О хитрой куме-лисе
Шрифт:
На другой день кума-лиса разыскала в своём складе лист обёрточной бумаги почище, старательно его разгладила и долго размышляла, сидя над ним с огрызком карандаша в лапе. Она понимала, что писать заявление надо весьма осмотрительно, чтобы не доставить неприятностей своему покровителю — леснику Бржезине. Наконец она склонилась над старым пнём, своим письменным столом, и принялась строчить нижеследующее:
СТАРШЕМУ ЛЕСНИЧЕМУ, ДОПОДЛИННОМУ ХОЗЯИНУ НАШЕГО ЛЕСА, ПАНУ ДИМИАНУ ГАЛАПАРТНЕ, ПРОЖИВАЮЩЕМУ В РАСПРЕКРАСНОЙ ЗОЛОТОЙ СТОРОЖКЕ В КОЗОРАДАХ НАД БРЕЧАВОЙ, КУМА-ЛИСА, ПРОЖИВАЮЩАЯ ВОЗЛЕ КРИВОГО ДУБА, СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ СВОЁ ПОЧТЕНИЕ.
Доброе утро!
Вам вроде бы очень нужен, до зарезу необходим, люди дня не могут прожить без того, чтобы между собой не поболтать, не помолоть языком, не поговорить, попросту сказать. Так вот, случилось мне прослышать в одном из таких разговоров, что Вам вроде бы очень нужен, до зарезу необходим, как барану соль, новый лесник в сторожку на «Малиновом холме». Слышала я также, что на это место претендовали
Ввиду всего вышеизложенного я имею смелость предложить Вам свои услуги в качестве лесничего. Обещаю служить верно и добросовестно.
Довожу до Вашего сведения, что проживаю в Доланском округе. Полагаю, Вы знаете обо мне, как о самой честной лисице на свете: ведь я вернула пану колбаснику Шпейлику из Ногавиц целый мешок денег. Думаю, этой рекомендации Вам достаточно.
Весьма буду Вам признательна, когда Вы свой любезный ответ с предложением места лесника положите в дупло старого дерева у поворота дороги.
Кума несколько раз перечитала своё заявление, признала, что оно написано блестяще, и вложила его в конверт, который также оказался среди её запасов. Перечеркнув адрес, который был уже написан на конверте, лиса написала новый:
Лично в руки пана Димиана Галапартны, проживающего в Золотой сторожке в Козорадах над Бречавой.
Поскольку старый конверт нельзя было заклеить, она перевязала его чёрным шнурком от ботинок и на этот шнурок прицепила ещё записочку:
Почтенный пан лесник Бржезина! Убедительно прошу передать моё письмо лично старшему лесничему, уважаемому пану Д. Галапартне.
Потом кума отнесла письмо и записку к Доланской сторожке. Улучив минуту, она положила конверт на подоконник и сверху придавила камешком, чтобы его ветром не сдуло. Затем вернулась домой и стала ждать воскресенья.
Лесничий Бржезина, притворяя на ночь окно, был очень удивлён, когда обнаружил на подоконнике старый, грязный конверт, перевязанный шнурком от ботинка. Он решил, что это, должно быть, прошение какого-нибудь лесоруба из дальнего округа, и на другое утро отвёз конверт в Козорады. Бржезина отказался оставить конверт в лесной канцелярии или передать через секретаря: раз сказано «лично в руки», раз неизвестный человек доверил это дело ему, Бржезине, значит он, Бржезина, постарается исполнить всё по писаному. Он дождался, когда старший лесничий освободился от дел, и тогда вручил послание.
Пан Димиан с удивлением повертел в руках замаранный конверт, потом развязал шнурок и стал читать письмо. Лесник Бржезина, напряжённо за ним наблюдавший, увидел, что брови начальника поползли вверх, глаза выпучились, нос сморщился, уши задвигались, рот разинулся во всю ширь…
Пан Галапартна разразился таким хохотом, что вынужден был плюхнуться в кресло и обеими руками схватиться за свой объёмистый живот, чтобы он не лопнул от такого смеха. Лесник Бржезина ждал долго и терпеливо. Старший лесничий, едва успокоившись, вновь начинал смеяться. Но вот он наконец нахохотался досыта, вытер слёзы и весело проговорил:
— Вы, наверное, и понятия не имеете, милый пан Бржезина, от кого это письмо. Ха-ха-ха! Ох-ох ох! Я чуть не умер от смеха. Сейчас всё вам объясню. Только сначала должен извиниться перед вами: не далее как вчера я сделал вам выговор за то, что вы-де воспитали скверный персонал, который не в состоянии поддерживать порядок в лесу. Но я тогда не знал, кто меня выгнал из леса. А это оказывается… Ха-ха-ха! Ох, не могу! Ой, сейчас лопну! Уф! Ведь это была лиса! Та самая! Не верите? Вот почитайте. Ха-ха-ха! «Расфуфыренный пузырь в жёлтых голенищах» — это я и есть! Но какая же она молодчина! Примите к сведению, что я твёрдо намерен принять её на службу и предоставить ей сторожку на «Малиновом холме». Не глядите на меня так. Я уверен, она наилучшим образом справится со всеми своими обязанностями. Я сейчас же отдам приказ о зачислении её в штат; извещение об этом будет своевременно отослано в дупло старого дерева у поворота дороги. И ещё: буду вам очень признателен, если вы согласитесь принять её у себя в воскресенье после обеда. Как её будущий непосредственный начальник, вы должны с ней познакомиться. Я тоже зайду к вам, с вашего позволения. Уверен, что вы сработаетесь с этим новым сотрудником и обеспечите ему все необходимые условия для нормальной жизни и успешной службы. А сейчас не задерживаю вас больше, пан Бржезина. До свиданья, до воскресенья… Лесник Бржезина вышел из кабинета, не помня себя от удивления. Но ещё большее удивление, изумление, волнение вызвал приказ старшего лесничего в главной лесной канцелярии. Пан первый заместитель старшего лесничего чуть не упал со стула, прочитав предписание о назначении на вакантное место младшего лесника некой кумы-лисы, проживающей у кривого дуба. Чиновники лесного ведомства потом долго перешёптывались, и каждый стучал пальцем по лбу, явно имея в виду не собственный лоб, а лоб пана старшего лесничего, в котором-де что-то не в порядке. Однако авторитет старого начальника был так велик, что возражать никто не решился.
В воскресенье утром курьер лесного управления с большим пакетом в руке направился к повороту шоссе недалеко от Доланского лесничества. Разыскав здесь старое дерево, курьер осторожно вложил письмо в дупло и торжественно удалился.
Жизнь на «Малиновом холме»
Не успел посыльный скрыться за поворотом, кума, которая уже с рассвета поджидала его, выскочила из своего укрытия, выхватила конверт из дупла и помчалась домой.
Трясущимися лапами она вскрыла конверт и вынула исписанный лист бумаги. Пробежав глазами первую фразу, она от радости так подскочила, что едва не пробила головой потолок своей норы; все вещи, развешанные по стенам, попадали на пол, и всё, что могло, разбилось. Но кума не обратила на это ни малейшего внимания. Какое значение имели теперь осколки зеркала и треснутые бутылки, хотя они и блестящие. Кума уже знала, что в скором времени переедет из своего земляного жилища в удобную, сухую сторожку, обставленную порядочной мебелью.
В письме чёрным по белому было написано:
Доводим до Вашего сведения, что в соответствии с Вашим заявлением и согласно распоряжению старшего лесничего пана Д. Галапартны Вы зачислены на должность младшего лесника на участок «Малиновый холм», с предоставлением в Ваше пользование сторожки, и т. д. и т. п.
Эти слова лиса перечитывала бесконечно — до того часа, когда ей уже пора было идти в Доланское лесничество представляться будущему начальству. И вот она стала готовиться к столь важному визиту. Прежде всего кума старательно умылась, почистилась, нацепила очки и надела тот самый костюм, в котором так удачно выдержала экзамен. Когда тень от высокой сосны подошла на три с половиной шага к её норе, лиса уже знала, что сейчас половина третьего по человечьему времени. С бьющимся сердцем она направилась к Доланской сторожке.
А тем временем пан старший лесничий уже сидел на лавочке перед домом лесника Бржезины, с аппетитом поглощал густые сливки из расписного кувшина, поданного хозяйкой, и с нетерпением поглядывал на дорогу. Он был в превосходном расположении духа и говорил только о лисе: подобной, конечно, не сыщешь ни в одном лесу, ни в одном лесничестве, ни в одном зоопарке.
И вот ровно в три часа, как раз в ту секунду, когда пан Галапартна посмотрел на часы, перед ним предстала кума-лиса.
Едва увидев лису, пан старший лесник, а с ним вместе и лесник Бржезина и его жена весело рассмеялись: так потешно была кума одета. Лиса сконфузилась, но по другой причине: она вдруг узнала в толстяке, который, несомненно, и был старшим лесничим, того самого человека, которого так грубо выгнала из лесу. От испуга у кумы затряслись ноги, она уже хотела убежать в лес, но пан Галапартна поднялся, очень любезно взял её за лапу и проговорил:
— Приятно познакомиться. Всё, что я о вас слышал, сильно разожгло моё любопытство. Рад, что вы поступаете к нам на службу. Можете приступить к исполнению обязанностей хоть сейчас. Я уже отдал распоряжение привести в порядок вашу сторожку и отделать её по вашему вкусу. Со всеми вопросами обращайтесь к лесничему, пану Бржезине. Но прежде всего, я полагаю, вам необходимо приодеться. А костюм, который сейчас на вас, вы поскорее снимите и возвратите тому ого родному чучелу, у которого вы его одолжили. Вы должны выглядеть как настоящий лесничий. Кроме мундира, вы, разумеется, получите какое-нибудь маленькое ружьё. Есть у вас какие-нибудь вопросы или пожелания?
— Прежде всего я бы хотела, — начала лиса, заикаясь от волнения, — чтобы вы меня велико душно извинили за то, что я так хамски выгнала вас из вашего же леса…
— За это, пан лесничий Лисица, я на вас не в обиде, — со смехом прервал пан старший лесничий. — Я, по крайней мере, лично удостоверился в вашем рвении при исполнении службы. Поэтому-то я без колебания назначил вас лесником. Надеюсь, вы и впредь будете такой же бдительной и строгой.
— Обещаю нести мою службу честно, — торжественно заявила кума. Потом она обратилась к старшему лесничему со следующей просьбой: — Нельзя ли, с вашего позволения, не выгонять из леса мальчишек и девчонок, которые так любят собирать грибы и ягоды? А также стареньких бабушек, что приходят набрать охапку хвороста. Лесу от этого не убудет, а уж я позабочусь, чтобы никто не нарушал правил. И ещё одна просьба: я бы не хотела носить с собою настоящее ружьё, из которого можно кого-нибудь застрелить или перепугать насмерть. Думается, мне будет вполне достаточно иметь при себе приличную бузинную хлопушку.