О маленьких рыбаках и больших рыбах. Наш аквариум
Шрифт:
Вошли в сад — забор вокруг него давно обвалился. Громадные липы и березы так густо разрослись — в саду, что в нем было сумрачно и прохладно. Обошли его кругом и внизу, под горой, нашли пруд.
Прудок маленький-маленький, всего несколько десятков квадратных сажен, и давно-давно не чищенный — весь зарос разными водяными растениями. У низкого болотистого берега осока и ситник стоят стеной, а где бережок повыше — разрослись кусты ивняка. На воде плавают листья кувшинки и стрелолиста, целый угол пруда сплошь затянут мелкими светло-зелеными листочками ряски. И много других еще растений в нем росло, которых мы и назвать не умели.
А от пруда прямо в гору поднимается широкая, заросшая зеленой травой аллея. В конце ее красивый дом виден, с колоннами и балконом, но совсем уже старый, нежилой — одна из колонн упала, точеные столбики перил повыломаны, крыша в углу провалилась, а окна наглухо досками забиты.
Посидели мы с Федей недолго на траве в тени, передохнули, уселись на берегу и принялись за ужение.
С четверть часа прошло, с полчаса — не клюет ни у того, ни у другого. Стал я всячески изощряться: то подальше, то поближе от берега заброшу удочку, то поплавок переставлю, то червяка переменю... До того довозился, что стало мне опять жарко. Но ничто не помогло — не клюет да и только. Умаялся я, наконец, забросил кое-как удочку, а сам забрался под куст, в тень.
Федя был гораздо терпеливее меня. Он как сел, так и сидел спокойно. Смотрю, наклонился он над водой, полузакрыл глаза своими длинными ресницами и что-то пристально разглядывает в воде.
— Федя, — спрашиваю, — что ты там увидал?
— Да какие-то, Шурик, зверушки в воде. Друг за дружкой гоняются... Иди-ка сюда, погляди! Как интересно!
К Феде я не пошел, лень было, а лишь сполз к самой воде и заглянул в нее. Вода чистая, совсем прозрачная, и никого в ней нет. Только из-под куста по воде бросились от меня в разные стороны какие-то длинноногие насекомые, совсем как пауки. Я и раньше много раз видал их и всегда удивлялся, как это они могут бегать по воде как по земле. Между подводными растениями заметил я еще ярко-красные шарики, мелкие-мелкие, чуть побольше булавочной головки. Только скоро и они куда-то пропали.
Посмотрел я еще с полминуты в воду, да так никого больше и не увидел. Залез опять под свой куст на старое место.
— У меня здесь никого нет, Федя, никаких зверушек.
— Так поди ко мне, у меня их много, будем вместе смотреть.
Я подошел к Феде, наклонился с ним вместе над водой. Смотрел-смотрел и опять ничего не увидел.
— Где же они? — спрашиваю.
Федя сконфузился:
— Вот только-только сейчас были, а как ты подошел, они и пропали куда-то.
Я опять ушел под защиту своего куста, вынул из воды удочку, осмотрел червяка и снова ее забросил. Сижу, смотрю на воду, думаю о чем-то. Вдруг вижу, на поверхность поднялся откуда-то большой жук, широкий и плоский, похожий на черного таракана. Выставил из воды задний кончик тела и стоит неподвижно вниз головой. Мне захотелось посмотреть его поближе. Но только я шелохнулся, как жук быстро-быстро уплыл куда-то на дно, работая задними ногами, как веслами.
Я спустился к самой воде, присел на корточки и посмотрел, куда он скрылся, но так и не мог ничего увидеть. Зато минут через пять откуда-то мало-помалу привалила уйма всякой живности. Мелкие жучки, торопливо перебирая лапками, заплавали тут и там. Большой серый червяк, с шестью ногами и большими клещами спереди, извиваясь, как змея, поднялся на поверхность и, выставив из воды задний кончик тела, постоял так и ушел под воду. На ходу схватил своими клещами одну из мелких зверушек и унес куда-то. На подводных стеблях растений притаились грязно-серые безобразные существа с маленькими крыльями на спинке и с клювом на голове. На дне копошились неведомые козявки с тремя хвостиками, а вот, неуклюже перебирая лапами, ползет уж кто-то совсем странный — с клещами, как у рака, с плоским телом и тонким прямым хвостиком.
И много еще чего увидал я в воде — и головастиков, и пиявок, и ракушек, и червяков. И все эти мелкие создания оживленно двигались — плавали, ползали, ловили друг друга, и вид у них был самый деловой.
Очень мне интересно было смотреть на них. Я даже и про карасей забыл.
— А знаешь что, — говорю я Феде, — давай наловим зверушек этих. А дома в кадку или банку посадим. Аквариум заведем.
— Да ведь у тебя аквариума нет?!
— Ну, так что. Потом сделаем, а то в училище попросим... В училище он все равно пустой стоит. Давай, Федя, наловим, а? В твое ведерко посадим да в баночку из-под червей. В них и домой снесем.
— А удить-то разве уж не будем?
— Так ведь все равно не клюет.
— Ну ладно, давай. А только попробуем все-таки и карасиков половить... Корзиной...
— Хорошо, давай и карасиков наловим.
Мы уселись в тени куста и принялись устраивать снаряд для ловли карасиков. «Рыболовную» мою корзину, которую я всегда брал на рыбалку, завязали сверху платком, проделали в средине платка небольшую дырочку, положили в корзину ломтик хлеба. Теперь надо было еще положить в нее камень, чтобы корзина на дно опустилась. Я пошел его искать. Неподалеку от пруда, на склоне горы набрел я на небольшой ключик с чистой-чистой, совсем прозрачной водой. Из ключика, звеня по камешкам, вытекал маленький ручеек и терялся где-то в кустах. В нем я и увидал то, что мне было нужно, — большой тяжелый камень. Наклонился я, чтобы взять его, смотрю, и в ручейке есть своя жизнь. Совсем крохотные существа в нем плавают. Ну, просто — живые точки. А на дне в изобилии лежат коротенькие палочки, точно слепленные из крупных песчинок и мелких кусочков дерева. Я вынул несколько палочек. Это, оказывается, не палочки, а трубочки, и в каждой из них, как в футляре, сидит беленький червячок с ножками.
— Это закорыши, — сказал Федя, когда я показал ему эти трубочки. — На них рыбу удят. Червячков этих вынимают из трубочки и насаживают на крючок.
Камень мы сунули в корзину, забросили ее на веревке в воду, а сами принялись ловить зверушек.
Оказалось, это не так легко. Зверушки разбегались при каждом неосторожном нашем движении, и приходилось долго выжидать, сидя на корточках у воды, чтобы они показались снова. Да и схватить их было не так-то просто: мелкие проскальзывали вместе с водой между пальцами, а крупные проворно улепетывали, чуть только занесешь над ними руку.
В первое время дела наши были не блестящи. В ведерке сидело только несколько ракушек, которых можно было брать просто руками. Ведь ракушки или спокойно плавают на поверхности воды, или лежат на дне, или сидят на стеблях подводных растений. Кроме ракушек, в ведерке было еще несколько мелких козявок. Вот и вся наша добыча.
Но мы с Федей, что называется, в азарт вошли. Засучили повыше штаны и рукава и, не щадя себя, принялись за ловлю всерьез. Забредем по колено в воду и высматриваем, не покажется ли какая зверушка. И не только руками ловили, но и фуражками своими и носовыми платками. Конечно, сразу же перемазались и перемокли оба и взбаламутили весь маленький прудок. Даже вода в нем помутнела. А крику и смеху было столько, что если бы кто-нибудь издали послушал нас, ни за что не поверил бы, что нас только двое, а не целый десяток.
Всегда спокойный и сдержанный, Федя вдруг разошелся:
— Шурик, Шурик! Давай сюда ведро! Какую я зверушку поймал! Она кверху брюхом плавает! Взаправду!
Я побежал к нему с ведерком, а он вдруг как запляшет на месте, только брызги из-под ног полетели.
— Как она меня ожгла-то! Ой, не могу! Брошу! Как пчела ужалила! Давай ведро скорее, а то брошу!
Скоро и мне посчастливилось. Я поймал того самого жука, которого увидел сегодня раньше других зверушек.
Когда я схватил его рукой, он выпустил мне на пальцы какое-то вонючее молоко. Я уж хотел бросить жука, но жаль было терять такую крупную добычу.