесла ко рту стакан пива, жадно выпила, оставив белую полоску пены на верхней губе, стерла рукой. Мы снова рассмеялись.
Я попытался дозвониться до детектива-инспектора Тернера. Уже в четвертый раз. И мне опять сказали, что его нет на месте. Я опять попросил оставить ему сообщение, и у меня возникла мысль, что ему их не передают. Я сказал, на этот раз мужскому голосу, что дело действительно срочное. «Могу я помочь?» — осведомился мужчина. Я начал рассказывать ему о взрыве на ипподроме Ньюмаркета. Он предложил мне обратиться в полицию Суффолка, а не в Специальную службу. Я сказал, что опасаюсь за свою жизнь, но не думаю, что он мне поверил. Повторил, что я должен связаться с местной полицией. Я так и сделал, попросил, чтобы меня соединили со старшим на текущий момент офицером, и услышал в ответ, что инспектор отошел, но я могу оставить сообщение. Я вздохнул и сказал, что перезвоню чуть позже.
Ричард вошел в кабинет, чтобы сообщить, что большинство посетителей отбыло, занят только один столик и за ним пьют кофе.
— Миссис Кейли спрашивала о вас, — сказал он мне.
— Кейли сегодня здесь? Они же бывают только по субботам.
— Они приходили и вчера, — ответил Ричард. — Миссис Кейли говорит, что хочет поддержать ресторан в тяжелую минуту, после этого обеда с отравлением и всего прочего.
«Как хорошо, — подумал я. — Побольше бы мне таких клиентов, как Кейли».
Сотрудники в основном уже разошлись.
— Ты, Карл, тоже можешь уходить. Я сам все закрою. — Мне хотелось уйти последним, чтобы никто не смог следить за нами. — Ричард, с последним столиком ты разберешься? — То есть проследит, что по счету уже заплачено, а после того, как посетители выпьют кофе, проводит их до двери.
— Нет проблем, — заверил он меня.
— Где вы остановились? — спросил Карл.
— Я забронировал номер в отеле.
— В каком?
Мог ли я доверять Карлу?
— В «Ратленд армс».
Я надеялся, что проверять он не будет. Мортон в списке гостей на эту ночь в отеле «Ратленд армс» не значился. Но, опять же, Мортон не значился и в гостевом списке «Бедфорд лодж». Я забронировал номер на фамилию Батчер.
— Ладно, что-то я устал. — Карл встал. — Домой — и спать.
Кабинет обычно использовался и для переодевания, но, несомненно из уважения к Каролине, Карл отправился переодеваться в мужской туалет. Я давно уже собирался сделать в ресторане настоящие раздевалки, с душем, но до этого никак не доходили руки.
Каролина уперла альт в плечо и начала тихонько играть. Как же восхитительно она играла! Я во все глаза смотрел на нее, но играть она перестала.
— Продолжай, — попросил я. — Это прекрасно.
— Я смущаюсь.
— Не говори глупостей. Вечером в четверг на тебя будут смотреть тысячи людей.
— Там все будет по-другому. Они не будут сидеть в двух футах от моего носа.
Я отодвигал стул, пока нас не разделили как минимум четыре фута.
— Так лучше?
Она не ответила, но вновь прижала альт к плечу и заиграла.
Карл вошел в кабинет, уже переодевшись. Каролина опять перестала играть, он ей улыбнулся.
— Кто-то оставил мобильник в мужском туалете. — Он положил телефон на мой стол. — Растеряха. Завтра с утра этим займусь. Спокойной ночи. — И он повернулся, чтобы уйти.
— Спокойной ночи, Карл, — попрощался с ним я. — Спасибо, что держал оборону.
— Нет проблем. — И отбыл. В этот вечер я не смог заставить себя сказать ему, что он должен учиться работать с людьми. Решил, что этим лучше заняться утром.