Нулевой километр
Шрифт:
– Ты же водить не умеешь, – бросает, с придыханием, едва я добираюсь до пояса его брюк, и уже закрывает глаза от удовольствия, что я умело ему дарю.
Плавится, как воск, мгновенно подчиняясь моей воле, и наверняка перестает связно мыслить, концентрируясь на своих ощущениях. Мой отчим был прав, вертихвостка из меня вышла знатная…
– Плевать, – главное, не останавливаться. Заставить его обезуметь от страсти, и заветные ключи лягут в мою ладонь. – Водителя мне найми.
Руслан отвечать не торопится. Подается бедрами, стоит мне оказаться сверху, и уже нетерпеливо шарит своими руками по моей груди, наверняка оставляя следы на бархатистой коже. В такие минуты я стараюсь
– Так что? – натягиваю на плечи тонкие лямки кружевной комбинации и, наконец, встаю с расслабленного мужчины, все еще не сумевшего восстановить дыхание. Откидываю назад волосы, ежась, когда обнаженная спина покрывается мурашками от соприкосновения с шоколадными локонами, и неторопливо бреду к окну, давая ему насладиться своим трофеем: молодая, стройная, без излишней худобы к которой так стремятся мои ровесницы, с полной тройкой под полупрозрачной атласной сорочкой. Не думаю, что даже в свои лучшие годы ему доводилось встречать кого-то настолько притягательного, как обновленная Юля Щербакова.
– В понедельник жди. Отдаю тебе Петровича в личное пользование, – вновь становится серьезным и уже приподнимается на локте, пытаясь дотянуться до небрежно брошенной на пол рубашки.
– Шутишь? От твоего Леонида у меня нервный тик, – намеренно приглушаю свет, останавливаясь напротив панорамного окна, и позволяю огням столичных улиц окутать меня золотистым свечением. Я не зря выбрала белый комплект: смуглая кожа и темные пряди на его фоне заставляют мужчин нервно сглатывать выделяющуюся слюну.
Чего вы от меня ждали? Я больше ничего не умею, так что, простите, добиваюсь своего, используя оружие, которым щедро наделила меня природа.
– Зато под юбку к тебе не лезет.
– Да ладно? Неужели ревнуешь? – победно улыбаюсь, прижимаясь спиной к холодному стеклу. Подхватываю указательным пальцем бретельку и от безделья перекатываю ее по плечу. – Я думала, мужчины не готовы делиться женами, а уж любовницы это так…
– Ты знаешь, как я к тебе отношусь, – хмурится, на секунду забывая о галстуке. – Так что Леня не обсуждается.
– Даже, если я скажу, что он постоянно мне хамит? – вру, но даже не думаю покраснеть, когда внимательный взгляд серых глаз застывает на моем расстроенном лице.
Еще одного дня с этим мрачным водителем я не вынесу. Даже его дыхание вызывает во мне отвращение, что уж говорить о молчаливом презрении, которым он окатывает меня при встрече?
– И курит. Как паровоз. А ты ведь прекрасно знаешь, что я не выношу запах табака, – с детства.
Мой папа много курил. Прямо на кухне, ничуть не стесняясь присутствия своей маленькой дочери, уплетающей суп или бабушкины котлеты. И когда он ушел, всякий раз, стоило мне вернуться из школы и уловить в воздухе табачные нотки, я со всех ног бежала в крохотную кухоньку, чтобы уже через секунду смахнуть со щеки соленую слезу обиды. Дымил вовсе не папа – высокий блондин, на пятнадцать лет задержавшийся в дальней командировке – а очередной дружок моей мамы: рыжий сосед по лестничной
– Ну, Руслан, – тяну его имя, не забывая хлопать ресницами, и уже замечаю, как все его доводы рассыпаются в мелкую крошку.
– Ладно. Будет тебе водитель, – сдается и натягивает пиджак: сегодня черный, слегка помявшийся на плече. Поэтому и подхожу ближе, старательно проходясь по ткани ладонью – я все-таки сдаю его на руки Свете. Еще не хватало, чтобы она сочла меня ни на что не способной хозяйкой.
Глава 3
Максим
– Уволил? – заметив меня, Костров вскакивает с кресла, подавая куртку, торопливо сброшенную мной перед тем, как зайти в кабинет к Тихомирову.
– Лучше бы уволил, – невесело улыбаюсь и быстро иду к лифтам, под аккомпанемент тяжелых шагов друга за моей спиной.
Семь долгих лет на пути к посту начальника охраны и такой нелепый промах в одном шаге от заветной должности.
– Приставил меня к своей девке. Можешь поздравить, теперь я должен подтирать сопли его безмозглой подружке. Надеюсь, ходить с ней по магазинам в мои обязанности не входит?
– Не знаю. Меня она на дух не переносит, так что таскать за собой пакеты ни разу не заставляла. Да и возил я ее нечасто, чаще Димка Игнатов ей занимался. Да ладно, это ведь лучше, чем стать безработным! – хлопнув меня по плечу, Леня достает сигарету, но так и не доносит ее до рта. – Черт, может выкинуть? Так я никогда не брошу.
– Дай. Мне сейчас не повредит.
Дождь, зарядивший еще поздней ночью, так и не прекращается. Аккуратно выстриженные кусты вдоль высотного здания, где вовсю кипит работа, не выдерживают порывов ветра и то и дело клонятся набок, усеивая асфальт недавно распустившейся листвой. На улице немноголюдно, и те «счастливчики», что были вынуждены отправиться по делам, невзирая на разыгравшуюся стихию, сейчас жмутся друг к другу под пластиковой крышей автобусной остановки.
В чем-то Ленька прав — мне хотя бы не нужно трястись в переполненной маршрутке, обивая пороги предприятий, готовых предложить мне работу. Кто знает, может, Руслан Сергеевич перебесится и все же решит дать мне второй шанс? Сам факт, что спустя месяц тишины, он все же вызвал меня к себе — о чем-то да говорит.
– Квартиру снял? Можешь остановиться у меня, Карина не будет против, – глядя в хмурое небо, мужчина стирает со лба холодные капли и отступает под навес над главным входом. Он выглядит старше своих лет: рано поседел, рано отрастил брюшко и рано изуродовал свое лицо пушистыми усами, которые постоянно пачкает соусом, поедая жирное буритто. Всего лишь сорок два года, а на вид не меньше пятидесяти.
– Квартиру, — хмыкнув, выпускаю облачко дыма. – Скорее клоповник. Я на мели.
Стоило боссу узнать о моей связи с его любимой племянницей, корпоративную двушку, что я занимал последние лет пять, меня попросили освободить. Дали лишь час на сборы, предварительно хорошенько поработав над моей внешностью – из современной новостройки я уходил изрядно помятым.
– Давай займу?
– Не надо. Жены у меня нет, так что вполне обойдусь и этой халупой. Забросишь меня в продуктовый? А потом по этому адресу, – протягиваю ему мятый тетрадный листок и игнорирую насмешливый взгляд своего товарища.