О Кушке коренной кушкинец
Шрифт:
– Это красный дом в Полтавке.
– Ну, тогда покажи.
А как он покажет, если нужный ему дом лишь в первые годы постройки был того веселенького окраса? В тот год по экранам телевизором прошел мультсериал «Розовая пантера», поэтому просто напрашивалось подобное название новостройке. С другой стороны, нашлись люди, кто на полном серьезе утверждал, что получить ордер в этом многоквартирном доме, построенном для целевой группы военнослужащих, было их давней и кажущейся несбыточной розовой мечтой. И я их вполне понимаю, ведь получить городскую квартиру после жизни на отдаленных заставах для любой хозяйки будет казаться исполнением желаний. С тех пор в той части Полтавки появилось еще несколько многоквартирных домов. Много раз проводилась покраска внешней стороны, и от того давнего оттенка не осталось и следа. Но по-прежнему
Полтавка
Полтавка существует вроде бы рядом с городом, начинаясь за южной окраиной без какого-либо промежутка, но не сказал бы, что я частый ходок по ее улицам. Именно улицам, к удивлению тех, кто давно здесь не был, и кто помнит только одну улицу, вдоль сопок. И группу домов, дотягивающейся до дороги в районе «заправки». В восьмидесятые были две поперечные улочки – одна сразу за швейной фабрикой, к школе и детсаду, вторая в тридцати метрах от первой. Как раз на той жил одноклассник Вовка Петля. А затем до самого края долины, где она резко сужалась, формируя выход из ущелья, в 1982-1984 годах здесь были плантации, на которых совхоз Пограничник выращивал помидоры. Посреди громадного пространства стоял одинокий птичник, на месте которого теперь стоит новое здание полтавского детсада, единственное двухэтажное здание в поселке. Различимое издалека без особых затруднений: с сопки с телевышкой; с Иванушки; с того холма, на котором стоит «последний пограничный столб в Афган».
Правда, был период жизни, когда каждую неделю, а то и дважды в течение семи-десяти дней, мотался в дальний конец Полтавки то пешком, то на велосипеде – в том возрасте, в каком был, такое путешествие казалось чем-то сродни полету в космос. Пока оно не вошло в привычку через полгода. В конце семидесятых мать года полтора-два провела в Москве, пока сестренка лежала на лечении в научно-исследовательском институте. В то время «магазинный» хлеб с кушкинской пекарни выходил кислый, непропеченный должным образом. Туркменские, казахские, аймакские, белуджские семьи-то обходились народными методами – тамдыры стояли в каждом дворе, раз в неделю пекли чурек, покупали хлеб только в исключительных случаях, когда не было «хоссарлар» (никого из родственников или опекунов). Наша тетка Нязик живет в дальнем углу Полтавки, в то время ее дом был чуть ли не последним перед выходом к таможне. Вот и возил к ней муку, проводил у нее целый день – пока замесит, пока тесто дойдет, пока испечет, – то помогая в огороде, то купаясь в том бассейне недалеко от ее дома. В те детские годы добираться казалось уж очень далеко и скучно – вдоль огородов ни домов, ни развлечений. Причем надо было еще умудриться попасть в безветрие: знакомо такое явление как «афганец»? Так назывался ежедневный ветер, который до полудня дул с юга на север, вечером – с севера на юг. Наверное, еще с того периода у одного, отдельно взятого, пацана осталось предвзятое отношение к Полтавке как заброшенному уголку земли. Что теперь?
Полтавка
Огородов не осталось, даже индивидуальных, не говоря уже о совхозных. Дома теснятся от сопки до трассы в три улицы, а кое-где даже перешагнули в пространство между трассой и железной дорогой. Теперь поселок разросся, причем до неузнаваемости даже для местных жителей. Мы же обычно не заворачиваем внутрь, ездим до дальнего угла Полтавка по автотрассе, и обратно по ней же. А таксисты также неохотно заезжают «внутрь», так как там дорога не ахти какая. Поэтому изменения «вдруг» бросаются в глаза.
Какие? Осенью 2013 случайно заехал на ту самую улицу вдоль сопок в район Электросети (то есть, в самое начало ее, не доезжая до продуктового магазина в середине). Знал ведь, что над Электросетью выделены участки под жилищное строительство на холмах, и даже что появились один-два дома в виде «кладовок», то есть не сильно презентабельного вида. В настоящее время в том районе появилась целая группа «солидных» домов – поселок шагнул вверх, на сопки. Оказалось, что глубже в поселок в впадинке между двумя сопками разровнен участок и появился очень даже симпатичный дом в виде загородной виллы. Честно говоря, немного позавидовал тому человеку, хозяину: в стороне от суеты и толпы, комфортно устроился и с архитектурным вкусом построился, вдобавок (в отличие от многих и многих). Особенно если еще помнить, что в тех местах довольно-таки много родников. Если знаешь, куда воткнуть трубу (к тому же горизонтально, не вертикально), то всегда есть вкусная вода. Причем в достаточных объемах не только для питья и еды, но и для «заполнить водовоз, когда шофер попросит». Растет поселок, растет.
В другое воскресенье зашел на среднюю улицу Полтавку. И опять-таки был поражен увиденным. В дом той семьи раньше частенько заходил, так как их сын был в моей инспекторской группе (то есть, забирал на смену и привозил со смены, заодно подружился и с отцом Аширом, и с матерью Тяч). Другими словами, дом мог узнать прямо с трассы. Теперь чуть не прошел мимо, даже будучи рядом с ним и пешим, не сразу узнал. Дело даже не в пристройках, не в реконструкции. По соседству, оказывается, появились вполне приличные особнячки, придавшие привлекательный вид всей улицы, даже немного городской шик. Вот если бы еще новый асфальт положили, совместными усилиями, было бы вообще «зашибись»!
К тому же, для наблюдений за ростом Полтавки теперь нет необходимости для похода между домами, отбиваясь от алабаев (пастушеских собак), нередких во дворах – на гребнях сопок заметно оживленное строительство. В дальнем конце строится современная школа, куда должна перебраться 10ая школа из центра города (то-то будет задача возить туда моих сыновей, с нашего конца до того места километров пять); какой-то комплекс вроде общеэтрапского «Медениет кошги» («Дворец культуры»).
Вплоть до последних нескольких лет жить в Полтавке считалось не сильно престижным, а теперь поселок стремительно превращается во что-то вроде местной Рублевки…
«Алмата»
Между Кушкой и Моргуновкой есть маленькое село, не обозначенное ни на какой карте. В восьмидесятые это был скорее выселок или что-то вроде хутора с десятком дворов, если не меньше. Тогда в ходу было неблагозвучное название, в переводе с туркменского языка что-то вроде Вонючка. Происхождение легко объяснить, если знать о нахождении в непосредственной близости городской свалки.
С течением времени оно начало постепенно расти, почти каждый год прибавлялся новый дом. В конце концов, жители «отказались» жить в Вонючем и полушутливо, полу-иронично начали самоназываться «Алма-Ата». В нем действительно были неплохие фруктовые деревья, небольшие садики на каждом подворье. И добились ведь своего: в нынешние дни никто из новоприехавших кушкинцев даже не подозревает о существовании старого названия этого села. Кстати, похоже, оно, село, в ближайшем будущем вообще прекратит свое существование, влившись в городские границы. В середине восьмидесятых на окраине Моргуновки в сторону Кушки была построена бетонная стела с надписью КУШКА громадными буквами. Тогда еще иронизировали – «до него еще топать и топать, а название города уже тут». Пророчески в том месте поставили, дальновидно. Зону в шесть километров между Кушкой и Моргуновкой «нарезали» на участки под жилищное строительство. Совсем скоро оба населенных пункта сомкнутся. И тогда городская черта отодвинется к тому месту, где и стоял тот указатель.
Кала-и-мор
Село, расположенное в шестидесяти километрах от Кушки по марыйскому шоссе, в далеком юношестве казалось мне ничем не примечательным, и очень даже скучным поселком. Разве что карьер по добыче гравия и различных видом фракций из песка мог привлечь внимание как зона для игры в «казаков – разбойников». Или факт, что местные жители в подавляющем большинстве туркмены-эрсары и казахи, среди которых спокойно и мирно жили русские, украинцы, немцы и другие. Честно говоря, мало задумывался о происхождении странного названия, о корнях появления явно «не туркменского» топонима.
Позже, в свои университетские годы, когда рылся в каталогах республиканской библиотеки имени Карла Маркса (у нее теперь другое наименование) в Ашхабаде, как-то попалась на глаза карточка с титулом «Парфянская крепость в Кушкинском районе», чтобы тут же быть уложенной в прежний ящик – за ненадобностью. Студенту биологического факультета не могла быть полезной сводка об исторических памятниках юга страны. Страна под названием Парфия в то время также ни о чем не говорила тому, кто был озабочен написанием курсовой работы по летним водопоям куланов в бассейне реки Кушка.