Нулевой день
Шрифт:
— Ага. Жил.
Пока родители меня не спровадили.
Только на лето – как они сказали. И вот срок моей ссылки в этой глухомани истёк.
А родаки взяли и записали меня здесь в школу. Они меня обставили.
Меня!
Сегодня я выхлестал ведро "Natty Light" [3] , но мне ничуть не полегчало. На самом деле мне стало ещё хуже.
Усаживаясь поудобнее, Тэмми-как-то-там вытянула из-под себя загорелые ноги.
3
Natty Light»,
— Тебе, наверное, так непривычно. Переехать из Калифорнии в нашу деревню.
Когда я спросил у тёти, не генномодифицированная ли овсянка, всё семейство умирало со смеху.
— Типа того, — ответил я.
Дома я каждое утро до уроков занимался серфингом с лучшим другом. Но нет же, родители отправили меня в эту дыру, где друзей у меня нет, а серфинга вообще не существует.
Нет. Грёбаных. Волн.
Кажется, предки меня ненавидят. И это дерьмово. Потому что я чертовски по ним соскучился.
Как будто бы я могу контролировать всю ту хрень, что со мной происходит. Иллюзии, галлюцинации...
Тэмми-как-то-там накручивает на палец блестящий каштановый локон.
— Рогач скоро вернётся?
Моего старшего двоюродного брата все называют Рогачом [4] , потому что он убил очень много оленей. Их головы висят на стене подвального этажа и укоряющим взглядом стеклянных глаз вгоняют меня в дрожь.
Он возит в багажнике своей громадной прожорливой тачки целый стеллаж с ружьями. Да, в вопросе экономии ресурсов, мы с ним расходимся во мнениях. Как, впрочем, и во всём остальном.
4
Рогач – так охотники называют самца лося, оленя или другого копытного, с мощными и хорошо развитыми рогами.
— Вряд ли, — ответил я.
Они с братьями выперли меня в окрестные леса с поручением подстрелить маму Бэмби, и это вконец вывело меня из себя. Я создал иллюзию самого большого оленя, какого только можно представить – настоящего трофейного рогача. И они бросились за ним вдогонку как угорелые.
— Значит, я подожду здесь с тобой, — Тэмми подошла к холодильнику и достала ещё два пива.
Маечка на бретельках, обрезанные шорты – знойная девчонка, но для меня под запретом.
Она вернулась на диван и села до неприличия близко. А ведь мне совсем не хотелось бы, чтобы Рогач повесил на стену ещё и мою голову.
Она протянула мне банку пива. (Неужели я уже осушил свою?) И я взял, хотя "Natty Light", конечно, далеко до фирменных напитков, к которым я привык в Малибу.
— Благодарю.
У меня что язык заплетается? И комната как-то странно накренилась.
— Как тебе здешняя школа?
Ненавижу Реднек Хай – это пристанище Задиристых Провинциалов. Ненавижу учителей, один из которых на прошлой неделе подмигнул
— Нормально, кажется.
Мама ещё в восемнадцать лет сбежала из этого места куда подальше и не собиралась возвращаться... но всё же меня сюда отправила.
И всего-то из-за парочки шалостей. Или, может, родители почувствовали, что со мной действительно что-то не так?
Одно дело, когда иллюзии видел только я. Но потом я начал с их помощью вроде как разыгрывать остальных. И типа не смог остановиться. Даже с предками.
После развода они мало в чём сходились во мнениях, зато выбросить меня из своих жизней решили с завидным единодушием.
— О чём ты думаешь? — спросила Тэмми-как-то-там.
О том, о чём думаю всегда.
— О доме.
— У такого парня, как ты, там, наверняка, была девушка?
— Неа.
Несмотря на принятые меры. Я был просто бесшабашным чуваком, своим, как для пацанов, так и для девчонок.
Она подвинулась поближе, и, стреляя голубыми глазками по мне, как по мишени, тихо сказала:
— Может, возьмёшь меня с собой? До смерти хочу увидеть Калифорнию.
Тяжело сглатываю. Я, конечно, уже изрядно окосел, но, готов поспорить, она меня клеит. "Natty Light" подначивает меня её поцеловать.
Когда я уже наклоняюсь, она сама хватает меня и притягивает к своим губам. Губы у неё мягкие. Со вкусом клубники и пива. Когда она коснулась меня своим языком, мои веки отяжелели.
Она притянула меня ещё ближе, начала целовать ещё сильнее. Да, эта цыпочка работает языком так, словно это олимпийский вид спорта, а она идёт на золотую медаль. Мы вертелись, пока я не оказался сверху.
В перерыве между поцелуями она стянула с себя майку, открывая передо мной врата рая.
Я приподнялся на вытянутых руках и вытаращил глаза:
— Ух ты!
Она ухмыльнулась и вытащила из кармана презерватив. Чем дальше, тем интересней!
И хотя я всегда корчил из себя парня, у которого всё уже было, но... на самом деле нет. Так неужели это наконец произойдёт?
Я наблюдаю, как Тэмми избавляется от шортиков и белья.
И, хлопая глазами, начинаю неуклюже возиться с ширинкой. Мы и правда сделаем это! Пока она распечатывала упаковку, я спустил штаны. Она потянулась ко мне, и я застонал.
Мама дорогая, сейчас всё случится! У меня наконец-то будет секс.
Меня охватило волнение. Продержусь ли я достаточно долго? Вдруг я опозорюсь? Пиво шептало: "Прорвёмся, чувак". Думай о математике, думай об окружающей обстановке...
Стоп, что если нас с Тэмми застукает Рогач? Плевать, я всё равно скоро уезжаю.
И тут я вспомнил. Нет. Никуда я не уеду. Торчать мне здесь до самого выпуска. Неужели меня и правда ждёт ещё целых два года без волн? Неужели я и правда никому не нужен?