О чем молчат предания. Другой взгляд на известные библейские сюжеты
Шрифт:
– В жару?.. – изумленно переспросил Каин, проводя рукой по лбу. – Я не помню…
– Ну и хорошо. Зачем об этом помнить? Главное, все прошло. Как ты, сын?
– Не знаю… Вот пытаюсь понять… Голова ясная, а тело… – Он сделал попытку приподняться, обессилено лег обратно. – Слабость ужасная…
– Конечно – от такой раны и лихорадки…
– Странно… Я ничего не помню, отец. Просто провалился куда-то и…
– Ты был в беспамятстве, бредил. А как жар начал спадать, сразу заснул, совсем измученный. Что ты можешь помнить? –
– Нет… так боли почти нет… Но двигаться, похоже, надо осторожно, – Каин поморщился. – Помоги, пожалуйста, подняться, отец…
– А ты сможешь?
– Попробую…
– Ну, давай…
Опираясь на руку Адама, Каин попытался сесть. Получилось, хоть и не с первого раза.
– Вот и хорошо…
– Дальше сложнее, – смущенно улыбнулся юноша.
– Дальше пока не надо, сын.
– Но…
– Что? Не делай вид, что все в порядке… Зачем тратить силы попусту? Они тебе понадобятся. Пить хочешь?
– Да, очень… – Каин понял вдруг, что в горле пересохло.
– Вот, – Адам протянул ему чашу с водой, придерживая за дно.
– Спасибо… Я сам, отец…
– Да? – весело спросил Адам, убирая руку. – Вчера у тебя не получалось ее удержать…
Юноша поставил пустую чашу на пол, снова смущенно улыбнулся.
– Я не очень хорошо помню вчерашний вечер… Что было, когда пришел домой… Какие-то обрывки, наш с тобой разговор… На миг даже показалось, это лишь дурной сон.
– Если бы!.. Это явь, сын. И ты нас всех так напугал!..
Каин виновато опустил голову.
– Перестань! Ты ни в чем не виноват. Просто я… мне в жизни не было так страшно!..
Сын изумленно смотрел на него. Повисла пауза
– Ты думаешь про гнев Господень и изгнание из Эдема, Каин? Там другое, не страх, большее… ощущение, что ты – песчинка, лист, капелька росы…
– Я, наверно, понимаю… – тихо ответил Каин. – Несопоставимость… Он и мы… А в Эдеме было иначе?
– Там он приходил, говорил со мной… Я забавлялся, давая имена всему живому… Я не чувствовал… расстояния…
– Удивительно… я с первых дней привык бояться Его… И все же пытаюсь…
– Ты ни в чем не виноват, Каин! – горячо повторил Адам. – Просто я… Знаешь, несмотря ни на что, я до сих пор думал, что с вами… с нами всеми ничего плохого не может случиться… А вчера увидел тебя… и…
– Но почему, отец? Ведь когда вас с мамой… – Каин осекся. – Тогда вам все было сказано, что будет. И все сбылось: земля, даже после тяжких трудов, не всегда дает урожай, стихии грозят бедой, везде опасности, мы подвержены болезням…
– Да… Но я думал… надеялся… это просто испытание, урок, чтобы наказать провинившихся детей. А чуть что, Он придет на помощь, защитит, спасет…
– А сейчас ты так не думаешь, отец?
– Не знаю, Каин… Вчера, когда я смотрел на тебя, бессильно лежащего на моих руках, звал, а
– Неужели?.. Неужели, отец, все эти годы ты… – Каин грустно улыбнулся. – Теперь мне многое становится понятным… – тихо заметил он после долгого молчания.
– Что?
– Наши с тобой размолвки… Я никак не мог понять, почему ты все время сердишься на меня за мои вопросы, за выдумки, которыми я так гордился… за то, что не хочу смиряться с обстоятельствами и пытаюсь… Теперь я понял…
– Я тоже. Кажется, я сам только сейчас это понял по-настоящему. С самого детства ты стараешься жить, принимая этот мир, его законы, его суровость, ты стремишься сделать что-то, чтобы облегчить жизнь тем, кто будет после нас… И у тебя это получается!.. А я все эти годы малодушно отвергаю все, что ты делаешь из пустых глупых иллюзий, потому что у меня не хватает мужества…
– Отец! – Каин взял его за руку. – Подожди, отец… Может, ты прав, а я нет? Может быть, то, что я делаю, действительно неправильно? И я лишь усугубляю… Если так, лучше бы я позволил леопарду убить меня, – едва слышно сказал он, отворачиваясь.
– Нет! – Адам притянул сына к себе, прижал к груди, стал гладить его взъерошенные волосы. – Нет, мальчик мой! Не смей так думать! Ты ни в чем не виноват! Ты же ничего не знаешь об этом мире. Он ничего не рассказал, Он вообще не говорил с вами…
Каин вскрикнул – Адам случайно задел рану.
– Что?.. Прости, родной!.. Очень больно?
– Ничего… Только рука почему-то совсем не слушается… болтается, как надломленная ветка…
– Что же тут удивительного? Этот зверь все плечо тебе разодрал. Рука и не будет слушаться, пока не заживет рана. Помнишь, как было со мной после падения со скалы?
Каин молча кивнул, глубоко вздохнул, борясь с нахлынувшей болью. Адам почувствовал, как сын приник к его груди. Горло перехватило.
– Отец… – юноша еще сильнее прижался к нему. – Папа… вчера, когда леопард бросился на меня, так хотелось спрятаться за твою спину… как раньше....
– А вместо этого пришлось сражаться и…
– У меня не было выбора… либо он, либо я…
– Знаю, сынок, знаю… – Адам обхватил руками голову Каина, вгляделся в его лицо. – Мальчик мой! Как же ты не испугался?
– Испугался! Еще как! Но что было делать? – кривясь от боли, юноша пытался пристроить левую руку. – А, может быть, ты прав, папа: Он пришел мне на помощь, направил удар?.. Ведь я никогда раньше не убивал зверя в схватке… Даже тот медведь… Помнишь?..