О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011

Жуковская Наталия Львовна

Подобные случаи, несмотря на их сугубо индивидуальный характер, получают огласку и объективно содействуют укреплению веры в сверхъестественные силы.

Более интенсивно отходят от традиций люди, которые по тем или иным причинам оказались оторванными от привычной социальной среды. Как правило, это относится к молодежи, уезжающей на учебу в города (Улан-Удэ, Москву, Ленинград и др.) и попадающей по возвращении на работу не в родную деревню, а в иное место. Традицию поддерживает коллективное сознание. Перераспределение самодеятельного населения ведет к естественному расчленению семейно-родственных коллективов. Оказавшись вне родни и ее традиций, эти люди ведут образ жизни, соответствующий правилам, привычкам и традициям нового коллектива. Необходимость руководствоваться в своих поступках уже не мнением родственников, а собственным здравым смыслом и опытом содействует индивидуализации их сознания.

Изредка молодежь все же принимает участие в совершении религиозных обрядов. Нередко она присутствует и на молениях при обо, и на хуралах в дацанах, и на погребениях, свадьбах, рождениях, если туда приглашен лама, но это отнюдь не свидетельствует о ее религиозности. Обычно участие молодежи в религиозных обрядах и сборищах объясняется естественным тяготением к обстановке праздничности и торжественности, которых ей зачастую недостает в светских мероприятиях.

В ряде случаев молодые люди становятся соучастниками проведения религиозных обрядов по легкомыслию, в силу недостаточно развитого чувства ответственности за свои поступки. Вот один из наиболее типичных примеров этого. Шофер совхоза «Саянский» Тункинского района Николай Д., увлекавшийся рисованием, по просьбе одной из своих пожилых родственниц перерисовал со старого куска бумаги на новый ритуальное изображение восьми буддийских драгоценностей. Не имея представления о том, что он рисует (для него это были обычные колесики, цветочки и т. д.) и для чего все это предназначено, он по окончании работы, довольный своим произведением, поставил в его нижнем углу размашистую подпись. Рисунок понадобился старушкам для обновления атрибутов одной из местных кумирен, где он и был выставлен в рамке под стеклом. По подписи узнали автора. Партийная организация совхоза не оставила этот случай без внимания¹⁴⁷.

Конечно, не следует думать, что каждое поколение представляет собой совершенно однородную среду. Возможны различные исключения. Автору этих строк во время экспедиционной работы в село Ангир Заиграевского района пришлось столкнуться с любопытным случаем, когда две соседки, женщины 50 и 70 лет, Цырендулма Ж. и Цыжип Ц., с одинаково сложными и тяжелыми судьбами (первая потеряла родителей, 13 братьев и сестер, двух мужей и трех детей, вторая – родителей, мужа, шестерых родных и четырех приемных детей) совершенно по-разному расценили роль «божественного провидения» в обрушившихся на них несчастьях. Первая, приняв удары судьбы как должное, тихо смирилась и, углубившись в молитвы, регулярно ездит в дацан и посещает все религиозные собрания. Вторая восстала против такой жестокости бога («если он есть»), не соблюдает никаких обрядов, критикует лам и богов при каждом удобном случае. В общественном мнении жителей Ангира она слывет атеисткой¹⁴⁸.

В том же старшем поколении можно встретить людей, весьма скептически относящихся к необходимости блюсти тайну относительно всего, что касается религиозных преданий рода. Они охотно делятся своими «знаниями» при расспросах, рассказывают о житье-бытье в старину, относятся без должного почтения к религиозным обрядам, хотя довольно охотно участвуют в их исполнении, часто иронизируют над ламами. В юрте одного из таких стариков автору удалось увидеть любопытный «иконостас»: фотографии сына хозяина, космонавта Ю. Гагарина, последнего Богдогэгэна Монголии и актрисы Л. Орловой, рядом с которыми находилась икона с изображением Будды Шакьямуни¹⁴⁹.

ЧАСТО ЭТИЧЕСКИЕ И ЭСТЕТИЧЕСКИЕ МОМЕНТЫ АССОЦИИРУЮТСЯ В СОЗНАНИИ ЛЮДЕЙ С РЕЛИГИОЗНОЙ ВЕРОЙ

В среднем же и младшем поколениях можно встретить людей далеко не столь индифферентных по отношению к своему религиозному «долгу», как это характерно в целом для их возраста. Явления последнего порядка хотя и носят случайный характер, тем не менее показательны с точки зрения наших жизненных ошибок и промахов и необходимости их предотвращения в будущем.

Итак, именно территориально-родственные мирки лучше всего оберегают традиции от забвения. Законсервировавшийся ритуализм страшен не столько срывами производственной дисциплины (а иногда непосредственным причинением вреда здоровью верующих, о которых часто сообщает печать), сколько тем, что механическое выполнение ритуала содействует – даже при идейном банкротстве религии – сохранению ее пережитков в масштабах общества. Часто этические и эстетические моменты ассоциируются в сознании людей с религиозной верой. Почитание Буха-нойона в Тунке и Закамне – это не только религиозный обряд, это дань уважения предкам. Обстановка же, в которой совершается обряд (развешивание икон, чтение молитв, возжигание лампады), утоляет определенные эстетические потребности.

В культовой практике ламаизма искусство играет не последнюю роль. Рев ганлинов, грохот цанов в минуты мистического страха и мелодичные перепевы хура¹⁵⁰, чередующиеся с монотонным чтением молитв на праздниках в храмах, спокойные и величественные лики иконописных и скульптурных будд и бодхисаттв, маленькие огни лампад, освещающие в полумраке дацанов громадные фигуры будд, – все это приемы ламаистского искусства, а вернее, искусства, находившегося на службе у ламаизма и потому служившего средством эмоционального воздействия на верующих в целях углубления религиозного восприятия мира. Устрашающие маски ныне исчезнувшего цама¹⁵¹, чувственные образы буддизма ваджраяны¹⁵² тоже взывали к духовному и физическому совершенству, но уже методом «от обратного».

Жадно цепляется религия за различные акты в сфере личного быта, которые человек старается обставить по возможности торжественно, – это свадьба, рождение детей, смерть. Раньше все это находилось под монопольным контролем церкви. Установить, подходят ли друг другу жених и невеста, и если да, то выбрать удачный день свадьбы, дать имя ребенку и добиться для него покровительства добрых духов и богов и, наконец, обрядами и молитвами обеспечить умершему перерождение в лучшем мире – вот функции ламы, регламентирующие жизнь мирян. Сейчас более всего влияние религии прослеживается в похоронных обрядах. Это понятно. За порогом смерти начинается та сказка о вечной жизни, которой религия с незапамятных времен подкупала человеческие сердца. В отличие от христианства, по вероучению которого душа человека после его смерти, лишенная телесной оболочки, попадает в рай или ад, где для нее и начинается «вечная» жизнь, в буддизме дело обстоит иначе.

В раннем буддизме конечной целью существования всего живого была нирвана, и всякая душа, пройдя согласно карме отпущенное ей число перерождений и воплощений, стремилась ее достичь. Вечностью были и сами перерождения, которые могли никогда не прекратиться, вечностью была и нирвана – желанный венец перерождений. Одна вечность шла на смену другой. В ламаизме наряду с нирваной существует догматическое понятие о райских обителях (рай Сукхавади будды Амитабхи и др.), которые в отличие от нирваны с ее пустотой дают ощущение вечного блаженства и которых тоже может достичь далеко не всякий, а лишь тот, кто удостоился чести переродиться в мире богов. Рай с его «блаженством» оказался более доступным пониманию народных масс и подменил собой представление о нирване, но и он рассматривается как нечто весьма далекое и неопределенное. И лишь догмат о перерождении и воплощении душ, восходящий к древнейшим тотемистическим и анимистическим представлениям человечества, укрепился в мировоззрении рядовых верующих. Народные представления отразились в поговорке «Человек умер – корова родилась, корова умерла – человек родился». До сих пор в бурятских деревнях бывают случаи, когда у новорожденных ищут бородавки, родимые пятна или какие-нибудь иные признаки, чтобы определить, душа какого умершего сородича воплотилась в данном ребенке.

Все меньше влияния оказывает религия на жизнь людей. Постепенная эмансипация общественной жизни от ламаизма, начало которой в Бурятии положила Октябрьская революция, будет происходить и в дальнейшем. Степень ее активности определяется рядом факторов, взаимосвязь которых с религией на первый взгляд опосредована. Прогресс науки (освоение космоса, открытие новых частиц ядра и т. д.) непосредственно не опровергает тех или иных постулатов ламаизма. Например, если полеты космонавтов в свое время вызвали интерес у ряда последователей христианских культов на том основании, что опровергли версию о наличии небесной тверди (что, впрочем, никак не повлияло на их веру, ибо большинству современных христиан свойственна духовная трактовка бога), то на ламаизме они не отразились никак, потому что никакие мифологические или догматические конструкции его не пострадали от рухнувшей веры в твердость небес.