О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011

Жуковская Наталия Львовна

Анализ образов ряда мужских божеств ламаистского пантеона также выделяет в их облике пласты, восходящие к культу природы.

Белобородый старец (Пехар – в Тибете, Цаган-Убу-гун – в Монголии), имеющий свое иконографическое воплощение, непременный участник цама. Мифология Тибета рисует его как демона религии бон, укрощенного Падмасамбхавой и превратившегося в предводителя всех земных защитных божеств ламаизма¹⁷⁸.

Проживающий в монастыре Нэчунг оракул Пехара еще в сравнительно недавнем прошлом считался государственным оракулом Тибета, к предсказаниям которого прибегали в случаях государственной важности, когда на карту ставились интересы страны. Известны случаи смещения оракулов со столь высокого поста, если реальные события не совпадали с их предсказаниями¹⁷⁹.

З. Хуммель прослеживает и ряд более древних черт образа Пехара, на основании которых возводит его в число наиболее архаических божеств Евразии. Изображение его в голубой мантии, в сопровождении собак и волков увязывается с ролью проводника душ, ушедших в загробное царство. Более позднее изображение Пехара с белым львом указывает на его связь с культом гор как местом пребывания богов и происхождения ряда родов, а белый лев ассоциируется со львом снегов, популярным в тибетской мифологии. Позднее Пехар стал изображаться верхом на яке (яки считались формой проявления некоторых горных божеств), а еще позднее – уже верхом на белой лошади. В свиту Пехара входят кроме животных несколько божеств, в числе которых жена Пехара, чье имя указывает на связь со звездным небом, а также злое планетное божество Раху (Rahu). Подытоживая все эти символы и черты, З. Хуммель приходит к выводу, что Пехар восходит к группе божеств погоды и небесного пространства¹⁸⁰.

Очевидно, оформление демонической стороны образа Пехара произошло в период становления системы бон, а черты предводителя демонов – защитников религии – появились у него в связи с происходившим на тибетской почве синкретизмом буддизма и бон и включением божеств бон в пантеон ламаизма.

Отражение культа природы еще яснее прослеживается в нижних рангах божеств ламаистского пантеона, так называемых юл-лха. Эта категория включает в себя бывшие персонажи шаманского пантеона, расплывчатые в прошлом функции которых здесь сформулированы более четко. Интересны в этом плане локальные персонажи ламаистского культа в Бурятии. Например, Буха-нойон у бурят Тункинского района – хан-бу-мал, т. е. божество небесного происхождения, в прошлом почитавшийся как бык, – тотемный предок одной из групп тункинских бурят. Одна из его весьма существенных функций в прошлом, сохранившаяся и позднее, когда Буха-нойон под именем Ринчин-хана стал почитаться как ламаистское божество, – это регулирование атмосферных явлений в тех районах, где его почитают.

ИЗВЕСТНЫ СЛУЧАИ СМЕЩЕНИЯ ОРАКУЛОВ СО СТОЛЬ ВЫСОКОГО ПОСТА, ЕСЛИ РЕАЛЬНЫЕ СОБЫТИЯ НЕ СОВПАДАЛИ С ИХ ПРЕДСКАЗАНИЯМИ

Вплоть до последних лет бытовали поверья в то, что нарушение каких-либо культовых запретов, связанных с почитанием Буха-нойона (особенно посещение женщиной его кумирни), имеет своим следствием ухудшение погоды. Тот же Буха-нойон иногда в народных представлениях фигурирует как божество плодородия. Есть его иконографическое изображение с преувеличенными половыми признаками. Призывание его в свадебном обряде имело целью обеспечение солидного потомства новой создающейся семье.

У бурят верховьев р. Баргузин, местность Болон Тэмур, почитались Баргажин-Гоа и Батор Саган-хан, которые считались здесь повелителями дождей и к которым с выпрашиванием их обращались и шаманисты, и ламаисты.

НЕСОМНЕННО, ЧТО САМЫЙ РАННИЙ ПЛАСТ В КУЛЬТЕ ОБО – ЭТО КУЛЬТ «ХОЗЯИНА» МЕСТНОСТИ, В ЧЕСТЬ КОТОРОГО ВОЗДВИГАЛСЯ КАМЕННЫЙ КУРГАН, БУДЬ ТО ВЕРШИНА ГОРЫ, ПЕРЕВАЛ ИЛИ РОВНОЕ МЕСТО У ДОРОГИ

Связано с культом природы и почитание обо. Этот обычай, широко распространенный у многих народов в древности и бытующий до сих пор у монголов, бурят, тувинцев и др., расчленяется на несколько пластов, каждый из которых отражает определенную социальную, а соответственно и религиозную эпоху. Несомненно, что самый ранний пласт в культе обо – это культ «хозяина» местности, в честь которого воздвигался каменный курган, будь то вершина горы, перевал или ровное место у дороги. Возможно, что культ хозяина местности является локальным проявлением культа природы. Наиболее отчетливо это зафиксировано у чахаров, где культ обо был посвящен 13 великим хранителям: божеству, побеждающему врагов, божеству богатства, божеству ветра, божеству дождя, божеству снега, божеству лошадей, божеству быков, божеству овец, божеству коз, божеству верблюдов, божеству земли, божеству, защищающему воинов, божеству битвы. Т. Гото, сгруппировав их по разным категориям и по степени значимости, пришел к выводу, что главная роль в культе обо принадлежала божеству земли, а остальные 12 были лишь его спутниками¹⁸¹. Ввиду того, что имена всех 13 божеств у чахаров тибетские, Т. Гото связывает их появление с распространением ламаизма у монголов. В этом, несомненно, сказывается какой-то тибетский культурный пласт, но тем не менее ламаистский набор поминаемых при обо божеств иной: он включает в себя верховные божества махаяны (пять дхьяни-будд; будд Шакьямуни и Майтрейю, бодхисаттв Авалокитешвару и Маньчжушри, докшитов и т. д.), поэтому есть все основания предполагать, что боги чахаров – это доламаистские местные боги.

Среди ритуальных предметов ламаизма одним из наиболее интересных и сложных по своему происхождению является мандала. Популярный буддийский словарь определяет его как магический круг, используемый в заклинаниях, созерцании и храмовой службе¹⁸². Дж. Туччи называет его картой космоса в его буддийском понимании¹⁸³. Эти определения не противоречат друг другу, ибо мандала – это емкое понятие, включающее в себя:

1) жертвенное блюдо, с которым лама обходит жертвователей в храме и на которое последние опускают монеты, печенье, конфеты, денежные купюры и прочие дары;

2) ритуальные одноразовые (на день или даже на несколько часов) изображения, посвященные какому-либо из божеств или высокопоставленным ламам;

3) наконец, это диаграммы, рисуемые на потолке, на полу или на алтарях в храмовых помещениях, символически обозначающие метафизическую структуру вселенной.

Процесс созерцания у последователей тантрийского буддизма включает в себя как составной элемент воспроизведение в сознании созерцателя всего того, что изображается на мандала, или даже идентификацию себя с ним, ибо мандала отражает суть вселенной в представлении адептов данной религии и последовательное проникновение в нее в сознании созерцателя приближает его к слиянию с божественной сущностью вселенной, т. е. к конечной цели созерцания¹⁸⁴.

Одна из наиболее распространенных теорий, объясняющих происхождение мандала в качестве ритуального предмета, приписывает его введение в Тибете Падмасамбхаве в VIII в. в связи с проведением им реформ, положивших начало тантрийскому буддизму. Однако некоторые ученые идут дальше, описывая возможные исторические прототипы мандала. Ш. Камман возводит мандала к китайским бронзовым зеркалам ханьского периода с их диаграммами вселенной¹⁸⁵. Параллели, проводимые им между ханьскими зеркалами и ранними тибетскими мандала из Дуньхуана, очень любопытны, но эта теория имеет ряд погрешностей. Во-первых, она начисто отвергает возможность какого-либо утилитарного использования зеркал, а в основе своей они именно таковы¹⁸⁶. Во-вторых, хотя ханьские зеркала, несомненно, имели космическое значение, автор видит доказательство этого совсем не в тех орнаментальных узорах, которые на деле таковое значение зеркал отражают. Принятое в науке изображение особенностей орнамента ханьских зеркал в виде букв латинского алфавита TLV, рассматриваемое Ш. Камманом как отражение сторон света, большинством ученых признается всего лишь за часть меандрового узора, весьма популярного геометрического орнамента в древнем Китае¹⁸⁷. Более того, орнамент TLV для хань-ских зеркал является вовсе не обязательным, а там, где он все-таки имеется, может отсутствовать одна из букв, чаще всего L¹⁸⁸, с которой именно Ш. Камман и связывает культовое изображение вселенной в ее четырех пространственных проявлениях¹⁸⁹. Основным же признаком космического значения зеркал является изображение на них животных зодиакального цикла и 28 созвездий и пяти частей света, соответствующих по своей окраске принятой в народе цветовой гамме направлений¹⁹⁰.

З. Хуммель выводит мандала из мегалитической культуры древнего Тибета¹⁹¹. Объединяя в одну группу такие явления, как ламаистские мандала, тибетские мегалиты, вавилонские зиккураты по принципу сочетания кругов и квадратов, он возводит их к лунным и солнечным традициям древнейшего евроазиатского культурно-исторического пласта¹⁹². Конкретно мегалиты Тибета З. Хум-мель (вслед за Ю. Рерихом, Дж. Туччи и А. Франке, чьи материалы и точки зрения он суммирует в своей работе «Происхождение тибетского мандала») рассматривает как лабиринтовые площадки для каких-то космических мистерий. Ю. Рерих предполагает, что крайний камень в ряду открытых им северо-восточнее Лхасы мегалитов имеет вид стрелы и должен рассматриваться как символ молнии и что в целом вся эта площадка является отражением культа природы и представляет собой сцену для космических ритуалов¹⁹³.

З. Хуммель и Ш. Камман, разыскивая корни мандала, всего лишь мимоходом останавливаются на их сходстве с янтрами древнеиндийских тантр, хотя поиски корней мандала в этой сфере скорее всего являются наиболее правильными.

Описанный Д. Чаттопадхъяя основной ритуал Дурга-пуджи, т. е. поклонения богине-матери Дурге, состоял в следующем: на квадратную глиняную дощечку с изображением янтры ставился сосуд с водой, горлышко которого закрывалось листьями и плодами, окрашенными киноварью. На боковой стенке сосуда делалось примитивное изображение человечка¹⁹⁴. Если рассмотреть теперь этот образ с точки зрения тех истин, которые здесь передаются символически, то мы увидим, что янтра (т. е. вписанное в квадрат изображение восьмилепесткового лотоса) – это символ женских гениталий, сосуд с изображением человечка – символ зачавшего лона богини, а киноварь, окрасившая плоды и листья, – это символ крови как необходимого условия плодоносящей силы¹⁹⁵.