О чем говорил мальчик
Шрифт:
Воскресенье, раннее летнее утро. По лесной наезженной дороге шагают семилетний Никоша и его друг - пятилетний Егорка. Оба босые, в заплатанных коротких штанишках, в выгоревших добела холщовых рубашках. Идут быстро - торопятся. Дело серьезное: поглядеть, что привезут на базар, потолкаться в толпе.
На небольшой площади перед церковью уже стояли в два ряда отпряженные повозки. Стреноженные кони тут же рядом щипали траву. Повизгивали привезенные на продажу поросята. Несколько баб копошились
Но настоящая торговля еще не началась - шла служба, и торговцы и покупатели были в церкви.
Мальчики, томясь, обошли площадь, заглянули в церковь. Народу там было много. Из синего сумрака тянуло ладаном, мелко и безнадежно монотонно дребезжал старческий голос священника.
– Как долго-то еще!-с тоской сказал Егорка.- Никоша, давай молиться, чтоб служба поскорее кончилась!
– Да ну его, бога!
– Никоша пренебрежительно двинул плечом.- Его просишь, просишь, а он хоть бы что!
– А ты еще попроси!
– заныл Егорка.
Глаза у Никоши сверкнули.
– Лучше я сам! Заместо бога…
И не успел Егорка сообразить, что к чему, как Никоша ухватился за веревку, свисавшую с колокольни до самой земли, и изо всей силы несколько раз дернул. Громко и резко прозвонил колокол.
Какая-то баба с очумелым лицом выскочила на паперть, закричала:
– Господи! Неужто пожар?
– Пожар! Пожар!
– закричали в церкви.
Началась давка, и народ полез из дверей.
Егорка заливался счастливым смехом.
Вышел на крыльцо церковный староста в высоких сапогах и в длинном сюртуке, окрикнул начальственно:
– Где горит, православные?
Но от повозок бежала сморщенная коричневая старуха, как баба-яга, костлявым пальцем указывала на мальчиков и пронзительно кричала:
– Они, окаянные! Зырянские охальничают!..
Егорка опять не сразу сообразил, что произошло.
Никоша увидел, как лицо церковного старосты из длинного и бледного внезапно сделалось широким и красным, крикнул:
– Беги, Егорка!
– и бросился наутек.
Но тот не успел. Староста, извиваясь от злости, уже выкручивал ему ухо.
– А, разбойник! А, нехристь собачья!..- шипел он, захлебываясь.
Егорка отчаянно голосил.
Никоша был далеко, когда услышал крики друга. Он оглянулся и увидел, как Егорку волокли к церкви…
Швырнув мальчика на пол, озверевший староста трясущимися руками уже срывал с себя ремень. Вдруг толпа зашевелилась, и рядом с Егоркой появился Никоша.
Он хмуро, исподлобья оглядел собравшихся, поднял глаза на старосту:
– Чего замахиваешься? Я звонил.
Староста оторопел:
– Ты? Сам?
Никоша вскинул голову:
– Один. А его не трожьте. Он ни при чем.
Егорка мгновенно исчез.
– Ну, один и получай!
– гаркнул староста и со свистом полоснул Никошу пряжкой по спине.
Мальчик пошатнулся, но удержался на ногах.
– Ну, что, еще хочешь? Еще?
– медленно, сквозь зубы говорил староста, оттягивая руку с ремнем.
Мальчик стоял прямо, не отклоняясь, ожидая второго удара.
– Ладно, буде,- проговорила какая-то женщина, жалея.
Толпа расступилась. Никоша поднял голову и не спеша пошел из церкви.
Егорка поджидал друга в кустах у дороги. Никоша молча взял за руку ревущего мальчугана и повел.
Только в лесу, на берегу речки, где Никоша обмывал студеной водой вздувшийся багровый синяк, Егорка понял, от какой беды спас его друг.
– Били!
– ужаснулся он.- Больно?
– И опять захныкал.
– Ну их!..- сказал Никоша, натянул рубаху, насупился.- Думали, я испугаюсь, просить буду… Не реви!
– Вытер Егорке лицо рукавом рубахи, и они пошли домой…
Маленький Никоша Кузнецов проявил настоящее мужество. Так он поступал всегда. Чем больше узнаешь о его жизни, до войны обычной и незаметной, тем яснее видишь дорогу, которая привела его к подвигу. Именно в самых обычных делах нужна ежеминутная готовность к мужеству. И не стоит успокаивать себя тем, что в житейских мелочах можно уступать трудностям, несправедливости, нарушить слово, а в минуту опасности быть героем. Бесчестный в малом - не способен к подвигу в большом. Не опасность рождает героя - вся жизнь.
Так было всегда. Так происходит и сейчас.
Знакомый инженер рассказал мне о рабочем-подростке Игорьке. Думаю, на его месте Никоша Кузнецов поступил бы так же.
…Игорек - самостоятельный парень. Отец у него умер давно от тяжелой болезни. Мать много работает, домой приходит поздно. И он давно чувствует себя самостоятельным.
Вот и сейчас Игорьку нужно решить трудную задачу: сказать Кузьме Михалычу, что он о нем думает, или промолчать?
Игорек осторожно выбирает из колодца ведро, бережливо переливает воду.
Сказать страшно - Кузьма Михалыч выгонит из бригады. И вообще страшно увидеть в этот момент его лицо!
Когда полгода назад начальник цеха впервые привел Игорька к этому огромному усатому человеку с умными глазами, Игорьку он сразу понравился. Таким именно он и представлял себе настоящего мастера. Таким мечтал стать, когда еще только решил идти работать на завод.
Игорек оставляет ведро на крыльце в тени, зачерпывает ковшиком, идет в кухню долить кастрюлю - мясо варится долго, и мать наказала кипятить подольше, до развару.