Няка
Шрифт:
– А этот подозрительный джип? – напомнил Бекетов, приоткрывая глаза. – Вот что меня тревожит.
– Да он уже на полпути к Эмску, – махнула рукой Рыкова. – Уверена, что к нашим приключениям он не имеет никакого отношения.
– Дай бог, дай бог, – прошептал Миша. – Береги себя, родная. Помни, что без тебя мне не жить.
Вместо ответа Зинка ласково провела ладонью по его лбу и крепко поцеловала в губы. Бросив на любимого прощальный взгляд, она двинулась в путь. То и дело подворачивая ноги на своих шпильках, запинаясь о ветки, проваливаясь
– А Михайле Ломоносову было легко? – бубнила она себе под нос. – А протопопа Аввакума очень вдохновляла прогулка по Сибири? А Иван Сусанин был прямо в нечеловеческом восторге, когда ляхи завербовали его в сталкеры?…
Она обернулась. «Форда» уже не было видно. Вокруг нее с почти неправдоподобной быстротой сгущалась тьма. Лес словно оцепенел. Это были предзакатные минуты тишины, когда, словно благоговея перед величием наступающей ночи, не смела хрустнуть ни одна веточка, зашуметь ни один листик. Рыкова почувствовала себя причастной к чему-то огромному, непостижимому, грозному и всепрощающему одновременно… Но она тут же стряхнула с себя торжественность и, ерничая, воздела руки к небу:
– О анима! О природа, мать наша!.. Ой, кто это?
Рыкова застыла, как вкопанная. Она могла поклясться: только что метрах в тридцати впереди нее мелькнула чья-то темная фигура. От страха ее буквально парализовало. Она замерла, как суслик при звуке свиста, боясь выдать свое присутствие даже дыханием. Сердце стучало как молот по свае.
Так она простояла минуты две, пока не услышала шум медленно приближающейся машины. Неужели это возвращается тот черный джип, так встревоживший Мишу? А, может, это, наконец-то, полиция? Точно, точно! Они как раз должны подъехать. Сейчас их спасут!
Но нет. Кажется, машина едет не со стороны трассы, а… Она глянула туда, где двадцать минут назад оставила Бекетова, и крик застыл у нее в горле. На нее быстро надвигалось что-то большое и темное. Зинка взмахнула перед собой руками, неловко ступила назад и… кубарем покатилась вниз, увлекаемая кем-то черным, цепко схватившим ее в объятья. Краем глаза она видела, что сверху на них обрушивается темная громада и зажмурилась, но тотчас ком, частью которого она теперь являлась, откатился в сторону. Вязко чавкнула вода, и огромный темный предмет стал стремительно уменьшаться в размерах, а вскоре и вовсе пропал из поля зрения. Чудеса!
– Не бойся, – прошептало черное пятно прямо ей в ухо.
– Это НЛО?
Ее невидимый собеседник чуть ослабил хватку, но держал ее по-прежнему крепко. Его борода больно колола ей лицо, от одежды пахло сеном и навозом… Зинка взвизгнула и подпрыгнула на пятой точке:
– Ты? Выследил меня?
Незнакомец тихо засмеялся.
– Что ты хочешь? Я сделаю все, только не убивай меня, – запричитала Рыкова. – Я сама не против внести разнообразие в сексуальные отношения, раздвинуть рамки дозволенного, но не сейчас… мой муж… он истекает кровью… я должна спешить ему на помощь…
Мужчина разжал объятья, поднялся с земли и протянул ей руку. Рыкова попыталась подняться. Рванулась раз, два…
– Не могу, – наконец, прошептала она. К горлу подкатила дурнота. Последнее, что она запомнила, были чьи-то до боли знакомые глаза, которые, точно при вспышке молнии, мелькнули перед ней прежде чем она провалилась в небытие.
Часть третья
Очнувшись, Рыкова обнаружила себя на заднем сиденье машины. Ее голова лежала на чьем-то плече.
– Миша! – взвизгнула она, но, глянув в лицо мужчины, тут же отпрянула: – Боже, это ты, маньяк!.. Выпусти меня немедленно! Меня ждет муж!
Мужчина не спеша убрал руку с ее плеч и принялся неторопливо расстегивать пуговицы на своей телогрейке. Сбросив ее, он продемонстрировал сухощавый спортивный торс, обтянутый черной водолазкой, и вопросительно глянул на Рыкову.
– Нет, нет, сегодня у меня не тот гормональный фон! – замахала она руками. – Но если ты так влюблен, можно пересечься на недельке. Сходим в баньку, выпьем бражки…
Вместо ответа незнакомец поднес руки к бороде и резким точным движением сорвал растительность с правой щеки. Рыкова ахнула и прижала ладони к лицу. Мужчина повторил процедуру с левой щекой. Зинка медленно отодвинулась в угол сиденья. Довольный произведенным эффектом, мужчина снял ушанку. Под ней оказалась черная бандана.
– Вот оно что… Как же я раньше не догадалась… Выпусти меня немедленно! – Рыкова что есть мочи забарабанила в дверь машины. – Я никому ничего не расскажу про ваши с Казариновым делишки! Клянусь рыжей кобылой дядюшки Тараса! – и она приложила к сердцу подвернувшуюся под руку ушанку.
– Меня с Казариновым не связывали никакие дела, – насмешливым шепотом отвечал Черный спортсмен.
– Хорошо… пусть… я верю… Тогда разблокируй дверь.
– Не разблокирую.
– Но… почему? – Зинка тоже перешла на шепот. – Я слишком много знаю? Так я тебе скажу, что ничего я не знаю, совсем ничего… И память у меня ни к черту!
Черный спортсмен молча смотрел на нее, что-то соображая.
– А-а, ты думаешь, как лучше от меня избавиться, – заговорила Зинка. – Не выйдет. С минуты на минуту сюда примчится мой муж, и тебе небо с овчинку покажется!
– Тебе надо взять себя в руки, – от визгливого фальцета Черного спортсмена Рыкова поморщилась. – У тебя нет никакого мужа.
– Как? Что ты хочешь сказать? Он умер от болевого шока? Или… ты убил его?
– Он утонул, Зин, – опять перешел на шепот Черный спортсмен. – Это его машина пролетела над нами и упала в болото.
– Так это было не НЛО… – и Рыкова обмякла.
– Ты не будешь долго мучаться, – мужчина положил ей руку на плечо. – Потому что…
– …сейчас ты меня убьешь, – безучастно договорила за него Зинка. – Что ж, убивай. Жизнь без Миши для меня не имеет смысла.