О богах, шакалах и детях
Шрифт:
Хос фыркает и поворачивает голову подбородком вверх, и кабина наполняется дробным мурчанием. Впрочем, минут через десять он засыпает и затихает, только иногда лапами дрыгает во сне. Я принимаюсь вязать ему тапочки с дырками для пальцев. На человеческие ноги, конечно.
Примерно на полпути у меня нечеловески надрывно звонит мобильник, перебудив весь салон. Насколько я помню, у него вообще нет такого уровня громкости. Выпутав злосчастную машинку из-под шубы и диля, я вижу на экране аватарку Ирлика и включаю громкую
— Алло, Ирлик, это ты? — на всякий случай уточняю я.
— О, Лиза, привет! — раздаётся на том конце жизнерадостный голос бога. — А как сделать, чтобы тебя было видно?
— Ща… — я включаю видеорежим, и на экране появляется Ирлик в обличье Змеелова. — Видишь меня?
— Ага! — весело откликается он. — Классная штука! Как из сказки…
— Эмм, Ирлик, ты просто так забавляешься или сказать чего хотел?
Он на секунду хмурится, потом хлопает себя по лбу.
— Сказать! Слушай, я сегодня с вами в лес не выберусь. У меня тут дела… Когда у вас там выезд заканчивается? Через пять дней? Вот тогда и зайдём в сад, а сейчас я не могу.
— У тебя со вчерашней ночи какие-то дела образовались? — приподнимаю бровь. — Что-то стряслось?
— Да не, они и были, я просто забыл, — очаровательно улыбается Мангуст. — Ну ладно, я побежал, до связи!
И кладёт трубку.
— До связи, — хмыкает Азамат. — Он так быстро подхватывает сетевые выражения, что скоро будет нам слать сообщения из одних аббревиатур.
— Мне было бы очень интересно узнать, что у него за срочные дела, — мрачно комментирую я. — Он-лайн магазины, видеосвязь… Надеюсь, сегодня утром никакой пассажирский звездолёт не летит на Землю?
Азамат одаривает меня понимающим взглядом через плечо и, подключив свой телефон к лобовому стеклу, быстро находит расписание.
— Нет, — облегчённо говорит он. — Сегодня вообще никаких вылетов нет. И я очень надеюсь, что он бы хотя бы нас предупредил…
— М-да, — киваю я. — Ну хорошо хоть карту взяли, есть шанс, что не потеряемся. Хос, а ты почуешь, если мы над лесом твоего отца пролетать будем?
— Если окно открыть, — пожимает плечами Хос, с перепугу превратившийся обратно. — Ой, забыл сказать. Там, на Доле ходит мужик. Приехал недавно. Вы осторожно.
— Что за мужик? — хмурится Азамат. — К нам кто-то в окно заглядывал вчера.
— Высокий, — говорит Хос, подумав. — Опасный. С ружьём. Близко не подхожу. Про окна не знаю.
Азамат задумчиво кивает.
— Ясно, спасибо, что сказал. Попробуем сами выяснить, что это тут за новопоселенец.
Довязав тапочки, я усилием воли прекращаю рефлексию по поводу неизвестного бродяги, присоединяюсь к мальчишкам и дрыхну до самого прибытия, когда Азамат осторожно будит Хоса.
— Вот гляди, — он тычет пальцем в окно и приоткрывает низ полога на пару миллиметров, чтобы запахи проникали. — По карте Ирлик-хонов сад прямо по курсу. Где-то
Сонный кошак утыкается носом в лобовое стекло и пару раз моргает. Потом поворачивается вправо. Мокрый нос оставляет на стекле пятно. Хос некоторое время изучает ландшафт, потом мотает головой, мол, направо поверни. Азамат поворачивает и немного снижается. Я выглядываю за борт. Под нами плотный еловый лес, припорошенный снегом.
— Так? — спрашивает Азамат.
— Мрры-мррря, — говорит Хос и вытягивает голову вперёд.
— Ты не мог бы превратиться? — слегка раздражается Азамат. — И проснуться? А то я немного чувствую себя идиотом, спрашивая дорогу у сонного кота.
Хос фыркает, но превращается.
— Говорю, поглубже в лес надо. К горам он редко подходит. Там свои хозяева.
— Тогда ищи поляну, потому что между ёлок мы не втиснемся, — отвечает Азамат, направляя унгуц к востоку.
— Хос, на, примерь, — протягиваю ему ажурные тапочки. — Там можно пальцы в дырки просунуть.
Хозяин леса задумчиво вертит моё произведение, пытаясь разобраться, каким боком это натягивать на ногу. Наконец ему это удаётся. Он продевает когтистые пальцы ног между ниток и задумчиво ими шевелит.
— Спасибо. Тепло. Попробую так ходить.
Кир просыпается, протирает глаза и кутается в свою вышитую дублёнку. На месте отца Хоса я бы не стала разговаривать с нашими мрачными сонными рожами.
— Поляна, — говорит Хос.
Когда мы садимся, подняв небольшое облачко снега и утонув по нижний край купола, Хос потягивается и принимается командовать.
— Вы сидите здесь. Я превращусь. Пойду искать. Не вылезайте. Понятно?
— Понятно, — кивает Азамат. — Нам тоже не хотелось бы, чтобы он встретил нас раньше, чем тебя.
Хос мрачно кивает, превращается и выпрыгивает в снег через приоткрытый Азаматом фрагмент купола.
— Ну вот, — ворчит Кир. — А я думал, погуляем.
— Потом может и погуляем, — задумчиво говорит Азамат. — А пока могу разве что предложить позавтракать.
Хос не уходит далеко, только до ближайших деревьев. Запрыгивает на одно из них, залезает повыше и оттуда издаёт пронзительно-тонкий вопль. До сих пор я думала, что купол унгуца звуконепроницаем. Хорошо, что он был закрыт, а то мы бы тут все оглохли.
— Душевно орёт, — оценивает Азамат. — Как бы твоих котов не научил…
— М-да. Кстати, ты успеваешь рассмотреть, как он превращается? — спрашиваю. — Я вижу только, что всё чернеет, ну и он на четыре лапы становится.
— Он как-то скручивается весь к животу, — говорит Азамат. — Действительно очень быстро. И всё, что на нём надето сначала разделяется на волоски, а потом встаёт вертикально, получается шерсть.
— Интересно, когда он окончательно полиняет на зиму, он сможет в человеческой форме раздеваться? — задумчиво спрашивает Кир.