"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг
Шрифт:
о данном факте, Особое совещание НКВД (ОСО) 15 ноября приняло решение о высылке Шлосберга из
страны как иностранного подданного. Однако посольство отказалось выдать ему германский паспорт, и
началась бумажная волокита. Дело кончилось тем, что Шлосберг был освобожден по постановлению
Военной прокуратуры в марте 1940 г., после почти трех лет предварительного заключения.
Случай, когда решение о принятии того или иного немца в советское гражданство
был арестован, не являлся чем-то исключительным в период немецкой операции. Эрих Констант был
арестован 5 июня, получил советское гражданство 20 июня, расстрелян 25 октября 1936 г. В условиях
тотальной закрытости информационных каналов отдельные части государственного аппарата оказывались
изолированными друг от друга. Если Шлосберг все-таки остался в СССР, то в иных случаях органам НКВД
приходилось возбуждать вопрос о лишении высланных советского гражданства post factum. Так, зоотехник
птицеводческой фермы в городе Загорске Эрих Морштадт стал гражданином СССР 3 июня 1937 г., почти за
два месяца до своего ареста, но в спешке его выслали как германского подданного. Вопрос о лишении его
гражданства был поставлен НКВД перед ВЦИК только 3 октября 1939 г.
Тот, кого принимали в советское гражданство, получал в ОВИРе соответствующую справку с фотографией, в
которой были обозначены дата и номер решения ВЦИК. Эта справка являлась основанием для получения
советского паспорта по месту жительства. В случае если из ВЦИК приходил отказ, шансов вернуть
предшествующий статус у иностранца практически не было. Из ОВИРа приходило
Наказанный народ. С. 35.
75
распоряжение об аннулировании ВНЖ, человеку сообщали о необходимости в течение 10 дней покинуть
СССР. На бюрократическом жаргоне это называлось «принудительной выездной визой».
Так поступили с Эрикой Гюбнер, Гансом Эйлером, Адольфом Боссом и многими другими немцами, так и не
добравшимися до советского гражданства. В случае неподчинения германского подданного арестовывали, и
его дело передавалось на решение ОСО. Даже в горячке массовых репрессий каждый из иностранцев
находился под неослабным контролем. Архитектор Вернер Хебербанд получил «принудительную визу» до 1
декабря 1937 г., но в срок его семья выехать не успела, и 4 декабря он уже был арестован.
Происходившее не являлось секретом для немцев, ходили слухи о некоем секретном «письме ГПУ»,
согласно которому всех иностранцев без суда и следствия высылают за границу. Рудольф Брой-нинг с обидой
заявлял на допросе: «Я ждал, что меня, как и других немцев, вышлют из СССР за то, что я в течение 7 лет
работал честно по 12 часов на производстве». Это подтверждают и воспоминания швейцарского гражданина
Эрнста Дерендингера, в которых детально воспроизводится процедура выдавливания иностранцев из
страны. Чиновники ссылались на приближение войны — «этого требует общее положение». Дередингер со
злорадством отмечал, что с началом массовых репрессий иностранным коммунистам доставалось больше,
чем простым немцам128. Ему самому начальство смогло оказать содействие только в продлении ВНЖ на три
месяца для того, чтобы не уезжать в полной спешке из страны, где он прожил четверть века.
Другой гражданин Швейцарии не смог избежать ареста, хотя обстоятельства его дела оказались весьма
необычны. Иосиф Егер приехал в 1931 г. в СССР на лечение, вступив для этого в ряды КПГ. Как сам он
позже заявил на допросе, «повидав СССР, я уже не мог долго оставаться в Цюрихе и снова выехал в СССР».
Чтобы не обращаться в посольство своей страны за продлением своего национального паспорта, он подделал
срок его действия, а когда при получении ВНЖ данное обстоятельство вскрылось, Егеру предложили
покинуть пределы СССР. Но у него уже были в Москве жена и ребенок. Очевидно, не чуравшийся
жульничества, Егер через знакомых купил себе советский паспорт, да еще и со столичной пропиской.
Полукриминальная история завершилась пятью годами лагерей по политической статье.
В случае принятия того или иного немца в советское гражданство его германский паспорт не возвращался
обратно, а пересылался через
128 Derendinger Е. Op. cit. S. 537.
76
НКИД в консульство. Только после этого его бывшего обладателя вычеркивали из списков германских
граждан. Данная процедура с 1937 г. находилась под плотным контролем гестапо, которое получало копии
паспортов и таким образом пополняло картотеку «врагов рейха»129.
В ряде АСД зафиксированы попытки немцев выйти из советского гражданства, что фигурировало в
обвинительном заключении как отягчающее обстоятельство. Как правило, причиной этого было отсутствие
работы, тяжелое материальное положение. Леонид Шваль-бе писал в марте 1937 г. брату о желании
вернуться в Польшу, так как он более года является безработным, «мы здесь в большой нужде, живем
продажей наших вещей, которые привезли из Германии».