О чем молчат предания. Другой взгляд на известные библейские сюжеты
Шрифт:
– Каин, зачем ты туда пошел?
– За ячменем. Гроза смыла и сожгла все мои посевы. Где мне было брать семена, отец?
– Но почему ты решил искать семена там, не ближе?
– Решил проверить. Вниз по реке идти смысла нет – там болото, ячмень не растет. А у красных скал целое поле. Теперь мне есть, что сажать…
– Тебе даже не стыдно, сын!
Каин вздрогнул, но смело взглянул отцу в глаза.
– Отец, мне совсем не нравится, что пришлось ослушаться тебя. Я не хочу быть дерзким, непослушным и несносным, как ты меня называешь. Но я же пытался объяснить, зачем мне нужно туда. Ты не стал слушать, просто запретил. Почему, отец? Я не понимаю! Что дурного в том, что я пошел к скалам?
– Это опасно, Каин.
– Наверно… Но разве здесь безопаснее? Разве около поля и пастбища не бродят хищники, разве молния не может ударить в дерево, под которым стоишь? Опасности всюду, отец. Нам от них никуда не деться.
– Не стоит специально искать их, Каин.
– Я не ищу. Но мы не можем всю жизнь прожить на маленьком пятачке, когда перед нами целый мир. Как мы что-то поймем о нем, если будем все время бояться выйти за знакомые пределы? Как мы сделаем жизнь лучше, если будем бежать от всего?
– Ты много на себя берешь, Каин.
– Что ты имеешь в виду, отец?
– Ты хочешь понять мир, сделать его лучше. Разве это не право и забота Господа? Как ты смеешь даже думать об этом?
– Но тогда что нам делать в мире, если не постигать его? Для чего жить, если пройдя по земле, ничего не оставишь после себя?
– Каин, что за самонадеянность? Откуда такие мысли?
Юноша недоуменно смотрел на отца.
– Ты понимаешь, что говоришь, Каин? Ты рассуждаешь, словно жизнь в твоей власти… Даже не стыдишься того, что редко молишься и приносишь жертвы. Когда ты это делал последний раз?
– Давно.
– Почему же?
– Мой нынешний урожай погубила гроза. Что мне было жертвовать?
– Мог бы присоединиться к брату.
– Присваивать его труд! К тому же я предпочитаю крови сок плодов.
– Что?..
– Эти кровавые приношения… Неужели они столь приятны Господу?
– Каин, не кощунствуй!
– Я не кощунствую. Просто хочу понять, почему смерть беззащитных детенышей столь угодна Богу? Так Он заранее приучает нас к мысли о смерти?
– Каин! – воскликнул Адам, вскакивая.
Сын тоже встал, почтительно поклонился.
– Прости, отец. Я совсем не хотел напоминать. Я пытаюсь понять.
– Нам дано узнать и понять лишь столько, сколько угодно Богу.
– Конечно. Только в чем же я все-таки виноват? Ты говоришь, я мало молюсь. Но я постоянно взываю к Всевышнему – за работой, в размышлениях. Я прошу Его благословения для всего, что делаю. И если Господь мне позволяет создавать новое, если бережет меня в опасном пути, не значит ли это, что Ему так угодно?
Адам снова сел, не сводя глаз с сына.
– Каин, Господь сотворил мир совершенным. Пытаться его улучшить – богохульство.
– Совершенным мир был в Эдеме. Там плоды созревали в срок, пар поднимался из земли, орошая ее, львы и волки были смирными, как ягнята. А здесь разве так? Здесь: тяжелый труд, опасности, ярость стихий… Я знаю – это наказание, – опередил он возражение отца. – Я не ропщу. Но если так суждено, что плохого в стремлении облегчить нашу жизнь?
– Зачем?
– Но у нас больше нет вечности, и наш срок знает лишь Господь. Я не хочу прожить свой век подобно зверю, который заботится лишь о том, чтобы выжить и насытиться. Я хочу оставить что-то после себя.
– Кому?
– Ты меня спрашиваешь, отец? – сверкнул глазами Каин. – Ты, не я, говорил с Богом! Тебе Он обещал продлить и приумножить твой род! И что же? Мы одни на пустынной земле! Как мы произведем потомство? Где наши жены? А ведь мы уже не дети, почти мужчины! Мы столько узнали, многому научились! Только для чего нам с Авелем все это? Для кого?
Авель густо покраснел и спрятал лицо в складках туники.
– Каин! В твоих словах бунт! На кого ты ропщешь – на отца, на Бога?
– Роптать на Бога? – Каин неожиданно рассмеялся. – Я не безумец. Что человек рядом с Ним? А на тебя… – его взгляд затуманился печалью. – Нет, отец, никогда! Это ты все время сердишься на меня, вечно находишь повод для упрека. Почему?
Адам не ответил, лишь оглянулся на Еву.
– Так почему? – не отступал Каин, испытующе глядя на родителей. – Может, вы не хотели моего рождения?
– Каин, это слишком! Как ты можешь? Ты – наш сын, первенец! Мы любим тебя.
– Но все время укоряете в чем-то. Чем я хуже Авеля?
– Гордыней.
– Что?
– Ты слишком горд, Каин.
– Горд? – молодой человек заглянул отцу в глаза. – Но я всего лишь осознаю себя как есть. Я – старший сын Адама и Евы, что за непослушание были изгнаны Господом из рая и обречены тяготам жизни. Ваша тоска по Эдему воплотилась во мне жаждой сделать жизнь лучше, облегчить ее нашим потомкам, которые, очень надеюсь, все же будут. Вот я – не больше, и не меньше. А это, – он широко повел рукой, – земля, данная нам, чтобы трудиться, познавать и творить. Причем же здесь гордыня?
В пещере воцарилась тишина. Адам пристально смотрел на своего первенца.
– Я боюсь, как бы ты не повторил нашей ошибки, сын, – тихо сказал он, наконец.
– Но здесь нет Древ Познания, нам не налагали запретов. Все, что мы можем здесь узнать – простые секреты бытия, которые лишь облегчают повседневность.
– Быть может, – тяжело вздохнул Адам. – И все же будь осторожен, Каин. Лучше бери пример с брата – довольствуйся тем, что есть, будь смиренным. Может, тогда твой дух успокоится.
– Не могу, отец, – грустно покачал головой Каин. – Мне претит смирение, – он обернулся к брату. – Прости, Авель! Не обижайся. Наверно, ты праведнее и уж точно счастливее меня. Но я тобой быть не могу. А ты, хвала Богу, никогда не станешь мной.
– Я буду молиться о тебе, брат, – тихо ответил Авель.
Адам ласково потрепал его по щеке, подошел к старшему, положил ему руку на плечо.
– Да будет Господь милостив к тебе, сын. Я ежедневно молю Его об этом.
– Спасибо, отец. Извини, я наговорил дерзостей.