О маленьких рыбаках и больших рыбах. Наш аквариум
Шрифт:
— Сделаем. Федя завтра придет, и сделаем. Мамочка, а банку-то ты мне сегодня дашь? Надо зверушек в нее посадить.
— Да ты поешь сначала, ведь ты целый день ничего не ел. Поди помойся. Да сапоги свои грязные сними. Смотри, сколько ты грязи в комнату принес.
Поел я и опять стал просить маму, чтобы она дала мне банку. А она говорит:
— Марьюшки нет, а я право не знаю, где у нас банки из-под варенья. Пойдем в кладовку, посмотрим. Возьми свечу.
В кладовке банок мы не нашли.
— Значит, они в погребе. Погоди, вот придет Марьюшка, она тебе даст банку.
Очень досадно мне стало. Мне так хотелось поскорее водворить зверушек на место, а главное, хорошенько рассмотреть их. Я взял большой эмалированный таз и вылил в него все, что было в ведерке.
Вылил и удивился — как много в нем оказалось зверушек. Так и кишат, копошатся, ползают один по другому. И сразу же мне в глаза бросилось, что многие зверушки жестоко покалечены. У кого ноги нет, у кого усиков, у кого хвостика. А от некоторых остались только половинки туловища. Эти, впрочем, еще шевелились, а вот и совсем мертвые. Когда я взял одного такого мертвеца, то оказалось, что это просто пустая шкурка. Вокруг таких шкурок на дне таза валялись оторванные головы, ножки, усики... Даже один из карасиков пострадал — лежит на боку и из спинки него вырван клок мяса.
Кто же это, думаю, так расправился? И вспомнились мне слова Тараканщика о личинке плавунца, что она самый хищный зверь в пруду. И верно — эти личинки меньше всех пострадали. А вот одна из них и сейчас держит в клещах зверушку. Значит, вот кто так наразбойничал! Придется их в отдельную банку посадить, а то они всех переедят. И карасиков надо посадить отдельно, а то их клоп-гладыш станет колоть. Да где же он, кстати? Стал искать его. Вот он! Но какой жалкий у него вид — из двух длинных задних веслообразных ножек, при помощи которых он так великолепно плавал, лежа на спине, осталась только одна, и теперь он беспомощно кружился на месте... Каковы живодеры, думаю, эти личинки плавунца — никого в покое не оставят! И папаша их, сам жук-плавунец, оказывается, нисколько не лучше: залез головой в раковинку прудовика и рвет его на части. Придется и его посадить отдельно.
В это время пришла наша Марьюшка. Она с нами с незапамятных времен жила и меня когда-то нянчила, а сейчас вела все наше несложное хозяйство. Мама служила кассиршей в земской управе и целый день проводила на службе, а Марьюшка на базар ходила, обед стряпала и вообще была полной хозяйкой.
— Господи, — сказала Марьюшка, заглянув в мой таз, — Шурик! Зачем ты погань-то эту принес? Раньше хоть рыбу носил. Васька сыт бывал. А эту дрянь куда?
Я обиделся.
— Ты, Марьюшка, ничего не понимаешь. Я аквариум сделаю и изучать их буду.
Вряд ли мой ответ удовлетворил Марьюшку. Но мы с ней никогда не ссорились. Спорить она не стала.
— Ну ладно, «изучай». А только таз-то как же, ведь мы из него в бане моемся.
— Так ты дай мне три банки из-под варенья. Мне мама позволила. Тогда я и таз освобожу.
Марьюшка принесла мне три банки — две больших, а одну поменьше.
Налил я в них колодезной воды из кадки, что в кухне у нас стояла. В одну большую банку посадил всех личинок плавунца, их было больше десятка, в другую — карасиков, а в третью, поменьше, — жука-плавунца. И сразу же заметил, что мы с Федей сделали большую ошибку — не взяли с собой никаких растений из пруда. Личинки, видимо, искали места, где им можно было бы укрепиться — цеплялись ножками за стенку банки, ползали по дну ее, а жук беспокойно плавал вверх и вниз. Но делать было нечего. Я положил только несколько камешков на дно банок. На них личинки и уселись.
Всех остальных зверушек я вылил в кадку с дождевой водой, которая стояла у крыльца. Потом поставил банки на окно у себя в комнате и только тогда немного успокоился.
Неудачи
На другой день я проснулся рано и, не одеваясь, побежал к своим банкам. Смотрю, что такое?! Карасики в воде кверху брюхом плавают — мертвые. Из полутора десятков личинок плавунца осталось пять-шесть, самых крупных, а от остальных валялись только ножки, головы и обрывки шкурок на дне банки. Вот хищные какие, думаю, даже друг друга не пощадили. А в маленькой баночке, где был жук-плавунец, — никого нет.
Я даже растерялся сначала, так все это было для меня неожиданно. Почему же, почему, думаю, так случилось? А, впрочем, если разобраться, так оно и понятно. Карасиков посадил я вчера, не подумавши, в непривычную для них колодезную воду, — вот они и умерли. Личинки переели друг друга потому, что я им никакой еды не дал. А вот куда жук девался? Может быть, кот Васька выловил? Нет, Васька, прежде всего принялся бы за карасиков. А может быть, жук улетел? Окно ведь всю ночь было открыто... Летают ли водяные жуки?.. Не знаю...
Сидел я так около банок и размышлял. В комнату заглянула мама.
— Что же это ты, Шурик, так, не одевшись, и сидишь? И такой грустный?
— Да у меня, мамочка, ничего не выходит. Карасики сдохли, жук пропал, личинки друг друга съели...
А мама мне говорит серьезно:
— Значит, не так это просто. Чтобы этих животных держать, надо знать, как их поместить и как ухаживать за ними. Жаль, что я не могу тебе в этом помочь — сама не знаю. Сходи к своему новому приятелю, к Тараканщику и спроси, как это делается.
Я ничего на это не ответил. А сам думаю: к Тараканщику я схожу, у него надо еще про живой волос спросить, но только сначала я буду аквариум делать. Сделаем с Федей аквариум, а там уж... всему научимся! Только бы аквариум сделать!
Взял я банку с личинками плавунца и вылил все, что в ней было, в кадку, куда я вчера посадил зверушек. А карасиков отдал Ваське.
Сел с мамой чай пить. Рассеянно прихлебываю из чашки, а сам все об аквариуме думаю и молчу. И, должно быть, вид у меня был в это время совсем особенный, потому что мама смотрела, смотрела на меня и вдруг махнула рукой безнадежно.
— Ну! Теперь новое дело нашлось у него! Раньше ужение было, а теперь аквариум! — и на службу ушла.
Сейчас, когда я вспоминаю все это, я никак не могу себе представить, как могло прийти мне в голову, что я способен сделать аквариум. Ведь это и взрослому человеку очень трудно, если только он не мастер-специалист. А мальчику в одиннадцать лет, каким я в ту пору был, и совершенно не под силу. Но я твердо помню, что тогда у меня и не было никаких сомнений на этот счет.
Приблизительно я так думал. Что такое аквариум? Это ящик, у него сплошное дно и четыре стеклянные стенки. Дно можно сколотить из досок, а стенки устроить так: сделать деревянные рамы, а затем вставить в них стекла, замазать их какой-нибудь замазкой, а заодно замазать и все другие щели в аквариуме, вот и все. А о том, что годится ли дерево, как материал для аквариума, о том, как тщательно и чисто должны быть пригнаны все его части, как плотно должны быть вставлены стекла, как и какой замазкой их надо замазать, — обо всем этом я и не думал. Впрочем, и то сказать, многое в детстве представляется простым и легко осуществимым, не только аквариум...