О людях и бегемотах
Шрифт:
Под подушкой (да-да, она залезла и под подушку!) обнаружился журнал с надписями на гиптианском языке. По крайней мере, буквы его напоминали символы на клавиатуре гиптианских компьютеров. Текста в журнале было мало, основное место занимали фотографии лишенных попон бегемотов, позирующих в самых разных позах. Лена даже чуть покраснела, когда поняла, ЧТО это за журнал. Инопланетный вариант «Плейбоя». Лева же говорил, что Юнга по гиптианским меркам очень молод. И каково ему обходиться без женского общества?
Сначала Лена стыдливо вернула журнал под подушку.
Потом снова его достала. Для меня это не эротика, рассудила она, а единственный на данный момент источник информации. Надо пользоваться тем, что есть.
Гиптианки были похожи на самок бегемотов. А самки бегемотов для неопытного человеческого глаза ничем не отличаются от самцов. А в самцах бегемотов для человека нет ничего эротичного.
Значит, это не разглядывание порножурнала, а серьезная исследовательская работа, подумала Лена, листая страницы.
С глянцевых фотографий журнала на нее игриво смотрели симпатичные мордашки. Вот гиптианка, нежащаяся под лучами гиптианского солнца, вот она на пляже в компании еще нескольких подружек, вот она на капоте огромного авто, вот она уже ведет машину по улицам города, умудряясь при этом смотреть прямо в камеру и продолжать улыбаться, а вот…
Лена закрыла глаза, потом снова их открыла, потом принялась тереть рукой, пытаясь убедиться, что ей не мерещится.
Надавила большим пальцем на глазное яблоко, да так, что слезы потекли. Она где-то читала, что таким образом можно определить, галлюцинация перед тобой или нет. Если изображение раздваивается, значит, оно реально, если остается неизменным — галлюцинация.
Фотография раздваивалась и расстраивалась. Лена нажала большими пальцами на оба глазных яблока и временно ослепла.
Когда зрение к ней вернулось, она снова поднесла журнал к лицу. Нет, ей не померещилось. Но как тогда еще можно объяснить то, что она видит?
Лена закрыла журнал и посмотрела на обложку. Если на ней и присутствовала дата, то прочитать ее она бы все равно не могла. Лева знает гиптианский, надо попросить его помочь с переводом. Но шансы на то, что фотография…
Что? Окажется подделкой? Какой в этой подделке смысл? И кто ее мог сделать? Где? Зачем?
А если…
Юнга — молодой гиптианин. И улетая в дальний рейс в компании двоих мужчин он взял с собой пару «горяченьких» журнальчиков, чтобы в полете было не так скучно. Ведь не мог же он купить журнал в открытом космосе?
Не мог. Журнал гиптианский. Что из этого следует?
— Ах ты, сахар! — сказала Лена. Она всегда говорила «сахар» вместо какого-нибудь ругательства в моменты душевных переживаний. Так уж ее воспитала бабушка.
Леве эту фотографию пока показывать не надо. Сперва стоит выяснить, что она означает.
А как это сделать?
Интересная задачка, подумала Лена, сворачивая журнал в трубочку и убирая его в карман широких брюк.
Проще всего зажать этого сахарного Юнгу где-нибудь в уголке и выпытать из него всю правду.
Гм, с этим тоже могут быть проблемы. Допустим, они найдут Юнгу. Но какие шансы у молодой еврейской женщины зажать в углу целого бегемота? И потом, а вдруг он возьмет и скажет правду?
А эта правда ей не понравится?
Что потом с такой правдой прикажете делать?
Волшебная книжечка
В мировом фольклоре постоянно фигурируют волшебные предметы.
Волшебная шапка-невидимка, делающая надевшего ее человека невидимым.
Волшебная скатерть-самобранка, способная на халяву накормить неограниченное число людей.
Волшебная палочка, выполняющая любые желания.
Волшебные сапоги-скороходы, позволяющие их обладателю развивать вполне приличную скорость без двигателя внутреннего сгорания.
Но ни один названный выше предмет не идет ни в какое сравнение с волшебной книжечкой, которой обладал Гоша.
Мало того что эта книжечка открывала перед Гошей любые двери, она еще и склоняла к конструктивному диалогу с ним любых, пусть даже самых враждебно настроенных личностей, к коим можно было причислить директора Московского зоопарка. Тот очень долго не мог уразуметь, какое отношение бегемот-мутант может иметь к вопросам национальной безопасности.
Гоша мог быть чертовски убедительным.
Через полчаса им не только отдали бегемота, но еще и предоставили транспорт для его перевозки по любому требующемуся адресу. Во время погрузки Юнга хитро улыбался и косил глазом.
Когда транспорт выехал за пределы Садового кольца, Лева попросил водителя остановиться, и они с Гошей перебрались в кузов. Юнга лежал в углу и задумчиво жевал сено.
— Юнга, — сказал Лева. — Это Гоша. Я его завербовал, так что можешь бессловесную тварь больше не изображать.
— Слава тебе господи, — сказал Юнга, выплевывая жухлую траву. — И тебе тоже слава, Лева. Гоша будет нам полезен?
— Весьма, — сказал Гоша. — Я не просто буду вам полезен, я УЖЕ вам полезен.
— Рад познакомится, — сказал Юнга. — Куда мы теперь?
— В особняк, — сказал Лева. — Надо, чтобы ты связался с Мариной, а то она пропала, а я вашим передатчиком пользоваться не умею.
— Базара нет, — сказал Юнга. — Только скажи водиле, чтобы тормознул у табачного ларька. А то в зоопарке сигар не дают, а мне страсть как курить хочется.
— Ты слишком уж много куришь, — сказал Гоша, когда Юнга поджег третью за час сигару.
— Наши врачи победили рак, — объявил Юнга. — И раковым клеткам никогда не удастся возникнуть в моих легких. А сердце у меня, как у слона. Или как у бегемота.