О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011

Жуковская Наталия Львовна

УЧЕНИКИ ДАНДАРОНА СЧИТАЮТ, ЧТО ОН ДОСТИГ ПРИ ЖИЗНИ СОСТОЯНИЯ БОДХИСАТТВЫ И УШЕЛ ИЗ ЖИЗНИ, НАХОДЯСЬ В СОСТОЯНИИ ГЛУБОКОГО ЙОГИЧЕСКОГО ТРАНСА (САМАДХИ), И ЖДУТ ПОЯВЛЕНИЯ НА ЗЕМЛЕ ЕГО НОВОГО ПЕРЕРОЖДЕНИЯ

Судьбе учеников и последователей тоже не позавидуешь. Одни потеряли работу и возможность в течение многих лет заниматься любимым делом. Других судебный процесс подтолкнул к ускоренной и вынужденной эмиграции. Третьих принудительно отправили в психиатрические клиники. Четвертых эта история просто сломала, они надолго вышли из строя и потратили много лет на то, чтобы снова найти свое место в жизни. Среди них были и научные сотрудники Государственного Эрмитажа и Института востоковедения РАН, чьи биографии это «дело» пометило клеймом религиозного и научного диссидентства. В те годы «Дело Дандарона» в России было известно лишь узкому кругу людей. Гораздо больше о нем знали за рубежом благодаря публикациям к тому времени эмигрировавших Е. С. Семеки и А. М. Пятигорского³¹.

Первые публикации о Б. Дандароне в России появились лишь в перестроечное и особенно постперестроечное время. Сейчас их довольно много, и написаны они в основном его учениками. Научная общественность Бурятии уже признала его заслуги. Опубликованы практически все работы самого Дандарона. Тем не менее его личность до сих пор оценивается неоднозначно. Индифферентно относится к реабилитации Дандарона руководство Буддийской традиционной сангхи России, ибо тот придерживался нетрадиционной для Бурятии тантрийской формы буддизма и, стало быть, был для них «чужаком». И только его ученики и ученики его учеников продолжают чтить память Учителя. Сохраняя традицию его учения, летом 2004 г. они воздвигли и освятили построенную в его честь Ступу Ваджрасаттвы (рис. 3) – в местности Соорхой Кижингинского района Бурятии, где прошло его детство и первое приобщение к буддизму. Посвященная ему ступа есть и в лагере общего режима в пос. Выдрино, где Б. Дандарон завершил свой земной путь. Ученики Дандарона считают, что он достиг при жизни состояния бодхисаттвы и ушел из жизни, находясь в состоянии глубокого йогического транса (самадхи), и ждут появления на земле его нового перерождения. Идею о том, что Дандарон является одним из звеньев в цепи перерожденцев, разделяют и некоторые зарубежные исследователи бурятского буддизма³².

Рис. 3. Ступа Дандарона, Бурятия, Кижингинский район

Из первого поколения учеников Б. Дандарона уже несколько человек ушли в мир иной. Оставшиеся общими усилиями, но главным образом В. М. Монтлевича, недавно в память об Учителе опубликовали книгу, которую в равной степени можно считать книгой о Б. Дандароне и книгой самого Б. Дандарона. Она включает наиболее важные его работы, когда-то публиковавшиеся, но ставшие библиографической редкостью, и материалы к его биографии. В последние включены архивные документы судебных дел 1937, 1949 и 1972 гг., переписку с учениками из Выдринской зоны, воспоминания разных лиц, чьи судьбы когда-то пересеклись с его собственной³³.

Ламы современной Бурятии: какие они?

Одна из важнейших проблем возрождающегося буддизма в Бурятии – это, выражаясь бюрократическим языком, проблема кадровая, т. е. подготовка нового, молодого поколения лам, которое должно прийти на смену уже отошедшему в небытие или доживающему последние годы земной жизни. Большая часть нынешнего поколения лам, средний возраст которых от 40 до 50 лет, родились и выросли в советское время, и полностью освободиться от ментальности эпохи развитого социализма им вряд ли в ближайшем будущем удастся. Выражается она в ряде черт: склонности к политизации религии, участию в светской политической и общественной жизни, весьма невысоком конфессиональном образовательном уровне и подмене последнего общими рассуждениями о приоритете духовных истин над материальными, вовсе не столь уж обязательными для самих пастырей. Неудивительно, что, начиная с 1992 г., после смерти последнего Хамбо-ламы старшего поколения Мунко Цыбикова, на этом посту сменили друг друга уже трое из нового поколения лам: Жамьян Шагдаров (1992–1993), Чой-Доржи Будаев (1994–1995), Дамба Аюшеев (был избран на буддийском соборе сугунды в апреле 1995 г.). Двух первых выбирали если и не единогласно, то все-таки с большим перевесом голосов «за», а снимали спустя полтора-два года почти единогласно с формулировкой, которая, будучи переведенной с религиозного языка на светский, звучала бы как «за несоответствие занимаемой должности» – развал работы Центрального духовного управления буддистов (ЦДУБ), а главное – отсутствие личных моральных качеств, не позволявших им, кому община доверила быть своим главой, духовным наставником и руководителем, носить это высокое звание. Любопытно, что вслед за избранием каждого из них на должность Хамбо-ламы происходила смена «команды»: заместителей (дид-хамбо), членов совета ЦДУБ, настоятелей дацанов, точь-в-точь напоминая смену власти в государстве, республике, крае или области, опять-таки подтверждая уже высказанную выше мысль о влиянии политических институтов на религиозные. Кстати, в 1996 г. очередной собор буддистов Бурятии сугунды принял решение о замене названия ЦДУБ на новое – БТСР (Буддийская традиционная сангха России). Было решено, что такое название более отражает суть бурятской общины (а также калмыцкой и тувинской) – последователей традиционной для буддистов России школы Гелуг, в отличие от всех буддийских новообразований, которые с конца 1980-х гг. стали возникать по всей стране. Калмыцкая и тувинская общины отнеслись к перемене названия равнодушно, так как еще за несколько лет до этого объявили о своей самостоятельности, независимости от ЦДУБ и прямом подчинении Далай-ламе XIV. На этом же соборе был принят новый устав сангхи, вновь введено отмененное в советские годы название должности главы буддистов России – Пандито Хамбо-лама.

Я, ЧЕЛОВЕК, ОБЛЕЧЕННЫЙ В САН ЛАМЫ, ВЫНУЖДЕН ИДТИ В ПОЛИТИКУ, ПОТОМУ ЧТО БЛИЗКО К СЕРДЦУ ПРИНИМАЮ СТРАДАНИЯ ЛЮДЕЙ, НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ ОКАЗАВШИХСЯ ЗА ГРАНЬЮ НИЩЕТЫ

С конца 1980-х гг. ряд лам стали активно заниматься политикой, но и верующие, и светская общественность Бурятии отнеслись к этому неоднозначно. Первым в ряду лам-политиков следует назвать Эрдэма Цыбикжапова, ставшего в 1989 г. народным депутатом Верхового совета РСФСР – первого демократически избранного парламента времен перестройки. Э. Цыбикжапов избирался, будучи дид-хамбо-ламой буддийской общины Бурятии, и поначалу совмещал светскую и духовную деятельность, но со временем снял с себя сан и полностью посвятил себя политике. Активно занимался политической деятельностью и следующий за Цыбикжаповым дид-хамбо-лама Доржожап Мархаев, член Конституционного собрания Российской Федерации. Проводимая им политическая агитация за партию «Выбор России» вызвала нарекания представителей бурятской интеллигенции, полагающих, что подобное поведение несовместимо с высоким саном. Лама Нимажап Илюхинов, руководитель общины «Дхарма», баллотировался в депутаты Государственной Думы Российской Федерации в декабре 1995 г., избран не был, но в своей предвыборной программе сформулировал связь между буддизмом и политикой так: «Я, человек, облеченный в сан ламы, вынужден идти в политику, потому что близко к сердцу принимаю страдания людей, не по своей воле оказавшихся за гранью нищеты»³⁴.

Одна из самых интересных и противоречивых фигур – это, к сожалению, недавно ушедший из жизни (трагически погиб в автокатастрофе в июле 2005 г.) Федор Самаев (монашеское имя – Данзан Хайбзун). Имевший высшее светское (выпускник Восточного факультета Ленинградского государственного университета) и высшее духовное образование (Буддийская академия в Улан-Баторе), он прошел стажировку в Дхарамсале при Далай-ламе XIV и получил посвящение в сан гелонга. После вторичного открытия буддийского храма в Ленинграде в 1990 г. он был назначен ЦДУБ его настоятелем, открыл при нем школу для подготовки учеников (хуварак), возродив традиционный институт послушничества и воспитания будущих лам, стал активно налаживать контакты с зарубежными буддийскими организациями и отдельными священнослужителями, создал независимый экологический фонд «Ахалар», не стыдясь просить деньги у зарубежных спонсоров и инвесторов на буддийские издания, содержание учеников и т. д. Полагаю, что на первом этапе начавшегося возрождения буддизма (1989–1992) ЦДУБ, бывшее почти полвека послушным орудием в руках партийных и советских органов, оказалось неготовым к индивидуальной позиции и столь яркой активности кого-либо из своих членов и потому осудило деятельность Ф. Самаева, пыталось снять его с должности настоятеля и даже лишить сана. Ф. Самаев выстоял в этой борьбе. Однако в июле 1997 г. в Санкт-Петербургском храме возник конфликт, спровоцированный одной из буддийских общин города, претендующей на этот храм, и Ф. Самаеву пришлось уйти с поста настоятеля. В 1995–1997 гг. он занимал должность дид-хамбо, в обязанности которого входило устанавливать и поддерживать связи с международными буддийскими центрами и общинами разных стран. В 1994–1998 гг. Ф. Самаев был депутатом Народного Хурала Республики Бурятия от Окинского избирательного округа. В 1999 г. он создал Централизованную религиозную буддийскую организацию «Майдар», куда вошли тункинские и окинские дацаны, возглавляемые его учениками, и фонд «Ахалар». В последние годы жизни он вместе со своими учениками построил в Тункинском районе Бурятии Буддийскую академию, в которой с 2004 г. начал преподавать.

Как сложатся дела после гибели Ф. Самаева, пока не ясно, но его ученики – настоятели двух дацанов Тункинского района («Бодхидхарма» в поселке Аршан и «Тушита» в поселке Кырен) и одного в Окинском районе («Пунцогнамдоллинг» в поселке Орлик) – хотят продолжить дело своего Учителя, а заодно открыть в построенном им здании академии его мемориальный музей. Такое решение было принято всеми собравшимися в Национальной библиотеке Республики Бурятия (Улан-Удэ, 23 июля 2005 г.), устроившей вечер памяти гелонга Данзан Хайбзун Самаева. Такое мероприятие, посвященное недавно ушедшему из жизни ламе, в Бурятии проводилось впервые. Его вспоминали не только как Учителя-наставника, но и как человека, много сделавшего для своего народа – сойотов, для Окинского района, в котором он родился и вырос, и просто для многих обращавшихся к нему со своими проблемами людей³⁵.

Будущих лам Бурятии обучают не только в самой Бурятии в Буддийской академии «Даши Чойнхорлинг». Несколько человек постоянно учатся в Монголии (одни заканчивают, другие поступают) в Буддийской академии при монастыре Гандантекчинлинг. Несколько десятков лам обучаются в буддийских монастырях Индии практически всем необходимым предметам: астрологии, медицине, философии, логике, обрядовой практике, тантрической эзотерике и т. д. Через несколько лет, по окончании соответствующих факультетов, их ожидает работа в монастырях у себя на родине, но кому-то из них предстоит стать буддийскими дипломатами, научиться вести диалог как со светскими властями России, так и с руководителями буддийских общин стран Востока и Запада.

НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ЛАМ ОБУЧАЮТСЯ В БУДДИЙСКИХ МОНАСТЫРЯХ ИНДИИ ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕМ НЕОБХОДИМЫМ ПРЕДМЕТАМ: АСТРОЛОГИИ, МЕДИЦИНЕ, ФИЛОСОФИИ, ЛОГИКЕ, ОБРЯДОВОЙ ПРАКТИКЕ, ТАНТРИЧЕСКОЙ ЭЗОТЕРИКЕ И Т. Д.

Буддисты и власть в Бурятии: согласие или противостояние?

Как в бывшем СССР, так и в постперестроечной России религия отделена от государства. Несмотря на многообразие традиционных и новых конфессий, представленных на ее территории, Российская Федерация – государство светское. Тем не менее одна из характерных примет нашего времени – достаточно активное взаимодействие властных структур с религиозными организациями и их лидерами. Эти контакты отнюдь не безоблачны. В регионах конфликты между ними возникают довольно часто и, как правило, связаны с местными ситуациями, когда интересы власти и религии приходят в противоречие друг с другом. Конфликты нередко бывают вызваны поступками или позицией властных структур, которые во многом сохраняют стиль руководства, характерный для советского тоталитаризма.

КОНФЛИКТЫ НЕРЕДКО БЫВАЮТ ВЫЗВАНЫ ПОСТУПКАМИ ИЛИ ПОЗИЦИЕЙ ВЛАСТНЫХ СТРУКТУР, КОТОРЫЕ ВО МНОГОМ СОХРАНЯЮТ СТИЛЬ РУКОВОДСТВА, ХАРАКТЕРНЫЙ ДЛЯ СОВЕТСКОГО ТОТАЛИТАРИЗМА

Республика Бурятия еще несколько лет назад была прокоммунистическим регионом, где на всех видах выборов почти половина населения голосовала за коммунистов и преобладал советский стиль руководства и решения проблем. Это естественно сказывалось на взаимоотношениях с главой Буддийской традиционной сангхи России Пандито Хамбо-ламой Дамбой Аюшеевым. В настоящее время его полномочия не распространяются на буддийские организации Калмыкии, Тувы, Алтая, ограничиваются только территорией этнической Бурятии, включающей также и два бывших бурятских субъекта Федерации – Усть-Ордынский и Агинский автономные округа (ныне районы в составе Иркутской области и Забайкальского края). Но так как зарегистрированных буддийских общин (дацанов, дуганов, молельных домов) на этих землях практически столько же, сколько было к началу репрессий против буддизма, лам и всей буддийской культуры в конце 20-х гг. XX в., то руководителям сангхи забот хватает.