"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг
Шрифт:
политического контек
141 Herwarth Н. Zwischen Hitler und Stalin. Erlebte Zeitgeschichte 1931-1945. Frankfurt am Main, 1985; Hilger G. Wir und der Kreml.
Deutsch-sowjetische Beziehungen 1918– 1941. Erinnerungen eines deutschen Diplomaten. Frankfurt am Main, 1964; Белко-вец Л. П.
Между Гитлером и Сталиным: германские дипломаты в СССР в условиях противоборства двух политических культур.
142 Борозняк А. И. Нацистское прошлое германских дипломатов // Новая и новейшая история. 2011. № 4. С. 175.
143 Fleischhauer I. Diplomatischer Widerstand gegen «Unternehmen Barbarossa». Die Friedensbem"uhungen der Deutschen Botschaft Moskau 1939-1941. Berlin, 1991. См. применительно к СССР: Филитов А. М. Германия в советском внешнеполитическом пла-
нировании. 1941-1990. М., 2009.
144 Herwarth Н. Op. cit. S. 87.
85
ста, существовавшего на тот момент в Берлине. Оно являлось далеко не последним «винтиком» в
государственной машине Третьего рейха. К утверждению главы экономического отдела Густава Хильгера о
том, что приход Гитлера к власти никак не отразился на жизни посольства, надо относиться достаточно
осторожно145. Авторитетная комиссия немецких историков только в 2010 г. представила свой доклад о
степени вовлеченности дипломатов в преступления Третьего рейха — до сего времени данная проблема
оставалось одним из последних «белых пятен» в изучении нацистской эпохи146.
Вне рамок настоящего исследования остаются контакты с посольством подданных Германии, проживавших
в России до 1917 г., а также взаимодействие посольства с этническими немцами, являвшееся частью
выполнения программы по «собиранию германской нации». Несколько десятков лиц, исключенных из базы
данных, являлись гражданами Германии, но никогда там не бывали. Это либо российские немцы,
сохранившие гражданство своей исторической родины, либо жены и дети германских подданных.
Материалы следствия свидетельствуют о том, с каким упорством эти люди цеплялись за свое
«иноподданство» — и многих это спасло от заключения в лагерь. Впрочем, высылка в Германию была
достаточно серьезным испытанием для тех, кто никогда не был в этой стране, не имел там родных и даже не
говорил по-немецки147.
В АСД зафиксированы многочисленные попытки проживавших в СССР немцев или детей от смешанных
браков получить или подтвердить германское гражданство. В начале 20-х гг. посольство осаждали
военнопленные, стремившиеся поскорее вернуться домой, но не обладавшие никакими документами, кроме
справки из лагеря. Сотрудникам посольства приходилось быть чрезвычайно изобретательными, чтобы
определить, можно ли считать того или иного человека германским подданным. Иосифу Матызику,
обратившемуся в посольство в 1925 г., дали винтовку и попросили показать несколько артикулов. Когда тот
выполнил приемы, которым его учили в кайзеровской армии, ему сказали, что он выдержал испытание и
может
145 HilgerG.Op.cit. S.261.
146 Conze Е., Frei N., Hayes Р., Zimmermann M. Das Amt und die Vergangenheit: Deutsche Diplomaten im Dritten Reich und in der Bundesrepublik. Muenchen, 2010. Критическая оценка данного труда представлена в статье: Huerter J. Das Auswaertige Amt, dieNS-Diktaturund der Holocaust //Vierteljahreshefte fuer Zeitgeschichte. 2011. Heft 2. S. 167-192.
147 Среди высланных граждан Германии была русская женщина Екатерина Вун-дерлих с сыном, которая развелась со своим
немецким мужем после начала Первой мировой войны - ГАРФ. Ф. 10 035. Оп. 2. Д. 27 944.
86
приходить за германским паспортом148. Чем дальше, тем жестче становились препоны при выдаче паспортов, даже если ситуация казалась очевидной по действовавшему в Германии «праву крови» (jus sanguinis). Одним
из последних, кто обратился за подтверждением гражданства в момент потепления советско-германских
отношений в 1940 г. был Рудольф Герасимов, сын русского военнопленного и немки149.
Внимание сотрудников консульского отдела было сосредоточено на тех, кого в России называли
«иностранными специалистами». Они рассматривались не только как лица, требующие защиты в условиях
большевистской диктатуры, но и как поставщики ценной информации150. Начальник канцелярии германского
посольства в Москве с 1921 по 1941 г. Йохен Ламла после войны показывал на одном из допросов: «Данные
разведывательного характера сотрудники посольства и консульств получали путем общения с немецкими
специалистами, работавшими на предприятиях Советского Союза, от советских граждан немецкого
происхождения, которые по тем или иным вопросам личного порядка посещали посольство, где они и
опрашивались»151.
По отношению к политэмигрантам проводилась политика их игнорирования (впрочем, они отвечали
взаимностью) при тщательном отборе информации об их антифашистской деятельности. Уже в 1933 г.
Министерство иностранных дел давало указания посольству в Москве не содействовать возвращению
коммунистов в Германию152. Но те из них, кто имел действительный паспорт и не был лишен гражданства, имели возможность прибыть в Германию и без такого содействия — въездная виза для возвращения на
родину им была не нужна.
Иностранным специалистам, работавшим в СССР по контракту, посольство рекомендовало встать на
консульский учет. Вот как это выглядело в показаниях штукатура Пауля Мюнделя: «Сотрудник