Няка
Шрифт:
– Миша, – Рыкова застыла в восхищении. – Никогда не видела тебя таким красноречивым… таким отважным…
Она сделала шаг к нему и, пытливо заглянув в его вишневые глаза, прошептала:
– …и таким прекрасным!
– Ты моя спасительница, – Бекетов покрыл ее лицо поцелуями. – Я никогда этого не забуду. Мы всегда будем вместе. До самой смерти…
– До самой смерти, – эхом повторила Зинка и снова встрепенулась: – Но… как же Москва?
– Сняли с поезда срочной телеграммой, –
Казаринов опять подал голос.
– Миш, он что-то хочет сказать, – забеспокоилась Зинка. – Может, ему плохо? Ты все-таки сильно измолотил его.
– Мне нисколько его не жалко.
– Мне тоже. Но мы должны передать его ментам живым. Кстати, ты их вызвал?
– Вызвал, вызвал. Но пока они сюда еще доберутся… Едем скорее в город!
– Как? А этот? Возьмем его с собой?
– Еще чего не хватало! – фыркнул Миша. – Свяжем покрепче, и пусть дожидается, пока за ним приедут. Я к нему в няньки не нанимался.
– Миш, давай его повернем. Мне хочется напоследок глянуть в глаза этой твари, у которой поднялась рука хладнокровно убить двух молодых девчонок.
– У меня нет никакого желания смотреть ему в глаза.
– Мне это нужно, – твердо сказала Зинка.
– Ну, раз ты настаиваешь, милая…
Они вдвоем перевернули Казаринова на спину и, подтащив его к стене, придали ему сидячее положение. Кирилл бешено вращал глазами и громко мычал.
– Он хочет сказать что-то важное, – Рыкова с тревогой глянула на мужа. – Давай на секундочку вытащим эту штуку.
– Не сомневаюсь, что он сейчас будет пытаться тебя разжалобить, – усмехнулся Бекетов. – Тебе охота смотреть на эти крокодильи слезы? Вспомни Ульяну, Марину… пожалей лучше их.
Казаринов с мольбой смотрел на Зинку. Его голубые глаза стали почти синими.
– Я мигом, – метнулась Рыкова к пленнику и строго ему сказала: – У тебя есть всего тридцать секунд.
И она ловко, словно всю жизнь этим занималась, вытащила изо рта Кирилла кусок тряпки.
– Не верь… это не я… – хрипло заговорил он.
– Ну, естественно, что ты можешь еще сказать? – насмешливо бросил ему Бекетов. – Зин, давай заканчивай этот сеанс психотерапии. Нам надо успеть выбраться отсюда, пока не стемнело.
– Топмоделин… Ульяна… – сбивчиво говорил Кирилл. – Я не знал…
– Не пытайся ее разжалобить, – оборвал его Бекетов. – Все ты знал.
И, нетерпеливо вытянув у Зины из рук тряпку, вновь начал скручивать кляп. Руки не совсем слушались его.
– Да, это я убил Ульяну, но я не… – начал Казаринов, но в этот момент Бекетов вернул кляп на прежнее место.
– Ты слышала? – обратился он к Зине и тотчас же перевел взгляд на Кирилла: – Хорошо хоть, ты нашел в себе силы чистосердечно признаться в своих злодеяниях. Уходим, любимая!
– Но… – запротестовала Рыкова, указывая на Кирилла, который завозился и замычал пуще прежнего.
– Через полчаса, максимум через час здесь будет полиция. Они завершат операцию.
– Но я так ничего и не поняла.
– Объясню все по дороге.
И, ловко спрыгнув на лестницу, Бекетов подал Зине обе руки.
– Не бойся, Зизи, – шепнул он ей. – Я люблю тебя.
– Ужас какой, – поежилась Зинка, когда они вышли во двор. – Я нуждаюсь в сеансе оздоровительного перекура. А то как бы не скончаться от разрыва сердца.
– Покури, покури, – кивнул Миша. – Блин, я куртку там оставил! Жди меня здесь.
– Нет, я пойду с тобой, – вскочила Зинка с бревна. – Вдруг этот псих…
– Псих уже не причинит мне никакого вреда, – рассмеялся Бекетов, скрываясь за дверями.
Рыкова не успела выкурить и половины сигареты, как он вновь предстал перед ней.
– Не нашел, – развел он руками. – Ну и бог с ней. Поехали!
И он вывел Зинку за калитку.
– Как? Мы поедем на его «форде»? – удивилась Зинка.
– А ты против? Ну тогда пошли пешком.
– Но откуда у тебя его ключи?
– Взял только что из его сумки, – бесхитростно отвечал Бекетов. – Потом, конечно, сдам их полиции.
– Едем! – и Зинка бросила тлеющий окурок на землю.
– Стоп, стоп, так дело не пойдет, – укоризненно покачал головой Миша, поднимая «бычок».
– Берегите природу, мать вашу? – ухмыльнулась Рыкова. – Это же экологически чистый мусор. Бумага, табак…
– Все равно не дело, – посерьезнел Бекетов. – Я у него во дворе видел ведро под мусор. Сейчас вернусь…
Они с трудом тронулись с места – колеса «форда» порядочно увязли в глине. Проезжая мимо дома гостеприимного мужичка, Рыкова со смешком указала на него мужу:
– Пока шла сюда, этот хмырь уже попытался за мной ухажнуть.
– Зин, я же просил тебя быть осторожнее.
– А, может, ты поставишь другую пластинку? Если бы я следовала твоим советам, то сейчас была бы уже вдовой. Черт, как бензином пахнет…
– Все позади, милая, – твердил Миша как заклинание, – через два дня мы будем на Варадеро и забудем это, как страшный сон…
– Через два дня, – Рыкова блаженно положила затылок на подголовник. – Но мне нужно купить кое-что к отъезду.
– Не в этой же дыре? Я тебе обещаю: как прилетим в Москву, целый день потратим на шопинг.
– Ух ты! – зажмурилась Зинка от близости столь упоительного досуга. – Ты банкуешь?