Няня Боссов Братвы
Шрифт:
— Я не говорил, что ты уже можешь кончить. — Он озорно улыбается и стягивает боксеры, обнажая свою пульсирующую эрекцию, такую охренительно большую и готовую для меня.
Он ложится на кровать и перекатывает меня на себя, пока его рот не оказывается прямо под моей киской. Его член под моим ртом покачивается от желания. Я наклоняюсь и обхватываю его губами, наслаждаясь стоном удовольствия, который он выпускает из своих губ. Его язык проводит по моему клитору, и он снова начинает медленно трахать меня пальцами.
Мой рот
— Блядь. Соси сильнее, — приказывает он, задыхаясь. Его пальцы теперь двигаются во мне более яростно.
Я чувствую, как все мое тело начинает содрогаться от удовольствия, когда он сосет мой клитор, одновременно трахая меня руками. Затем он начинает двигаться вверх, заставляя меня задыхаться от его члена, пока он шлепает меня по заднице. Я чувствую, как он стонет в моей киске, и понимаю, что он уже близко.
Я начинаю наращивать темп, сося его член так сильно, как только могу, и насаживаясь на его руку, чтобы он трахал меня еще сильнее.
— О… Боже, о… Боже, — кричу я, внезапно захлестнутая сильным оргазмом.
С ворчанием Николай хватает меня за ягодицы и втягивает в рот, чтобы еще быстрее трахать меня языком. Его последние несколько толчков в мой рот грубые и быстрые, и когда он кончает, он почти душит меня, громко хрипя.
Он кончает мне в рот, и я проглатываю его целиком. Я выдыхаю воздух, задыхаясь, моя тушь течет. Внезапно сильные руки поднимают и поворачивают меня так, что я оказываюсь на нем.
Он смеется.
— Что смешного? — Успеваю сказать я, пытаясь вытереть разводы под глазами.
Он пожимает плечами.
— Просто ты выглядишь чертовски сексуально в таком виде.
Он прижимает меня к себе и нежно целует. Он отличается от других наших сегодняшних поцелуев, он кажется более интенсивным, более значимым. Как будто то, что мы разделили, значит что-то большее, чем просто секс на одну ночь.
Я ложусь рядом с ним, и он заключает меня в свои объятия. Я прижимаюсь к его телу, ошеломленная, мое тело жаждет только одного, чтобы он обнял меня, пока волны бьются о корпус снаружи.
Проходит несколько мгновений, прежде чем наше дыхание успокаивается. Мое сердце бешено колотится, и я чувствую себя живой в его объятиях. Я исследую каждый сантиметр его груди, провожу пальцами вверх и вниз по его торсу. Он идеален.
— Так вот зачем ты меня сюда привел? — Игриво спрашиваю я.
Он откидывается назад и смотрит в мои глаза с такой силой, что у меня по позвоночнику пробегает дрожь.
— Отчасти, — признается он, — но есть нечто большее, чем просто… это.
В его глазах появился озорной блеск.
— Скажи мне, я целуюсь лучше, чем Дмитрий?
Мои щеки пылают от жара, румянец настолько сильный, что я чувствую его в пальцах ног.
— Как ты…
— Он мне не сказал. Но Дмитрий не
Я прикусываю губу:
— Вы оба… — Я осекаюсь, не зная, как сравнивать, не уверена, что вообще стоит.
Николай слегка отстраняется, на его губах появляется довольная ухмылка.
— Не стоит щадить мои чувства, Эмма. Но для протокола, я намерен быть лучшим во всем, что касается тебя.
Дерзость его заявления, неприкрытая уверенность. Это должно быть слишком, но вместо этого это так… Николай. И я не могу удержаться от того, чтобы не притянуться к нему.
Он наклоняется и сладко целует меня.
— Я попросил принести десерт в комнату.
Я улыбаюсь, чувствуя, что уступаю ему.
— Что это?
— Клубника в шоколаде, — подмигивает он, — и немного охлажденного шампанского.
Я улыбаюсь:
— Ты такой клишированный…
— Клише или нет, но это вкусно. Как и ты.
Я снова краснею.
Николай, с ноткой раздражения, отлучается, чтобы проверить приготовленный десерт.
— Пойду проверю, — бормочет он, быстро одевается и выходит из комнаты.
Я остаюсь одна, сердцебиение все еще отдается эхом в ушах. Я поднимаюсь с кровати, ноги словно прошли марафонскую дистанцию, шаткие и ненадежные. И тут происходит это — бумажник Николая соскальзывает с края прикроватной тумбочки, рассыпая содержимое по полу.
Фотография летит вниз, приземляясь лицом вверх. Это мужчина, лет тридцати, поразительно похожий на… Подождите… Эта девочка — Алина?
Кто этот мужчина?
Любопытство одолевает меня, и я беру фотографию в руки, изучая лица, и в этот момент открывается дверь.
ГЛАВА 12: НОЧЬ В ОДИНОЧЕСТВЕ
НИКОЛАЙ
Я возвращаюсь в комнату с серебряным подносом в руках, ожидая увидеть Эмму. Вместо этого меня встречает зрелище, от которого у меня кровь стынет в жилах. Вот она, в ее руке зажата фотография — фотография, которую никто не должен был найти, особенно она.
— Что, черт возьми, ты себе позволяешь? — Рявкаю я, с грохотом ставя поднос на стол, когда подхожу к ней.
Она вскакивает, ее глаза расширены от шока или страха, возможно, от того и другого.
— Клянусь, твой бумажник упал, и когда я его подняла, там была эта фотография. Я не хотела…
— Кому ты об этом успела рассказать? — требую я, выхватывая фотографию из ее рук. В голове мелькают мысли о последствиях, о потенциальном нарушении. Она видела его, мужчину с Алиной.
— Кто он, Николай? — Спрашивает она, ее голос дрожит, но настойчив. Я разрываюсь между желанием защитить свои секреты и нелепостью ситуации. — Как я могла кому-то рассказать? — Отвечает она, и мне хочется ей верить. Но доверие, это роскошь, которую я редко могу себе позволить.