Няка
Шрифт:
Закрыв глаза, Стражнецкий лежал на кушетке и млел от удовольствия. Над его лицом работала массажистка, мастер по маникюру обрабатывала ногти, а в ногах копошилась педикюрша. Костик лениво подумал: как приятно все-таки избавиться от всего старого, отжившего, ненужного, будь то ороговевший слой кожи, отросшие ногти или нелюбимая жена.
Алина. Неужели они снова будут вместе? Это казалось ему чем-то невозможным. Он вспомнил, как решительно она порвала с ним, узнав, что он женится на Катюшке. Словно они и не встречались три года. С тех пор прошло пять лет. За это время Алина не сказала ему ни слова о личном. Они общались только по работе – как главред с главредом. Он даже сомневаться
Не за горами тот час, когда он задаст ей эти вопросы. Сейчас нельзя. Надо разрулить проблемы с Катюшкой, отжать себе побольше имущества. Молодой, красивый, богатый… Весь мир будет у его ног. И он, наконец-то, заживет настоящей, полной жизнью, а не такой, как сейчас – «подготовительной», черновой…
– Константин Ильич, вы не против выступить перед участниками праздничного вечера с приветственной речью? – в трубке раздался искусственно приветливый женский голос. – Вы один из наших лучших выпускников, представитель уважаемой партии «России верные сыны», и мы решили доверить эту честь вам…
Конечно, он выступит. Через три дня он идет на большое интересное мероприятие. Шутка ли – его родному химфаку семьдесят! Соберутся выпускники разных лет, будет грустно и радостно одновременно. Таких высот, как он, с его курса не достиг никто. Он появится на празднике как хозяин жизни, но будет вести себя скромно и приветливо. В этот вечер он забудет, что он особо важная персона, и будет доступен для общения каждому смертному.
Благостный ход его мыслей прервал телефонный звонок:
– Да, Давид Маркович… я весь внимание… что? Он так и не объявился?… признать без вести пропавшим?.. делайте в моих интересах то, что считаете нужным. Вы знаете, я умею быть благодарным.
Безупречный лоб Костика, только что расслабленный руками умелой массажистки, точно молния, прорезала морщинка. Опять перед ним преграда! А ведь каких-то полтора-два месяца назад он был уверен, что огромный куш вот-вот приплывет в его карман. Как вдруг выяснилось непредвиденное…
Но он не намерен пасовать перед трудностями. Он уже много сделал для того, чтобы получить свои деньги. И продолжит за них бороться любым… практически любым способом. В том, что деньги действительно «его», Костик не сомневался.
К химфаку Стражнецкий подъехал ровно к шести. Прибыть раньше было бы несолидно для человека его ранга. Явиться позднее, как он обычно и делал – означало проявить неуважение к обществу. А в этот вечер, как ни в какой другой, ему хотелось быть простым, открытым и доступным.
– Константин Ильич? – подскочила к нему секретарь декана. – Пойдемте, я проведу вас в президиум.
– Зачем? Я в зале где-нибудь найду себе место, – иногда Стражнецкому нравилось притвориться скромником.
– Нет-нет, все, кто будет выступать с речью, должен сидеть в президиуме. Тем более, вы наш особо важный гость…
Как бы нехотя, Костя дал себя увлечь на сцену, где за длинным столом, покрытым красным бархатом, уже сидело несколько человек. В их числе Стражнецкий с неудовольствием заметил Ларису Маркову, которая училась на курс его младше. В свои 35 она вот уже три года руководила крупным химическим производством «Эмск-Пласт», что почему-то раздражало Костю. Куда приятнее было считать, что высот в этой жизни достиг только он из выпускников. И хотя рядом с Марковой сидел доктор наук, который некогда учился на два курса младше Кости, он не вызывал у него ревностных чувств. Ученых Стражнецкий почитал за чудиков. В самом деле, так ли они умны, чтобы по собственной воле отказаться от «нормальной» карьеры и денег? Ну, призвание. Так никто не мешает тебе завести домашнюю лабораторию, как это сделал он, и химичить в свободное время для души…
– Дорогие выпускники! Рад приветствовать вас на 70-летии нашей альма матер! – провозгласил декан, и все зааплодировали. – …минули годы… не растеряли пытливости ума… высочайшие научные достижения… на благо нашей родины…
Уже на второй минуте этого спича Костя отключился на свои мысли. Однако ж, какой пройдоха этот Семен Борисович. Как два года назад заступил на должность декана, тут же его нашел, хотя до этого они не были знакомы. Сам позвонил, пригласил на рюмку коньяка. А в процессе смакования этого одного-единственного бокала как бы между делом посетовал на отсутствие жалюзи в кабинетах, на устаревшее оборудование в лабораториях… нельзя ли продавить эту тему в Эмской раде? А еще лучше – рассказать о проблемах народного образования двум-трем меценатам? А вот о закупках беспокоиться не стоит… достаточно денежных пожертвований, все необходимое они приобретут сами. Обсудят с коллегами, придут к оптимальному решению…
Тогда Костя пообещал Семену Борисовичу всяческое содействие, но сам и палец о палец не ударил. Вымогательство под видом заботы о родном учреждении насмешило его. Он думал, что декан обидится на его «нечуткость» и больше не побеспокоит. Не тут-то было.
Видимо, Семен Борисович внимательно наблюдал за успехами выпускников. Не так давно стало известно, что «Эмск-Пласт», которым руководила Лариса Маркова, назначил несколько именных стипендий лучшим студентам химфака. А трое самых-самых по итогам года отправились на месячную стажировку в Японию – за счет «Эмск-Пласта». Костя нисколько не удивился, когда узнал, что один из этих троих был племянником Семена Борисовича, а второй – его приемным сыном от второй жены.
Благодаря еще четырем-пяти выпускникам, занимавшим различные посты на химпредприятиях области, на факультете были оборудованы новые лаборатории, закуплен мультимедийный класс… да и много чего другого сделано полезного. Правда, примерно в то же время у Семена Борисовича появилась еще одна квартира, а у его любовницы – доцента кафедры строения вещества – новая машина.
– …того, кто вас выводит в люди, – продолжал тем временем декан, – кто вас выводит в мастера…
Стражнецкий усмехнулся: ему этой лжепатетикой мозги не запудришь. Он здесь вовсе не за тем, чтобы выслушивать жалобы Семена Борисовича на бедность. Он пришел отдохнуть, расслабиться, приоткрыть дверь в новую жизнь. Перспективы виделись светлыми, будущее – гармоничным и устроенным. Он разведется с Катюшкой, получит от нее солидное отступное, потом то самое наследство – а это куш еще более серьезный. Изберется в Госдуму. Возможно, действительно женится на Алине и увезет ее с собой в Москву. Ольга, наконец-то, скажет, что он поступил правильно, а Аглая… ну, она его, безусловно, поймет. Трудно представить, что с ее цинизмом она и в самом деле верит в какую-то там любовь. Они по-прежнему останутся деловыми партнерами… ну и в дружеском, ни к чему не обязывающем, сексе он ей не откажет. Ничего не попишешь, раз того требуют интересы бизнеса… Словом, все должно было разрулиться наилучшим образом.
Его мысли прервал звонкий голос ведущей:
– Сегодня в этом зале находится один из наших лучших выпускников – главный редактор городской газеты «Помело», депутат Эмской Рады, член политсовета партии «России верные сыны» Константин Стражнецкий. Константин Ильич, просим вас к микрофону!
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – Стражнецкий приветствовал зал своим задушевным баритоном, и все притихли. – Как здорово смотреть в зал и встречаться глазами с добрыми старыми друзьями. И пусть жизнь разбросала нас, хочется верить, что наше братство незыблемо, наша дружба нерушима, и мы, как и 15, 20, 25 лет назад верны своему высокому призванию – Ее Величеству Химии. Верны друзьям. Верны себе.