О праве войны и мира
Шрифт:
Однако не следует, как делают некоторые, ограничивать это правило природой ведения чужих дел, так что совершенная сделка получает утверждение лишь тогда, когда она выполнена с выгодой (Альфонс де Кастро, “Об уголовных законах”, кн. I, гл. 5: Витториа, “Чтения о власти папы и собора”, 18). Ибо ограничить главу государства такими тесными пределами было бы опасно для самого государства. Поэтому не следует предполагать, чтобы народ, вручая власть, мыслил таким образом. Разъяснение, данное римскими императорами по делу одного городского управления, а именно - что сделка, заключенная должностным лицом в сомнительном деле, действительна и бесспорный долг не подлежит сложению, должно и может быть применено к нашему вопросу относительно народа в целом, но с соблюдением
2. Следовательно, подобно тому как не всякого рода законы обязывают подданных, ибо ведь законы, даже не говоря о тех, которые повелевают что-нибудь недозволенное, иногда могут быть явно неразумными и бессмысленными7, так точно и договоры правителей обязывают подданных лишь тогда, когда они имеют достаточное основание, что в случае сомнения следует предполагать ради поддержания достоинства власти8. Такое соображение гораздо предпочтительнее, нежели поддерживаемое многими мнение, что следует выяснить, влечет ли сделка незначительный или же чрезмерный ущерб (Фома Аквинский, I, II, вопр. 95, ст. 3; Панормитан, на С. cum eccleslarum, 14: Фелин, 60; Туррекремата, на С. sententis II, q 3, concl. 6 et 7, 8 et 9; прочие, на с. licet, de voto; Агвирре, “Апология”, ч. I, 70). Ведь необходимо иметь в виду не тот или мной исход дела, а вероятную цель его. При наличии разумной “ели самый народ обязывается в случае, если получит самостоятельность, а также обязываются и наследники власти как главы народа. Ибо если свободный народ заключит какой-нибудь договор, то обязанность переходит на того, кто вслед за тем унаследует государство в неограниченное владение.
3. Цезарь Тит заслужил одобрение за то9, что воспретил обращаться к нему с просьбами о пожалованиях, выдаваемых его предшественниками; тогда как Тиберий и следующие за ним принцепсы признавали такого рода пожалования не иначе, как если они сами возобновили их в пользу тех же лиц. Примеру Тита следовал лучший из всех императоров Нерва в эдикте, приведенном Плинием10, где сказано: “Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кто получил что-нибудь от другого государя в частных или в государственных делах, подумал, что я воспрещаю это только с той целью, чтобы заслужить благодарность, коль скоро то же одобрю или объявлю; и нет надобности в благодарности за уже полученные милости”. А свое повествование о Вителлии, который, ничуть не заботясь о будущем, до такой степени расточал достояние государства, что целая толпа теснилась за пожалованиями, оплачиваемыми некоторыми значительными деньгами, Тацит (“История”, кн. III) заключает так: “Мудрые считали призрачными милости, которые нельзя было ни давать, ни получать без тяжкого ущерба для государства“11.
4. Здесь необходимо добавить следующее. Если в силу каких-либо обстоятельств договор станет грозить не просто каким-нибудь ущербом, но даже опасностью для государства, так что с самого начала его должно было бы объявить несправедливым и незаконным12, то тогда возможно его не только расторгнуть, но объявить в дальнейшем необязательным, как если бы он был заключен под условием, без которого он становится незаконным,
5. То, что сказано о договорах, следует распространить на отчуждение народных денег или иного имущества13, которое, по закону, государь может отчуждать в интересах государства. Ибо здесь нужно применять сходные соображения и выяснять, имел ли место достаточный повод для дарения или иное основание для отчуждения.
6. Если договоры касаются отчуждения государства, его части или же вотчины государя, то постольку, поскольку государю это не разрешено, они недействительны, как совершенные в отношении чужой вещи. Таков порядок в ограниченных монархиях, если народ изымлет тот или иной предмет или ряд дел из ведения государя. Ибо для того чтобы подобные акты имели силу, необходимо согласие или самого народа, или законных представителей народа, что вытекает из сказанного выше об отчуждении (гл. VI, VIII).
На основании приведенных соображений можно без труда судить о законности или незаконности возражений государей в случаях
Какие пожалования царей могут быть взяты обратно, какие нет; что изъясняется с помощью различений
XIII. Многие также продолжают поддерживать то мнение14, что пожалования государей, делаемые ими по свободному Усмотрению, всегда могут быть взяты обратно, но такое мнение нельзя высказывать, не приводя соответствующих различий (Курций Младший, “Заключения”, CXXXVIII. 4, и CLVII 18; Краветта, “О древнем времени”, II, ч. I, 38; Беллуга. “О зерцале князя”, рубр. XXVI; Антоний Габриели, “Заключения”, I, разд. De lure quaestionis non tollendo, VI, 20, и VII). Имеются ведь такого рода пожалования, которые государь делает из своего имущества; если не внесена оговорка о возвратности, то подобные пожалования имеют силу совершенных дарений. И эти пожалования могут быть истребованы обратно и не иначе, как в случае присуждения подданных к какому-нибудь наказанию или в видах государственной пользы с возмещением утраченного по мере возможности.
Другие же пожалования состоят лишь в изъятии из закона без какого-либо договорного обязательства. Они могут быть взяты обратно. Ибо подобно тому, как закон, отмененный полностью, может быть вновь введен в действие, так и закон, отмененный частично, может быть частично же восстановлен в своей силе. Здесь нет против законодателя никакого приобретенного права.
Связаны ли договорами узурпаторов законные обладатели власти?
XIV. Договоры тех, кто незаконно захватывает государственную власть, не связывают ни народов, ни законных государей, ибо узурпаторы не имеют права налагать обязательства на народы. Однако возможно обращение взыскания на имущество, поступившее в пользу народов и государей, соразмерно их обогащению.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ XIV
1 Сюда относится то, что производится не по какой-либо иной причине, но из щедрости или благотворительности, как сказано в L I. D. de donatlonlbus. “Из обильного источника благости истекает благотворительность”, - говорит Плутарх в жизнеописании Катона Старшего.
2 Смотри авторов, на которых ссылается Рейнкинг (кн. I, разд. III, гл. 10).
3 Смотри Аймона в издании Фрехера (стр. 373).
4 Так. Соломон не был связан тем обещанием, которое однажды Давид дал Семее.
5 Сходное смотри в с. I de solutionibus. Ближе к делу с Abbate de sententiis et re iudicata, где следует отметить слова: “Ибо как дарение вышеупомянутого предка, так и приобретение обещанных земель было совершено от имени государства”. Смотри также у Треутлера (ч. I, спорн. вопр. VI. тезис 7) и у Сиринга (“О вероисповедном мире”, закл. 19).
6 Сюда относится то, что имеется у Камдена в “Истории царствования Елизаветы” (ч. IV. под годом 1595). а также у Кромера - о долгах короля Георгия Вогемского, неосторожно принятых на себя Владиславом (кн. XXVII).
7 Как, например, закон Ковада, царя персидского, у Прокопия и Агафия.
Постановление этого закона применяет к отчуждениям Петр, посол Юстина II к Хозрою. при переговорах об обещаниях Юстиниана, повидимому, данных сарацинам- “Ведь не только в силу обыкновений одного человека, но и в силу закона, невыгодного для государства, даже если сам император утвердит такой обычай или освятит законом, государство никогда не может быть связано”.
8 Сидоний (кн. V, посл. XVII) говорит: “Государство всегда отвечает за все, что бы государь ни обещал”. Смотри у Амвросия в похвальном слове Феодосию, у Симмаха (кн. IV, посл, 7 и 19; кн. V. посл. 37). “Толедский собор” (V, гл. 8); С. caeterum donationlbus. Долги Юстиниана, составившие большую сумму, по словам Кориппа (кн. II), были уплачены Юстином, преемником императорской власти.