Няня для тирана
Шрифт:
— Молодец, — голос севший и хриплый.
— Я пойду иглать к себе?
Арина кивает, не сводя с меня взгляда.
— Ты голоден? Я приготовила пасту с соусом болоньезе. И не собиралась лезть в твои дела, просто хотела позвать кушать.
В момент, когда девушка разворачивается к плите, я подхожу к ней, воплощая в реальность фантазию.
— Клык, — старается вырваться из объятий, но впереди плита, а сзади я. Ей не выбраться.
— Разве ты забыла, я могу обнимать тебя столько, сколько хочу.
Утыкаюсь
Ласкаю кожу, поднимаясь выше, к самой груди. Дышит чаще, практически толкаясь грудью в мою ладонь и тихо стонет, когда сжимаю. Цепляется пальцами за плиту, но всё равно откидывается мне на грудь, опираясь.
Её кожа горит у меня под пальцами и второй рукой спускаюсь вниз, легко проникая за пояс широких джинс. Ласкаю сквозь промокшую ткань трусиков. Блять, такая влажная и горячая.
— Клык, нам не стоит.
Говорит, а сама толкается навстречу пальцам, не сдерживая стонов.
— Ты слишком мокрая для той, кому не стоит.
Разворачиваю к себе, желая впиться в желанные губы. Но Арина использует это как шанс и проскальзывает под моей рукой, отходя. Часто дышит, одёргивая футболку.
— Нам. Не. Стоит.
Ставит еду на стол и ведёт себя так, будто ничего не случилось. Будто не стонала в моих руках пару секунд назад. Только красные щёки и блестящие глаза выдают.
Блять. Доводит до грани, а затем играет в динамо. Член больно упирается в джинсы, не получив желанное разрядки. Она правда не понимает, как влияет на меня или просто играет в недотрогу? Намеренно показательно поправляю его, ловя смущённый взгляд девушки.
Смотри, малышка, что ты со мной творишь.
— Я тебя не понимаю, — честно признаюсь, усаживаясь за стол.
— Я тебя тоже, — накручивает спагетти на вилку, и совсем не смотрит на меня. — Но это не должно больше повторяться. Слышишь? Я работаю твоей няней.
— Блять, Арин, мне тридцатник скоро.
— Не важно. Я не сплю с теми, с кем работаю.
— Приняла бы предложение и не работала бы.
Девушка хмурится, сильнее сгорбившись над тарелкой.
Точно, об этом. Мне стоило придумать, как вывести девушку из себя и заставить уехать. Чтобы я мог заниматься своими делами, а не проворачивать схемы, прячась по углам. В своём же доме!
Но сегодня можно спустить это на тормозах. Просто поужинать и поговорить, а завтра начать думать, почему она так цепляется за эту работу и что ей нужно.
— Ладно, — примирительно улыбаюсь, надеясь, что не выгляжу, как хищник. — Давай просто поговорим.
— О чём?
Мне нужно узнать о ней больше, найти слабые места. Спросить о прошлом, возможных знакомых и проверить вариант, не подослал ли её кто-то специально. А ещё узнать больше о том будущем трупе, который
Но кроме этого мне просто хочется узнать её. Что у неё в голове, какие мысли заставляют хмуриться. Почему она отталкивает, хотя прекрасно видно, что сама хочет меня.
Слишком много вопросов.
Поэтому выпаливаю первое, что приходит в голову.
— Кто отец Алека?
7
Арина
Кто отец Алека?
Я застываю, не донеся вилку со спагетти до рта. Осмысливаю вопрос и прикрываю глаза. Это не то, что мне бы хотелось слышать и обсуждать. Почему нельзя было спросить о хобби, детстве или университете?
— Какая разница? — во рту пересохло и трудно дышать. — Ну назову я тебе его имя, что это тебе даст?
Аппетит пропал, но насильно пихаю в себя куски фарша, понимая, что иначе не поем. Еда застревает в горле и вызывает отвращение, но упорно продолжаю самоистязание.
Разговоры о сыне всегда тяготят меня, не зависимо — о хорошем или плохом. Каждый раз думаю о том, что могла бы быть лучше, умнее, ответственное, что у Алека могла быть другая мать, с которой у него было бы светлое и яркое будущее, а не те крупицы, которые я могла ему дать.
Тишина ощутимо нависает в помещении, как незримый туман, окутывая собой все. Даже стук вилок раздаётся приглушённо, словно из-за толщи воды или ваты.
— Не имя, — мужчина словно не замечает неловкости. — Просто кто он, часто ли видитесь, как произошло, что ты забеременела в семнадцать.
— Это всё в прошлом, его нет в моей жизни. Какой смысл? Зачем тебе это знать?
— Мне просто интересно узнать тебя поближе. Да и вдруг он серийный убийца и ты тут скрываешься от него? Мне надо знать, чтобы я мог защитить тебя.
Защитить? Знает меня день и собирается защищать от, как там, серийного убийцы. Я усмехаюсь такой глупой фразе. Мне становится смешно. Я сама привыкла справляться со всем, нечего мне помогать.
— Не нужно меня защищать. Не от кого. Мы познакомились в ночном клубе, так же, как и с тобой.
Привычная, заученная до каждой запятой ложь, срывается с губ, а сознание заволакивают воспоминания.
— Мне жаль, я не должен был этого говорить, — парень, которого Янчик окрестила Красавчиком, присаживается рядом, протягивает салфетки и берет за руку. От прикосновений мурашки и сердце на тысячи частиц. — Все говорят, что с юмором у меня плохо.
— Но твои друзья смеялись, так что, видимо смешно. А остальные не отреагировали лишь из-за шока. Думаю, имя чудачки ты уже узнал. Все хорошо, переживу.