Нынче в порфире…
Шрифт:
Секунда-другая — и я остановился. Дверь двадцать третьего номера была приоткрыта. Я постучал. А поскольку ответом было молчание, вошел. Пусто, лишь в пепельнице на письменном столе дымилась сигарета. Портье оказался прав. Лео Лесслер где-то неподалеку и в любую минуту может вернуться.
Я скользнул взглядом по комнате. Красиво, чуть ли не изысканно обставленная, она никак не походила на гостиничный номер — скорей уж нечто среднее между салоном и будуаром. На мраморной крышке ампирного комода — фотография
Я выглянул в коридор. Тихо и пустынно. Несколько секунд я прислушивался. Ни звука, ни шороха. Решено: я вернулся в комнату и подошел к узкой дверце, за которой, по моим предположениям, был гардероб.
Так и есть. Я нагнулся рассмотреть обувь. Сплошь модельные туфли, щегольские, остроносые. Одна пара почти совсем новая. Я поднял правый ботинок, перевернул, соскреб грязь с подметки возле каблука. А в следующий миг, присвистнув, спешно проверил размер остальных правых башмаков. И замер, буквально окаменев от внезапной уверенности.
Когда Веспер Юнсон, намазав пол мастикой, снимал вчера в библиотеке отпечатки обуви, у Лео Лесслера был сорок первый размер. Но в его гардеробе не было ни одной пары сорок первого. Сплошняком сорок третий размер.
А ведь сорок третий носил убийца.
СЕГОДНЯ В ПОРФИРЕ…
Я осторожно выбрался из номера. Прислушался. Кажется, в дальнем конце коридора стукнула дверь? Секунду спустя донесся звук шагов, кто-то идет. У противоположной стены стоял большой шкаф. В мгновение ока я спрятался за ним.
Шаги приближались, медленные, тяжелые, неровные. Вот мелькнул характерный профиль Лео Лесслера, затем он исчез в номере и закрыл за собой дверь.
Последние остатки сомнений, что я ошибся комнатой, развеялись. Полный энтузиазма, я бросился по коридору к портье.
— Где у вас телефон-автомат?
Он показал на дверцу рядом. Через минуту я услыхал в трубке голос Веспера Юнсона:
— Ну, что было в письме?
— В каком письме? — удивился я.
— Вы что же, не ездили к ней? — холодно спросил он. 1
До меня наконец дошло.
— Ездил, конечно. Что в письме, выяснить не сумел, да это и не важно.— Я выдержал паузу и победоносно заключил: — Кажется, я знаю, кто убийца.
— Да-а? — В его голосе звучало недоверие.
— Когда я был у Хелен, она сказала, что вчера и сегодня к ней наведывался какой-то таинственный гость,— объяснил я.— Стоял под дверью, но не стучал и не звонил. Один раз она открыла и мельком увидела какого-то мужчину, который сбежал вниз по лестнице. Ну вот, а выйдя от Хелен, я увидел Лео Лесслера. Он вошел в парадную и минуты через две опять вышел.
— И вы решили, что он и есть таинственный визитер,— скептически вставил начальник уголовной полиции.
— Совершенно верно. Кстати, он и вел себя очень странно. Во-первых, то и дело оглядывался, будто за ним гнался кто-то, а во-вторых, у него было неладно с ногами: он запинался, косолапил. На всякий случай я последил за ним до гостиницы на Нюбругатан — «Бельведер» называется.
— Он там живет,— сказал Веспер Юнсон.
— Знаю. А по дороге мне вдруг пришло в голову, что так, как он, люди ходят, когда ботинки малы. Понимаете?
— Дальше!
— Несколько минут назад я побывал у него в номере и проверил гардероб.— Я опять выдержал паузу и с ударением произнес: — Вся обувь там сорок третьего размера.
Секунду-другую в трубке царила тишина.
— Сейчас приеду,— наконец сказал он.— Ждите на улице.
Через десять минут у гостиницы «Бельведер» затормозил черный полицейский автомобиль. Из него вышли Веспер Юнсон и старший полицейский.
— В самом деле забавно,— сказал начальник уголовной полиции.— Второй раз за день случай перекрещивает наши пути!
— Случай? — с досадой повторил я.— По-вашему, значит, случай?
Он добродушно хлопнул меня по плечу.
— Насчет размера обуви — это вы здорово. Не думайте, будто я хочу умалить ваши заслуги. Просто мы как раз собирались сюда, прощупать Лео.
— Ну надо же! — воскликнул я.— Еще что-нибудь подозрительное нашли?
Веспер Юнсон вошел в подъезд гостиницы, я двинулся за ним.
— Вполне можно и так сказать,— проговорил он, когда мы поднимались по лестнице.— Алиби Лео Лесслера с треском лопнуло.
Портье вопросительно взглянул на нас и взялся было за телефон:
— Я предупрежу господина Лесслера о вашем приходе?
Веспер Юнсон жестом остановил его.
— Нет-нет.— Он повернулся ко мне.— Вы ведь найдете, верно?
Пока мы шли по коридору, Веспер Юнсон что-то шепнул старшему полицейскому. Тот кивнул.
— Понятно.
Я не понял ничегошеньки.
Вот наконец и номер 23. Малорослый полицейский начальник приложил палец к усам и постучал. Громко, на всю гостиницу — так мне показалось.
Послышались тихие шаги, и дверь открылась. На пороге стоял Лео Лесслер, он был без пиджака и в панике смотрел на нас.
Веспер Юнсон поздоровался и прошел в комнату. Живые глаза мгновенно оценили обстановку.
Лео Лесслер поглаживал подбородок, темная щетина со вчерашнего дня изрядно отросла. Волнистые волосы были всклокочены, белая рубашка потеряла свежесть, измялась. Я заметил, что он в тапках, а возле широкой кровати углядел пару черных ботинок. Должно быть, в них-то он и ходил.