Нулевые. Затишье перед катастрофой
Шрифт:
Ближе к вечеру за ним приехал бронированный люксовый автомобиль с двумя машинами сопровождения. Власов постарался одеться как можно дороже, но при этом выглядеть неброско. Он думал, что Анастасия из протеста к системе наденет что-нибудь из своих старых инфернальных нарядов, но ошибся. На ней было роскошное белое платье с жемчугом шитое золотыми нитями. Она была похожа на изящного лебедя.
– Не достоин я такой девушки, – думал Михаил.
Дача Национального Лидера была точной копией одного питерского дворца. Власов не знал, какого именно, но знал, что сама дача формально принадлежала одному из членов ближнего круга. На парковке было много дорогих авто, люди толпились
– Вот вы где. А почему ты без …, – Палевский взглянул на Анастасию. – Как вас зовут?
– Настя.
– А где ваша спутница? – спросил Власов.
– Она вышла, но скоро вернётся.
Худощавую девушку с вытянутым лицом звали Ольга. Власов пытался разговорить её. Ему хотелось больше узнать о Палевском.
– Послушайте, а как у вас вот это вот произошло? – спросил он.
– Вот это вот? – у неё была живая речь. – Я встретила Андрея на выставке художников акционистов. Сошлись вкусами. Нам обоим нравилось смотреть, как люди из протеста к системе прибивают к голой заднице портрет президента.
Тем временем на трибуне появился депутат Пиздаев. Власов слегка удивился от такого поворота. Депутат начал выступать с речью в стиле позднего застоя, которая постепенно скатывалась в красно-коричневый дискурс.
– Им больше никогда не удастся сломать наше государство своими воплями о свободе и правах человека как во времена перестройки! Ведь с этого всё начиналось. С того что мы позволили их ценностям войти в наш мир. В демократическом угаре мы растоптали своих отцов и уничтожили великое советское государство. Сегодня наши дети идут в атаку на только сформировавшееся новое русское государство. Да! Если будет нужно, мы и детей уничтожим лишь бы сохранить священное государство!
Зал аплодировал.
– Наши отцы проиграли страну, но мы не будем поколением проигравших. Мы отстоим наш суверенитет и не позволим нашим врагам снова установить над нами управление! Мы готовы заплатить за это любую цену! У нас всё получится, – он сделал паузу. – Да. Ведь у нас есть то чего не было у наших предков. Лидер! – Пиздаев поднял толстые кулачки. – Человек яркого ума и железной воли!
Пиздаев посмотрел на одно из мест в первом ряду, где предположительно сидел Национальный Лидер. Власов привстал, но так никого и не заметил, хотя весь зал смотрел туда и аплодировал президенту. Это показалось Михаилу странным. Пиздаев договорил речь и уступил место кгбшному газовому олигарху Осадничеву. Правда, уголовника в нем было больше чем чекиста.
– Многие мои знакомые жалуются мне. Говорят, что государство пошло не тем путем, – раздался громкий бас. – А я считаю – мы выбрали правильное направление. Помните все эти разглагольствования о рыночной экономике и глобальном разделении труда? Так вот пока мы строили эту рыночную экономику, наши партнеры втихаря готовили у нас в стране пятую колонну. Так поступают только враги! И я очень рад, что теперь мы, наконец, поняли, что заграница нам не поможет. Только с опорой на собственные силы, с опорой на наше понимание экономического уклада мы сможем победить!
– Уже дошли до чучхе. Как это всё напоминает середину восьмидесятых. И рожи те же, – думал Власов.
После продолжительных аплодисментов, которыми кончилась речь Осадничева, на сцену вышел видный пропагандист-шизофреник Дуплин. Его лысая голова весело поблескивала.
– Мы подошли к той черте, когда монополярный мир, который образовался после девяносто первого года, был разрушен. Победа над пятой колонной это не просто маленькое внутриполитическое доказательство правильности курса власти, – он сделал паузу. – Это окончательное обретение суверенитета и обретение независимости от гегемонии англосаксонской цивилизации. Россия становиться альтернативным центром силы. Вокруг нас будут собираться страны с одной лишь целью – выстроить отношение в мире по справедливости. Ведь глубинная миссия русского народа – удерживать божью правду на земле. В противовес тлетворному, декадентскому, античеловеческому Западу с гейбраками, ювенальной юстицией и идеологией золотого тельца мы создадим цивилизацию традиционных ценностей, основанную на великорусской духовности.
– Особенно эта духовность хорошо проявлялась во времена советской власти, когда взрывали храмы и расстреливали священнослужителей. Мне всегда было непонятно: каким именно богом была избрана Россия? – думал Власов.
– Какие красивые патриотичные слова. Только жаль, что у нас подобный патриотизм всегда является прелюдией к распилу, – прошептала Ольга.
– Чтобы окончательно воплотить всё это в жизнь Россия в геополитическом плане должна отколоть Европу от Америки, а потом присоединить её к своей цивилизационной матрице, – продолжал Дуплин.
– Всё, – чуть громче начала Ольга. – Началась геополитика, а это значит, что я ушла курить. Свою психику надо беречь.
Дальнейшие выступавшие всё больше скатывались в чистый фашистский дискурс. Власова же больше заботило теперь уже полное сходство происходящего с концом восьмидесятых с одним исключением в том, что перестройка захлебнулась в море агрессивно-пассивного большинства. Все речи ораторов входили в настолько прямое противостояние с презренной российской реальностью, что Власову даже становилось страшно за будущее страны.
– Надо немедленно готовить вид на жительство в Чехии. Здесь не хватает только Лигачева, который рассказывает про достижения социализма и перевыполнения планов. А тем временем бушует Карабах, Тбилиси и другие горячие точки, – думал Власов.
На трибуне появился депутат Бронзовяк. Он начал длинную скучную речь об успехах режима и мнимом повышении благосостояния населения. Власов думал, что следующим на трибуне должен появиться Сахаров, Собчак или на худой конец – Шеварднадзе, но после выступления Бронзовяка гостей пригласили в банкетный зал. Палевский занял стол прямо возле сцены с огромной плазменной панелью. Вскоре официантки одетые в чересчур строгой совдеповской манере начали разносить еду. Подавали салат. На сцене появился похожий на почтальона Печкина пресс-секретарь Национального Лидера.
– Национальный Лидер немного задерживался и сейчас выступит с речью, – сказал он и удалился.
Сразу после этого к микрофону офицерской походкой вышел Национальный Лидер. Во всем его облике была уверенность и четкость. Казалось, будто бы он сейчас произнесет что-то судьбоносное. Власов ощущал, как от его облика исходило сияние воли.
– Миша, вы никогда не замечали, что дискурс таких организаций как Память или РНЕ отчасти вошел во властные круги? – спросил Палевский.
– Да. С середины нулевых годов красно-коричневые медленно вползали во власть. У них теперь там даже вроде бы есть свой маленький интеллектуальный кружок, – ответил Власов.