О бывшем наемнике и взрослой женщине
Шрифт:
Недавно я прокусила ему губу. Не знаю, как так вышло, уже перед самым пиком, уже не соображая ничего, когда так быстро, и у меня темнело в глазах, сводило колени… и потянувшись поцеловать, я невольно укусила его… Нет, Альдаро не дернулся, не сделал ничего такого сразу, но едва кончив — вылез из постели и пошел к зеркалу смотреть, сильно ли я его… и потом найти, приложить холодное, чтобы не распухла губа.
Я даже попыталась посмеяться, но он сказал, что у него завтра важна встреча и неприлично появляться вот
Потом, в следующий раз, во время секса он старался меня больше не целовать. Разве что нежно касаясь губами моего плеча, моей груди или что-то страстное шепча на ухо…
Осторожно всегда. Изысканно осторожно.
И вот сейчас, когда он лежит рядом, поглаживая меня, я смотрю на него, и понимаю, что так хочется обнять, прижаться, уткнуться носом в грудь, слушая, как гулко еще колотится сердце, всем телом ощутить… Не выйдет. Чего-то важного нет между нами. Я не могу расслабиться до конца.
Я могу обнять его, но счастья в этом не будет.
И дело даже не в том, что я чувствую себя виноватой, нет. Меня ничуть не мучает совесть, что я изменяю этой жирной пьяной свинье. С Итаном у нас уже полгода ничего нет. Я не хочу, и он тоже не хочет, не пытается подойти ко мне. Мы даже не спим вместе, он спит на диване в гостиной. У него там выпивка под рукой, он пьет и спит, храпя на весь дом.
Мне не стыдно. Я совсем молода и мне так хочется хоть немного любви. Ласки. Я не могу без этого. Я никогда не изменяла бы Итану, если бы он не вел себя так.
— Ты божественна, Джуара, — тихо говорил Альдаро, у него такой тягучий бархатный голос, и так сыто блестят глаза. — Невероятно красива обнаженная. С тебя нужно писать образ Теи Плодородной Матери. Храмы озолотятся от подношений паломников, что будет приходить лишь только посмотреть на тебя.
Обычно я отвечаю ему, что он тоже хорош, как молодой бог, но…
Протягиваю руку, провожу пальцами по его груди, его животу, ощущая, как его тело отзывается на мои прикосновения, как его желание просыпается снова. О-оо, несмотря на всю утонченность, Альдаро силен как жеребец, и может кувыркаться со мной всю ночь, не останавливаясь. Он умеет доставить удовольствие мне. Он умеет много такого, о чем Итан не слышал. И даже только руками, языком, он может так, что я просто схожу с ума, снова и снова… Но все же…
Я глажу его пальцами и, наконец, подаюсь к нему всем телом, ближе, закинув ногу, пытаясь рывком перевернуть его на спину.
— Что ты делаешь? — спрашивает он.
Что я делаю? Я хочу еще. Разве не для этого я здесь?
— Я хочу еще, — говорю я.
— Еще? Ты хочешь сверху? Тогда почему не скажешь, а толкаешься силой?
Почему? Наверно, я слишком привыкла с Итаном к нашим играм, и нашей возне. Силой, да. Но ведь никто из нас никогда
Было.
И боль все же пронзает, так остро, в самое сердце… и ноет.
— Поцелуй меня, — прошу я.
Так хочется забыть. Не думать больше.
Он тянется целовать, послушно, нежно… и подхватывает меня, чуть приподнимая бедра… у него такие мягкие чувственные пальцы.
— Где ты была?
Итан поймал меня у дверей, лишь только я зашла… уже под утро.
— Какое тебе дело?! — с вызовом ответила я.
— Где ты была, Джу?
Он держал меня за руку, крепко, не вырваться.
— Отпусти!
— Я задал вопрос! — резко и холодно.
Так, что становится страшно. От него несет дешевым самогоном, до тошноты… Итан пьян, и что взбредет ему в голову, я угадать не могу. Он огромный, почти на голову выше меня, и у него железная хватка. Если вдруг он захочет что-то сделать со мной, я никак не смогу помешать.
— Я была у Киты, мы засиделись.
— Не ври мне.
— Я не вру.
Страшно. Мне нужно быть осторожнее.
— Мне сказали, ты ушла с Сатоцци вечером. Ты спала с ним?
— Нет! Ты сошел с ума! — что я еще могла ответить? Он убьет Альдаро. — Кто сказал тебе такое?
— Люди твое отца, Джу. Они приходили сюда, искали тебя. Твой отец хочет дать тебе охрану, сейчас в городе опасно. Ты больше не будешь никуда ходить одна.
— Мне не нужна охрана!
Мне не нужно, чтобы за мной ходили по пятам. Они будут докладывать отцу? Итану? Это мой город, я всегда ходила по улицам без боязни, с самого детства. Я ютолийка, в конце концов, я родилась здесь. Меня знают все.
Да, я слышала, что вчера в порту была драка, избили всех шуджарских рабочих. Но кто посмеет поднять руку на дочь Фейруха?
— Дура! — Итан рывком прижал меня к стене, так, что перехватило дыхание, ярость в его глазах. — Этому ублюдку даже не приходит в голову проводить тебя ночью до дома. Если еще раз увижу его рядом с тобой, то убью. Поняла! Так и передай ему!
Ярость, злой пьяный блеск в его глазах. И мне страшно на самом деле.
— А если Альдаро будет провожать до дома, то я могу гулять с ним? — со всем возможным вызовом, задрав подбородок. Меня так достало…
И тут же удар.
Такой, что стена дрогнула, сердце замерло и потемнело в глазах. На мгновенье мне показалось, что это конец.
Нет. Рядом.
Итан изо всех сил ударил кулаком в стену, рядом с моей головой. Совсем рядом, даже чуть зацепив и дернув волосы.
Колени подогнулись, но даже упасть я не могла, второй рукой он крепко держал меня.
Его кислое, сивушное дыхание мне в лицо. Пьяная ярость.
На пол-ладони в сторону, и он бы меня убил. Проломил бы череп таким ударом.