"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг
Шрифт:
нашим врагом, но вряд ли у нас есть формальная возможность его задержать»80. Впрочем, такая возможность
нашлась у другого ведомства, и по приговору О ГПУ Альбрехт получил пять лет лагерей, а после «отсидки»
выбраться из СССР у него уже не было никаких шансов81.
Среди антифашистской молодежи, прибывавшей из Германии после 1933 г., представительство КПГ
отбирало кадры для обучения подпольной работе и возвращения в страну. Параллельно свою вербовочную
работу среди них вели сотрудники советской военной разведки — Разведупра РККА. Молодых людей и
девушек направляли в немецкое отделение Коммунистического университета национальных меньшинства
Запада (КУНМЗ), причем на период обучения им старались дать новые имена и не переводили в советское
гражданство. Еще более засекреченной была деятельность немецкого сектора Международной ленинской
школы (МЛШ), существовавшей при Исполкоме Коминтерна. Подготовка радистов велась еще в одной
школе, которая в целях конспирации была замаскирована под «физкультурную базу» в подмосковных
Подлипках82.
Письмо Крестинского заведующему центральноевропейским отделом НКИД В. Л. Лоренцу от 16 августа 1928 г. Полпред
предлагал, в случае если Альбрехт будет настаивать на выезде, показать представителям посольства Германии его анкету, в ко-
торой содержались данные и о его партийной деятельности, и о принятии советского гражданства (ГАРФ. Ф. 10035. Оп.1. Д. П-
62 186).
81 Освободившись, Альбрехт получил в 1934 г. в германском посольстве новый паспорт, но так и не смог оформить выездную
визу. Устроившись на работу, в 1936 г. он вновь принял советское гражданство. На момент ареста Альбрехт работал всего лишь
заведующим сапожной мастерской, но, на его несчастье, она обслуживала авиазавод № 22, находившийся в Филях.
82 При поступлении в школу Гертруда Тифенау получила документы на фамилию Штюрмер, все ее товарищи по группе также
проживали под вымышленными именами.
40
Дисциплина в этих учебных учреждениях была военная, и любой проступок, даже простое знакомство с
девушками «со стороны», карался исключением и лишением статуса политэмигранта. И мелкие и крупные
прегрешения учащихся всплывали в процессе следствия, их «беспечность», «распущенность» и «потеря
бдительности» транслировались отделом кадров ИККИ в «компетентные органы», а там уже под пером
оперативных сотрудников НКВД превращались в стандартное обвинение в шпионаже.
Такая же участь постигала и тех немецких эмигрантов, которых готовили к командировке за рубеж по
«линии А», что означало отправку на гражданскую войну в Испанию. Накануне отъезда Эрнст Вейгельт стал
раздавать свои личные вещи знакомым и проговорился, куда едет. Вначале это обернулось выговором по
партийной линии и оставлением в Москве, затем стало частью обвинительного заключения. Сражавшийся в
Испании Вилли Фелендорф фигурировал в деле Рудольфа Брамфельда как резидент германской разведки.
В Испанию просились многие молодые немцы, попавшие в базу данных репрессированных. Заявления
братьев Германа и Фридриха Борошей, работавших на Коломенском машиностроительном заводе и
расстрелянных впоследствии вместе со своим отцом, сохранились в их личных делах в архиве Коминтерна83.
Ганс Беймлер погиб в ходе гражданской войны в Испании и после 1949 г. стал культовой фигурой в ГДР. Его
сын Иоганн был арестован в Москве и освобожден на этапе следствия, очевидно, не без вмешательства
первых лиц Исполкома Коминтерна84.
Глава 3
ПУТИ В СОВЕТСКУЮ РОССИЮ 1. Свет с Востока
Хотя большинство людей, попавших в нашу базу данных, так или иначе были связаны с коммунистической
деятельностью, далеко не все из них прибыли в СССР, спасаясь от полицейских преследований и нацистских
репрессий. Партийные функционеры, считавшие себя профессиональными революционерами,
рассматривали свое пребы
83 См. очерк о семье Борошей в третьей части книги.
84 В настоящее время И. Беймлер проживает в Мексике, куда сумел добраться уже в годы Второй мировой войны.
41
вание в России как временное, как передышку между очередным погружением в пучину политической
борьбы у себя на родине. Однако многих эмигрантов манил именно позитивный образ страны строящегося
социализма, который всячески пропагандировала коминтер-новская пресса, распространявшаяся в Германии.
Если смотреть на место рождения репрессированных немцев, то здесь с огромным отрывом лидирует
Берлин — 160 случаев. Затем идут крупнейшие города Германии — 26 уроженцев Гамбурга, 17 — Мюнхена,
13 — Галле, 10 — Франкфурта-на-Майне, 8 — Хемница. Обращает на себя внимание обилие выходцев из
таких индустриальных центров, как Рур, Силезия — там была в годы мирового кризиса самая высокая
безработица, да и наиболее активное рабочее движение. Еще одну заметную группу составляют эмигранты, которые родились и проживали на территориях, отошедших по условиям Версальского мира к Польше. Там