Няня для тирана
Шрифт:
Царь, который раньше везде первым с кулаками лез, перешёл на дипломатию и «мирное решение проблем». Пуля вообще ушёл в подполье, практически не принимая решений и действий. Блять, раньше мы рвали глотки за то, чтобы пробиться на самую верхушку.
Слились, как будто ничего не хотели такого.
Один Зверь остался, да и тот с паранойей после случившегося. Не понимаю, какого хера происходит.
— А на какой возраст брать кресло?
— Артур, вот в душе не ебу, — Арина кажется говорила сколько ему, но меня заботил её
Артур, не забываясь, держит суровое выражение лица, сжимает губы, но видно, как старается не рассмеяться начальнику в лицо. Как будто я должен знать возраст по одному виду.
— Сейчас увидишь.
Я выкуриваю ещё одну и прикуриваю новую, как дверь подъезда открывается и выходит Арина с ребёнком на руках и двумя сумками. Блять, я же всё забрал. Почему нельзя просто попросить подняться и взять вещи, а самой на себе всё тащить, кое-как справляясь с дверьми.
— Вот такого возраста ребёнок.
Артур кивает, забирает вещи у Арины и на одним мускулом не показывает, что чем-то удивлён. Либо я один не знал о ребёнке, либо охранник умел держать себя в руках, выдрессированный Царём и его шавками. Миха бы давно заржал, пихнул локтём и сказал, какой я дебил. Миха вообще много себе позволял, но он был моим охранником, выращенном на моих условиях и хлебах. А поэтому доверял ему намного больше остальных.
И, я начинал думать, что он мне сейчас ближе, чем лучшим друзьям.
Пиздец просто. Ещё и няня эта.
— Я докурю и поедем.
Можно было и выбросить сигарету, но с ней мне лучше думалось. А думать было о чём. Надо к Баширову нагрянуть и узнать, какого хрена он творит. И напомнит, почему со мной работают до самой смерти.
Но как от Арины отделаться, чтобы остальные не просекли?
Девушка кивает, укладывая сына на заднее сидение, а после закрывает дверь, оставаясь рядом со мной.
— Курить вредно, — и достаёт с карманов пачку тонких сигарет. На мою усмешку пожимает плечами: — Я редко, только когда всё совсем хреново.
Замолкает и отводит глаза, будто сказала больше, чем хотело. Ясен хер, у неё всё хреново — маленький ребёнок, мужа нет, жилья нет, а в качестве работы — я. Блять, предлагал же ей деньги, возьми и нормально живи себе. Вот нахрена выебываться?
— Арин, последний шанс взять деньги и съебаться нахуй из моей жизни.
Не знаю, беспокоюсь больше о ней или о себе.
Дёргается от моих грубых слов и смотрит снизу, сверкая карими глазами.
— Ты так пытаешься от меня избавиться. А мне показалось, что я тебе нравлюсь.
— Малышка, — прижимаю к машине, запуская пальцы в тёмные волосы. — Ты только попроси и я нагну тебя прямо тут.
Дышит учащённо, рассматривает и сглатывает слюну. Скользит язычком по пухлым губам и не отводит взгляда. Вдыхаю аромат цветов с волос и укладываю руку на вздымающуюся грудь. В штанах тесно и я прижимаюсь бедром к девушке, показывая, насколько я готов нагнуть её.
— Тебе понравится, обещаю. Но если ты сейчас же не возьмёшь денег и сядешь в машину, то я превращу твою жизнь в ад. Я с удовольствием трахну тебя в перерывах, но дольше недели ты не протянешь. Подумай хорошенько.
Ответом мне служит оглушительный хлопок дверью.
Арина
Я хотела сказать ему «да». Забрать деньги, рассказать о просьбах его друзей. Хотя могли они называться его семьёй, если просили шпионить? Я бы объяснила о Игоре и том, что кто-то хочет причинить вред Пуле. И, самое постыдное, мне бы хотелось сказать ему «да» на его грязное предложение. Поцеловать и прижать.
Потому что одни своим взглядом Клык заставлял меня дрожать, а внизу всё сжималось от той внутренней силы, с которой мужчина давил на меня.
Но я не могла поддаться. Клык разозлиться, узнает всю информацию, а затем вышвырнет на улицу. Меня может защитить только Игорь, и я должна оставаться верной ему. Я должна сделать всё, чтобы выжить, а с чувствами разберусь. Не впервый раз мне их душить и заталкивать подальше в коморки души.
— Это будет вашей комнатой.
Клык помогает с сумками и это странно. Нет, это абсолютно нормально, вежливость и помощь и всё-такое. Но я настолько привыкла справляться со всем сама, что чувствую себя непривычно, принимая помощь. Я могла сама занести Алека, а потом вернуться за вещами.
Но забота… приятна.
В моей новой спальне, в отличие от остального дома, преобладали тёмные тона, и из-за плотных штор, не пропускавших солнце, царил полумрак. Обстановка была минимальной: двуспальная кровать с тумбочками по бокам и шкаф, а справа от входа скрывалась ещё одна дверь, ведущая в ванную. Мило, скромно, даже немного уютно.
— Идём, покажу остальной дом.
— Мне Вера главное показала. Я пока не хочу оставлять сына.
— Да ничего с ним не случится.
— Клык, он уснул после истерики, когда боялся, что я его брошу. Как думаешь, что с ним будет, если он проснётся в незнакомой комнате в одиночестве?
Я, наконец, осталась в одиночестве. Мне нужно было побыть в тишине и подумать, как быть дальше. Я сегодня шла на смену в кафе, а в итоге столько всего произошло. Задание, парк, странная работа няней, переезд. И Клык.
Клык был самой большой проблемой. Властный, непредсказуемый, вспыльчивый. Такие мужчины были подобны бомбы и может накрыть взрывной волной в любой момент. Он в одно мгновение может поцеловать, а в другое приставить пистолет к виску.
И как мне реагировать на все его действия и попытки выжить? Вряд ли он остановится на угрозах. Скоро в ход пойдут подколы, не самые страшные, ему не нужно выгонять меня целую неделю. Но довести до предела — он может.