О моя дорогая, моя несравненная леди
Шрифт:
Еще мгновение "Ленд Ровер" несся навстречу неминуемой гибели, а потом Паша повернул руль, аккуратно заправив машину в поворот.
Кирилл подождал еще немного и открыл глаза.
Небрежно поигрывая рулем, Паша удерживал тяжелый внедорожник на хорошей скорости. Машина уверенно, как пароход плыла над дорогой.
Белая скала осталась позади.
Из динамиков лились бесконечные переборы гитарных аккордов и негромкий голос, словно истину в последней инстанции, утверждал:
Нет дороги окончанья, есть,
*
– Ладно, пойду я.
– Кирилл подхватил, было, сумку, но Паша остановил его:
– Не торопись! Успеешь еще. Вон сколько народу.
...Народу действительно было много.
Ту-154 стоял неподалеку от здания аэропорта и пассажиры, пройдя контроль, бесконечной цепочкой тянулись к его трапу.
Паша и Кирилл расположились возле огромного распахнутого окна и смотрели как они идут через залитое ярким Солнцем летное поле, поднимаются по трапу и исчезают в темном проеме люка.
– Успеешь еще.
– повторил Паша.
Кирилл кивнул и, помедлив мгновение, сказал:
– Я диск взял из машины. Покручу в самолете.
– Да.
– рассеянно, словно на автомате, ответил Паша.
Кирилл обернулся к нему. Тот смотрел прямо перед собой, не замечая, казалось, ничего вокруг.
Кирилл помедлил еще.
– Слушай.
– вымолвил он, наконец, - А как же теперь быть с вашим планом? В смысле: теперь же я действительно буду висеть над вашей головой как Дамоклов меч. Не боитесь, что я могу рассказать ребенку правду? Ну, когда-нибудь?
– Нет, не боюсь.
– покачал головой Паша.
– Не сделаешь ты этого, братишка. Никогда. Ты ж не крысеныш какой-нибудь позорный. Ты ж настоящий мужик. И, хоть познакомились мы с тобой не так давно, а кажется мне, что знаю я тебя уже как самого себя. А сам бы я такого никогда не сделал. Потому-то я тебя и выбрал...
– Именно поэтому?
– Именно. Потому что, глядя на своего сына, Кирюша, я буду видеть в нем только себя. И никого более.
– Сына хотите?
– решился Кирилл, выдержав еще одну паузу.
– Да.
– улыбнулся Паша, и Кирилл почувствовал, как от этой улыбки к горлу его подкатился комок.
– Надеюсь, ты все сделал как положено?
– Паша строго посмотрел на него, следуя своему правилу не давать печали времени закрепиться на захваченной позиции.
– Неожиданностей не будет?
– Не должно быть.
– ответил Кирилл.
– Смотри мне!
– еще строже сказал Паша.
– Парень - моя мечта. Хотя...
– он остановился, глядя на летное поле.
К самолету все шли и шли пассажиры.
Крохотная девчушка, лет четырех - пяти, в ярко-синем платьице и белой панамке, с детской сумочкой на плече и куклой в руках, улизнула от родителей и вприпрыжку неслась наравне со всеми пассажирами. Время от времени то панамка, то сумочка, то кукла падали
Тут, однако, ее настиг отец, и, подхватив на руки, понес наверх, навстречу широко улыбавшейся стюардессе.
– Не!!! Сама я! Сама!
– жалобный детский вопль разнесся над полем, заглушив на мгновение даже аэродромный гул.
Зажав сумочку под мышкой и билеты - в зубах, следом спешила счастливая мама, подбирая с трапа куклу, панамку и туфельки, слетевшие с отчаянно болтавшихся ножек маленькой петербурженки...
– Хотя, - улыбнулся Паша, - девочка - это тоже хорошо. Правда?
– Правда.
– ответил Кирилл, отвернувшись.
– Ну, похоже, тебе действительно пора!
– Паша отжал из своего голоса все эмоции.
– Регистрация заканчивается. Давай прощаться, братишка...
*
– ...и экипаж желает вам приятного полета!
Стюардесса замолчала.
Кирилл расстегнул пряжку и, откинув ремень безопасности, сбавил громкость плеера.
Салон жил своей, несуетливой жизнью. Не обращая внимания на молчаливого соседа, судачила о чем-то пара, занимавшая места рядом. Сзади, ряда через два, звенел знакомый голосок:
– Закрой окно, папа! Ну, закрой! Нет, сахарная! Сахарная! Растаю!
Кирилл отвернулся к окну и вздохнул, сожалея, что так и не увидит панорамное полотно Тавриды.
Все было как в тумане...
И лишь человек со странным именем Визбор Иосич все перебирал и перебирал лады, накладывая на тихий говор струн свой негромкий, вкрадчивый голос:
О моя дорогая, моя несравненная леди!
Ледокол мой буксует во льдах, выбиваясь из сил...
Золотая подружка моя из созвездия Лебедь,
Не забудь. Упади. Обнадежь. Догадайся. Спаси.
* * *
Конец
Москва - Санкт-Петербург
2006 - 2007 г.г.
В романе использованы фрагменты произведений:
У. Шекспира,