Ншан или Знак Свыше
Шрифт:
– Нет! Ни на чем я не гадаю! – в сердцах отрезала Ншан.
– Что так сразу «нет»? Многие в Ереване неплохо чашку смотрят.
– Я не смотрю. Я не гадалка.
– Шарлатанка ты, вот кто. Честных людей дуришь. – И посетительница, по утиному переваливаясь с ноги на ногу, выплыла вон.
Ншан закрыла лицо руками да так и сидела, тихонько раскачиваясь, когда в комнату вернулись члены съемочной группы. Осветители поспешили отключить перегревшиеся юпитеры, а оператор остановил кинокамеру.
– Отснятое в корзину, - с порога сказал Артур. – Сворачивайтесь. Все свободны.
Подождав, когда его коллеги, не проронившие ни слова, уйдут, он сел рядом с Ншан. Помолчал сочувственно. Наконец, не выдержав, спросил:
– Что с тобой происходит, Ншан? Второй эпизод и второй прокол. Ты нездорова? Может не оправилась еще после операции? Может тебе нужно время, чтобы восстановить силы?
Она медленно отняла руки от лица, посмотрела ему прямо в глаза долгим осуждающим взглядом.
– Если бы там, в селе, - безжалостно продолжал он, - я не видел своими глазами, не испытал на себе самом, на что ты способна...
– То ты тоже решил бы, что я шарлатанка, - закончила за него Ншан.
– Решил бы, - со свойственной ему прямолинейностью подтвердил он. – Можешь ты, наконец, объяснить мне, почему у нас получается провал за провалом? Ты заваливаешь мне картину. Более того – ты пускаешь под откос все мое будущее... – Он умолк ненадолго, пристально всматриваясь в глубину ее глаз, будто хотел прочесть там что-то, от него скрытое, и высказал вслух мучившую его догадку: - Ты задумала таким образом отомстить? Ты все это делаешь нарочно, на зло мне?
– Ты ждешь от меня объяснений?
– чужим, отстраненным голосом проговорила она, пропустив мимо ушей его оскорбительные обвинения. – Изволь. Просто я стала обыкновенным, НОРМАЛЬНЫМ человеком. Все, как ты хотел, Артур – зрячей и обыкновенной. Чтобы не создавать тебе проблем и неудобств... Ведь я любила тебя и хотела, чтобы мы были вместе. Откуда же я могла знать, что именно теперь и именно тебе поручат снимать фильм о той – прежней Ншан, которой, увы, больше нет.
– Не ерничай! Ты десятки раз демонстрировала всем свою исключительность. Твой феномен подтвердили ученые. Уверен, все дело во мне. Ты решила доказать моему руководству и мне, что я никчемный режиссер, не сумевший справиться с самой простой задачей.
Ншан поняла, что он не может думать ни о чем, кроме своей картины и своего места в кино. Он не услышал ее... или не захотел услышать, когда она призналась ему, что ради него вернула себе зрение ценой колоссальной жертвы.
Раздался звонок в дверь. Совсем некстати заявился вдруг Сим-Сим со всей своей командой. Ни о чем не подозревавший, он сиял. Кто-то принес с собой торт, кто-то – пакет с фруктами, коробку конфет. Акоп торжественно водрузил на стол две бутылки шампанского.
– Что случилось? – насупилась Ншан. – К чему все это?
– Мы решили устроить сабантуй! – объявил ей Сим-Сим. – В честь тебя и нас всех... Девочки, накрывайте на стол! Веселее! Тамара, ты ответственная за сервировку. Не волнуйся, Ншан, у нас все с собой. Кроме хлеба. Думаю, хлеб в доме найдется, твоя мамаша – женщина запасливая и хозяйственная.
– Есть хлеб, есть! Только объясните, по какому случаю...
– Большая удача у нас! Одна на всех, - торжественно объявил Сим-Сим. – Получено, наконец, официальное разрешение на расширение исследовательских работ с выделением государственных фондов на приобретение новейшей дополнительной аппаратуры. И все благодаря тебе, сокровище ты наше!
– Присоединяйся к нам, - сказала Тамара собравшемуся было уходить Артуру. – Пировать будем.
– Конечно, Артур, оставайся, - поддержал ее Симон Симонович, чувствовавший себя в доме Ншан полноправным хозяином. – На данном этапе ты, можно сказать – член нашего коллектива.
Сегодня на Тамаре было трикотажное красное платье под черным ремешком, рельефно облегавшее ее соблазнительные формы. Волосы сплошной, отливающей бронзой волной лежали на спине. Артур окинул ее «самцовым» взглядом.
Стол, подобно скатерти-самобранке, накрыли мгновенно.
– Пойди-ка приоденься, Ншан, - посоветовал Симон Симонович. – Во что-нибудь нарядное, подобающее случаю. Заодно отметим и твое исцеление. Гулять так гулять!
Артур остался, а значит Ншан было ради кого наряжаться. И она с готовностью исчезла в спальне. Теперь она имела возможность обозревать свой значительно обогатившийся гардероб. Но не успела еще сориентироваться в модах и городских привычках. Годы, проведенные во тьме, выработали в ней пренебрежительное отношение к туалетам и своей внешности. Покопавшись среди распялок с аккуратно развешенными матерью платьями, она остановилась в нерешительности... Очень кстати впорхнула Тамара:
– Тебе помочь? – И, не тратя времени на поиски, она вытащила наряд, подаренный в ее присутствии какой-то иностранкой из экзотической африканской страны. – Надевай вот это!
– Да что ты! Стыдно. И неприлично.
– Глупая! Сейчас заграницей, да и у нас уже, это последний писк моды. Будешь в нем современной и очень красивой. Всех уложишь наповал.
Ншан посмотрела на нее с сомнением, но все же решила довериться вкусу светской львицы и своей подруги. Тамара помогла ей облачиться в бирюзового цвета брючный костюм с блестками, сшитый из тончайшего полупрозрачного шифона и дополненный атласным широким кушаком.
– Блеск! – Тамара восторженно хлопнула в ладоши. – У них у всех челюсти отвиснут. Теперь садись к туалетному столику, - командовала она. – Нужно для большей выразительности выделить глаза. Они у тебя такие красивые.
– Тамара! Ншан! Мы вас заждались, - проявляли нетерпение гости.
За время отсутствия хозяйки их количество удвоилось. Так уже повелось, что «свои» могли приходить к ней и уходить без предупреждения. Когда же Ншан наконец появилась на пороге, у присутствующих, как и обещала Тамара, «отвисли челюсти». Гости шокированно переглянулись.