Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

О пережитом. 1862-1917 гг. Воспоминания
Шрифт:

Я уплыл далеко, устал изрядно, повернул обратно. Передо мной как из земли выросла туча, да какая! Вот можно было сказать — туча тучей: темная, мрачная, зловещая… Сверкнула молния, где-то раскатился гром. Стало свежей. Надо было торопиться. По озеру заходили барашки. Буря была не за горами. По берегам гнулись березки, вдали шумел темный бор.

Дело было плохо, греб я изо всех сил. Сверкнула молния, за ней страшный удар. Разверзлось небо, полил дождь. Зашумело, заволновалось озеро. Мою лодку с оранжевыми боками бросало, как щепку. До нашего берега было далеко, а буря все злей, все яростней. Дождь залил меня, нити живой не осталось на мне. Собрав все силы, я навалился на весла… Доеду ли, а ну как волна захлестнет

или опрокинет мой кораблик! Как ключ пойду я ко дну, только меня и видели, поминай как звали…

Однако Господь помиловал. Как-то добрался я до берега, пристал и, полуживой от усталости, явился домой…

А то еще и такое было. Стоял жаркий день, сел я в свою лодочку, поплыл вдоль берегов. Тишина, полуденная истома. Птицы лениво перекликаются в прибрежных лесах, а я плыву, да плыву… На душе ясно, хорошо стало.

Солнышко пригревает, — снял пиджак. Мало того, снял и остальное. Таким Робинзоном и плыву. Солнышко греет спину, поворачиваюсь — греет бока. Время от времени освежаю себя водой. Накатался я вдоволь, пора домой обедать. Прибавляю ходу, чувствую, что-то жжет то спину, то бока. Вижу, — мое тело покраснело.

Пока я добрался до дому, увидал, что оно стало похожим на матиссовских краснокожих парней, что резвятся по зеленому, как бильярдное сукно, полю [402] . Солнце спалило меня. Пришлось звать фельдшера Исидора Романовича, растирать себя мазью и сказать себе «дурака».

Верстах в семи от нашей дачи была Академическая дача, где проводили лето ученики Академии художеств. Время они проводили весело, шумно. Народ подобрался живой, изобретательный, предприимчивый, устраивали спектакли, пикники, экскурсии… Недалеко от Академической проживал и ректор тогдашней Академии — скульптор Беклемишев. Он часто бывал у своих академистов. Перед моим отъездом в Москву Беклемишев упросил меня побывать на Академической, и мы отправились туда. Радушная встреча. Народ все хороший, хотя и безалаберный, зато почти все «гении». Там и Яковлев Александр, прозванный «Саша-Яша», и его двойник Шухаев, и более умный, чем талантливый, горбатенький Демьянов.

402

М. В. Нестеров имеет в виду панно «Танец»(1910) Анри Матисса (Государственный Эрмитаж).

Вскоре я уехал в Москву, где получил от болгарского правительства приглашение принять участие в росписи строящегося в Софии собора, взорванного позднее анархистами. От участия в росписи я отказался.

В Москве в нашей церкви не все было ладно: стены не сохли, и решено было две боковые картины написать на медных досках, укрепленных на металлическом каркасе.

Первого июня медные доски были готовы, и в присутствии Вел<икой> Княгини и моем был отслужен о<тцом> Митрофаном молебен.

Великая Княгиня после него пожелала мне счастливого начинания и тут же сообщила свое намерение, на другой день посетить мою мастерскую для осмотра привезенных из Киева образов иконостаса. Семья моя оставалась еще в Березке, и все хлопоты по приему Великой Княгини пали на меня одного.

К полудню о предстоящем посещении, через нашего швейцара, знала вся Донская. Улицу вымели начисто. Постовой городовой натянул нитяные перчатки, озабоченно обозревая свой участок. По улице прошел сам пристав. У окон Простяковских домов то появлялись, то исчезали лики и лица.

Около двух часов приехал фон Мекк сообщить, что Вел<икая> Кн<ягиня> сейчас будет: «Лошади поданы». Через несколько минут показался ее экипаж. Я вышел навстречу, принял высокую посетительницу на площадке лестницы.

Великая Княгиня была со старшей сестрой обители — Гордеевой. Войдя в комнаты, она заметила с обычной простотой и искренним порывом: «Как у Вас уютно!» В комнатах было много цветов, хороших этюдов моих друзей. Среди них Великая Княгиня встретила немало знакомых, любимых ею имен.

Перешли в мастерскую. Там на мольбертах стояли все образа иконостаса, из них особенное внимание и одобрение вызвали Христос и Богоматерь. Христа написал я по старому образцу «Ярое Око», Богоматерь в типе так называемого «Умиления». Образцом для «Марфы и Марии» послужил редкий образ «Святых Жен», указанный мне покойным Ник<одимом> Павл<овичем> Кондаковым. На образах этого иконостаса я хотел испытать себя, как стилизатора, и увидел, что при желании, тот или иной стиль я мог бы усвоить, довести до значительной степени художественного совершенства. Но не это меня тогда занимало в храмовой живописи: я продолжал мечтать испытать религиозное воодушевление не в готовых, давно созданных образцах, стилях, формах, где все было закончено, найдено, где нечего было добавить, не нарушая иконописных канонов.

Не о том мечтал я тогда. Я понимал, что, вступая на путь старой церковной иконографии, я должен был забыть все пройденное, пережитое за долгую личную жизнь — школу, навыки, мои субъективные переживания, все это я должен был оставить вне церковных стен. Этого сделать тогда я не мог и не хотел, и все более и более приходил к убеждению, что стены храмов мне не подвластны из-за свойственного мне, быть может, пантеистического религиозного ощущения. Я делал проверки моих наблюдений на стенах храмов, более того, в образах иконостасов, и решение мое отказаться от храмовой живописи медленно созревало…

Написанные тогда образа заказчице понравились, я услышал немало ценных, тонких замечаний. Пересмотрев все образа вторично, после двухчасового визита, Вел<икая> Княгиня, поблагодарив меня и ласково простившись, уехала, оставив во мне радостное чувство, вызванное, быть может, той гармонией нравственной красоты, внешнего обаяния и трогательной женственности, коими в такой полной мере обладала Великая Княгиня Елизавета Федоровна.

С огромным увлечением принялся я за работу. Композиция картины «Христос у Марфы и Марии» меня не удовлетворяла, но я надеялся выиграть в красках, вложить в картину живое лирическое чувство. Великая Княгиня уехала в Псков на какие-то торжества, и мне хотелось к ее возвращению подготовить одну стену вчерне, показать ее и уехать на неделю-другую в Березку. Работа у меня шла быстро, видевший ее Щусев был доволен.

На другой день по возвращении В<еликой> К<нягини> из Пскова я пригласил ее в церковь и не без волнения ждал, что-то мне скажут.

Картина понравилась, а так как я знал, что В<еликая> Кн<ягиня> никогда не говорит того, чего не чувствует, что слово ее правдиво, искренне и нелицемерно, то похвалам был рад. При прощании заявил о своем намерении поехать отдохнуть.

В Березке нашел все в порядке. Жилось там хорошо, даже весело. На Академической одна забава сменяла другую. Изобретательности молодежи не было конца. В Березку приехала старшая дочь. Среди этого шума и молодой веселости узнал о действительной смерти Ар<хипа> Ив<ановича> Куинджи. Вскоре пришла весть, что умер друг моей молодости — Сергей Вас<ильевич> Иванов. Оба художника ушли внезапно, от разрыва сердца. Немного прошло времени, за этими двумя ушел и третий — Клавдий Степанов [403] .

403

А. И. Куинджи скончался 31/12 июля 1910 г., С. В. Иванов — 3/16 августа 1910 г., К. П. Степанов — 9/22 сентября 1910 г.

Поделиться:
Популярные книги

Дядя самых честных правил 7

Горбов Александр Михайлович
7. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 7

Хозяйка старой усадьбы

Скор Элен
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.07
рейтинг книги
Хозяйка старой усадьбы

Кодекс Охотника. Книга X

Винокуров Юрий
10. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
6.25
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга X

Шатун. Лесной гамбит

Трофимов Ерофей
2. Шатун
Фантастика:
боевая фантастика
7.43
рейтинг книги
Шатун. Лесной гамбит

Proxy bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
5. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
4.25
рейтинг книги
Proxy bellum

Последний попаданец 2

Зубов Константин
2. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
рпг
7.50
рейтинг книги
Последний попаданец 2

Средневековая история. Тетралогия

Гончарова Галина Дмитриевна
Средневековая история
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.16
рейтинг книги
Средневековая история. Тетралогия

Дворянская кровь

Седой Василий
1. Дворянская кровь
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.00
рейтинг книги
Дворянская кровь

Дайте поспать! Том IV

Матисов Павел
4. Вечный Сон
Фантастика:
городское фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том IV

Запределье

Михайлов Дем Алексеевич
6. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.06
рейтинг книги
Запределье

Совок 4

Агарев Вадим
4. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.29
рейтинг книги
Совок 4

Идеальный мир для Лекаря 8

Сапфир Олег
8. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
7.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 8

Жандарм 3

Семин Никита
3. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 3

Мастер 3

Чащин Валерий
3. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 3