Няка
Шрифт:
– А у тебя есть? – недоверчиво спросил Костя. – Ты кто? Если делегат от этих, то проваливай.
– Да бог с тобой, – улыбнулся тот и присел рядом. – Я на курс младше учился, помнишь меня?
Стражнецкий искоса глянул на него:
– Да вроде знакомое лицо…
Тот тихо рассмеялся и достал из внутреннего кармана пиджака четверку.
– Держи. Ничего, что из горла? Закуски тоже нет, извини…
– Предпочитаю не закусывать коньяк, – и Стражнецкий сделал сразу три глубоких глотка. – А ничего…
– Отличная
– А ты? – Костя глазами указал на четверку.
– Да я вспомнил, у меня с собой еще чекушка есть. Что мы будем одну мусолить-то, – и новый знакомый вынул из портфеля стеклянную фляжку. Всмотрелся в нее внимательно, отвернул пробку и сделал глоток.
– А мне из Франции возит один знакомый посёл, – заплетающимся языком сказал Костик и глупо рассмеялся. – Эх и ухайдокался я на этой вечеринке… А где твоя клюшка?…Да не шлюшка, а клюшка… Не было? А это разве не ты около Лариски отирался?..
…Алина наносила крем на лицо. Сейчас она с полчасика почитает, успокоит поднятые за трудовую неделю нервы и наконец-то ляжет спать. Может, у нее даже получится уснуть самой. В последние годы это становилось ей все труднее и труднее…
– Мам, ты за меня не волнуйся, спи спокойно, – словно прочитав ее мысли, крикнула из прихожей Галинка. – Мы с девчонками только до трех поколбасимся в клубе, а потом нас Иришкин брат заберет на машине.
– Только аккуратнее, пожалуйста, уж пусть он не гоняет сильно…
Алина протянула руку к выключателю, чтобы погасить свет на кухне, как вдруг в дверь раздался звонок.
– Мам, сиди, это, наверно, Анька с Иришкой, – и Галинка метнулась к двери.
Алина решила не смущать молодежь своим присутствием и осталась на кухне. Однако вместо радостного девчачьего щебетания она услышала глухие нечленораздельные звуки.
– Кто это? – выглянула она в коридор.
– Константин Ильич, – Галинка иронично смотрела на визитера. – Похоже, он умирает от любви к тебе.
Алина сделала несколько быстрых шаговв к двери и остолбенела. Таким пьяным она не видела Костика никогда. Он пытался устоять на ногах, держась за косяк двери, и силился что-то произнести…
– Ну когда вы научитесь по-нормальному пить?! – чуть не плача бросилась к нему Алина. – Сейчас я позвоню Кате, она приедет за тобой… Не переживай, я ей все объясню… она ничего не подумает…
Невероятным усилием воли Стражнецкий мотнул головой и тут же принялся оседать на пол. Глухо ударившись о бетон коленями, он повалился на бок.
– Что с тобой? – присела рядом с ним Алина. – Скажи хоть что-нибудь…
– Ясен пень, он напился и его потянуло на подвиги, – ухмыльнулась Галинка. – Парни все такие. Из трезвых из них слова не вытянешь. Зато налакаются – и давай в любви признаваться…
Алина бросила на дочь укоризненный взгляд:
– Галюш, помоги-ка мне его перевернуть.
– Мамуль, извини, но ты у меня дурочка. Так и будешь всю жизнь расшибаться ради мужиков в лепешку, а они об тебя ноги будут вытирать…
– Тихо, тихо… Да, я дурочка, но я не могу бросить человека в таком состоянии.
Вдвоем они перетащили тяжелого, как куль с цементом, Стражнецкого в ванную и перегнули через бортик. Из костиного рта хлынула рвота.
– Набери у меня на сотовом Петра Сергеевича, – тяжело дыша, обернулась к дочери Алина. – Скажи, главреду «Помела» срочно скорая нужна.
– Ноль три набрать?
– Да не ноль три, а главврачу на сотовый…
С ужасом глянув на красновато-коричневое содержимое ванны, Алина вновь решительно сунула пальцы в рот любимому мужчине. Какой бы ужас она ни испытывала, она всегда помнила, как надо действовать в экстренных ситуациях.
Зина повернулась на правый бок и окинула спящего жениха влюбленным взглядом. Как же он устает на своей благородной службе! За полторы недели, что они прожили вместе, Мишу уже трижды вызывали в командировки. Вот и вчера он позвонил ей около полудня и сообщил, что срочно выезжает в область. Вернулся под утро усталый, с красноватыми от недосыпа глазами… Бедненький, пусть поспит еще часок…
Зина выскользнула из-под одеяла и на цыпочках прошла на кухню. Там, закурив сигарету, щелкнула по пульту.
– Вчера в тяжелом состоянии в Эмскую больницу скорой медицинской помощи был госпитализирован наш коллега, главный редактор популярного городского издания «Помело» Константин Стражнецкий, – сообщила смазливая телеведущая, которую Рыкова считала профурсеткой, о чем однажды и сообщила ей при встрече в коридорах Эмского телецентра. – По сообщению наших корреспондентов, дежурящих в больнице, Константин Ильич находится без сознания. К сожалению, врачи пока не дают комментариев. Напомним, Константин Стражнецкий, член политсовета партии «России верные сыны», баллотируется на выборах в Государственную Думу по Эмскому округу. По данным опросов независимого информационного центра «Блабласьон индепенданс», кандидатуру Стражнецкого поддерживают 52 целых и три десятых процента избирателей…
– Не может быть, – прошептала Рыкова и протянула руки к экрану. – Костя, не уходи, ты мне много должен…
Тем временем камера взяла крупным планом заплаканное лицо Катюшки.
– Огромное несчастье, – всхлипывала она. – Пока ничего не ясно. Муж сейчас в реанимации, меня к нему не пускают…
На экране вновь появилась «профурсетка».
– Только что нашим корреспондентам удалось взять комментарий у заведующего отделением реанимации ЭБСМП, – поведала она с торжественно горящими глазами.