Няка
Шрифт:
– Да, возьмись, и побыстрее. Через две недели у нас районная олимпиада. Мы возлагаем на тебя большие надежды.
После этой беседы Брусникин решил брать не больше двух заказов в месяц. Этих денег ему и так будет выше крыши. К выгодной работе он вернется позднее, как закончит школу. Может, даже откроет кооператив. Заработает на машину, а потом и… Он задумался: о красивой жизни у него не было никакого представления. Он долго размышлял, на что будет тратить деньги, но идей у него так и не появилось.
Химия увлекала его все больше. Он стал
В одиннадцатом классе он занял первое место на областной олимпиаде, а затем – и на всероссийской. Это означало автоматическое зачисление в столичный вуз. Так в 17 лет Максим отправился в Москву. Но гранит науки он грыз совсем недолго.
Как-то на улице к нему подошла худощавая ярко накрашенная женщина.
– Отличная фактура, – сказала она ему. – Не хотите подработать? Я из модельного агентства «Винтаж».
– А что нужно будет делать? – заинтересовался Брусникин.
– Работа бывает разная. Дефиле, рекламные ролики, фотосессии для глянца… У нас часто бывают заказы на ваш типаж.
С деньгами у Максима было неважно. Он хоть и получал повышенную стипендию, но этого было явно недостаточно для жизни в столице. Поэтому он явился в модельное агентство. Его внешность привела всех в восторг.
– Потрясающе! – восхищалась арт-директор и по совместительству модель Надин. – Волосы оставим длинными, только чуть смоделируем. Вы знаете, у нас как раз пришел заказ на рекламу конфет «Амадей».
Вскоре на экраны вышел первый ролик с участием Максима. С голым торсом он лежал на шелковых простынях, делая вид, что спит. В комнату входила блондинка с коробкой конфет и будила его поцелуем. Он надкусывал одну из конфет, перелетал на несколько веков назад и вот уже в бархатном камзоле бурно музицировал за клавесином в окружении свечей. В финале блондинка многозначительно шептала: «Амадей… Гениально».
Это было время, когда фэшн-бизнес в России только расцветал. Мужчин-моделей традиционно не хватало, поэтому Брусникин был нарасхват. Длинные глянцевые волосы, почти черные горящие глаза и худощавое, но гармоничное телосложение – с такими данными он вскоре стал самым востребованным манекенщиком в Москве. Он перемещался со съемки на дефиле, с дефиле на примерку, с примерки на фотопробы. Он стал завсегдатаем вечеринок, презентаций и вернисажей. Внимания было хоть отбавляй.
Как-то после показа в честь визита Педрини к нему подкатил холеный мужчина хорошо за сорок. На лацкане его итальянского пиджака «в талию» алела бутоньерка, а шея была задрапирована в шелковое кашне. Брусникин не сразу уяснил, что от него нужно. А когда понял…
– Ну зачем же ты так с Игорем Моисеевичем? – смеялась в раздевалке Надин, натягивая колготки прямо на голое тело. – Совершенно безобидный гомосек. Щедрый, кстати. Он только что с Юрочкой из «Авантажа» расстался, сейчас ищет новую любовь.
– Терпеть не могу извращенцев, – возмущенно отвечал Максим. – Это не для меня.
– А что тогда для тебя? Почему ни с кем не мутишь? Может, тебе либидо проверить?
Брусникин не знал, что такое либидо, но понял, чем интересуется арт-директорша.
– Да все у меня в порядке, – чуть смутившись, отвечал он. – Просто времени катастрофически нет. На учебе уже недели две не был…
– Да бросай ты эту учебу! Что это за профессия такая – химик? – пренебрежительно заметила Надин, застегивая лифчик. – Сейчас заводы один за одним закрываются. Туда им и дорога. Не пропадем. Все, что надо, за границей купим. В совке как не умели ничего делать, так и не научатся.
– Это… это мое призвание, – тихо сказал Брусникин и покраснел.
– Как-как? Призвание? – глумливо рассмеялась арт-директор. – У нормальных людей призвание одно – нарубить капусты, забить на работу и цедить коктейли, лежа в шезлонге у собственного бассейна где-нибудь на Адриатике. Остальные – лузеры и мечтатели, оторванные от реальности.
– У меня мечта, – продолжал Максим. – Хочу создать такое лекарство, которое задерживало бы старение мозга, чтобы человек как можно дольше сохранял способность мыслить. Мыслить ярко, свежо – как на пике умственных способностей.
– Лучше бы ты создал лекарство, которое задерживало бы старение вот этого, – и Надин вызывающе сжала ладонями своим мальчишечьи ягодицы. – Уверяю, ты бы озолотился. Ты смог бы купить…
Модель азартно завращала зрачками, представляя желанные приобретения.
– Да не нужно мне это! – перебил ее Максим. – И агентство мне твое надоело! Сам не заметил, как забросил настоящее дело и занялся этой ерундой.
– Ты, конечно, можешь от нас уйти, – обиженно заговорила Надин. – Но подумай о своем будущем. Еще четыре года нищенского существования в институте, а дальше – полная неизвестность. Какая, на хрен, химия? Ты словно не от мира сего, Макс. Посмотри, какие специальности на подъеме. Юристы зашибают деньгу, мама не горюй. Экономисты нарасхват. А кто ты? Спускайся на землю, мальчик!
С этими словами Надин подошла к нему и, совершенно неожиданно обвив ногой его талию, поцеловала в губы. В этом жесте не было ни симпатии, ни страсти, один только каприз зрелой и уверенной в себе особы.
– Ну как? – надменно поинтересовалась она, всматриваясь в его глаза. – Понравилось? Хочешь продолжения?
Максиму недавно исполнилось 18 лет, но у него за спиной не было ни одной романтической истории. Он порой сам себе удивлялся: все парни как парни, влюбляются в кого-то, страдают, один из класса даже вены резал… а он один такой стоик. Девчонки строят глазки, а ему хоть бы хны. Он какой-то не такой, что ли? Нет, хватит, пора становиться настоящим мужиком…