О, счастливица!
Шрифт:
Он не смотрел на Джолейн Фортунс – наоборот, сосредоточился на складках собственного живота – на них до сих пор выделялись следы от смятых простыней.
Наконец он выдавил:
– Не припоминаю, чтобы видел вас в субботу. Джолейн не расслышала, Фингал говорил слишком тихо.
– Что? – переспросила она.
– Не припоминаю, чтобы видел вас в субботу в магазине. Это точно было не на прошлой неделе? – Фингал начал теребить вьющиеся черные волосы вокруг пупка.
Джолейн шагнула к нему и приподняла его подбородок:
– Посмотри на меня.
Он вздрогнул, представив синие ногти на своем горле.
– Каждую
Фингал оттолкнул ее руку:
– Может, вы приходили в субботу, а может, и нет. И на номера я всяко не смотрю.
Джолейн отступила. Она казалась порядком рассерженной. Заговорил мужчина по имени Том:
– Сынок, ты, конечно, знаешь, что один выигравший билет был из твоего магазина.
– Да, знаю. Из Таллахасси звонили.
– Хорошо, если номера угадала не мисс Фортунс, тогда кто же?
Фингал облизнул губы: блин, это вранье по-крупному, оказывается, куда труднее, чем он себе представлял. Но клятва на крови есть клятва на крови.
Он сказал:
– Завернул тогда поздно один чувак с шоссе. Взял «Пальцем в небо» и упаковку из шести «Бад-лайтс».
– Постой-постой, ты хочешь сказать, – Джолейн повысила голос, – ты хочешь сказать, что выигравший билет купил какой-то… незнакомец?
– Мэм, я честно не знаю, кто чего купил. Я только запускаю автомат, я и внимания-то не обращаю на эти чертовы цифры.
– Фингал, ты знаешь, что это был мой билет. Почему ты врешь? Почему?
– Я не вру. – Все вышло, как он и боялся. Мужчина по имени Том спросил:
– Этот таинственный человек, который приехал поздно и купил «Пальцем в небо», – кто это был?
Фингал засунул руки под ягодицы, чтобы скрыть дрожь.
– Никогда его раньше не видел. Какой-то высокий тощий парень с хвостом.
– О нет! – Джолейн повернулась к своему другу. – И что вы теперь скажете, мистер Фига С Два? – И она выбежала из дома.
Мужчина по имени Том покинул дом не сразу, что встревожило Фингала. Чуть погодя Фингал наблюдал из окна, как этот самый Том обнял Джолейн Фортунс, когда они шагали по Себринг-стрит.
Фингал присосался к сигарете и вспомнил, что сказали Бод и Пухл: «Твое слово против ее, сынок».
Вот и все. Как по маслу!
Престо, выдохнул Фингал. Я в братстве.
Но остаток утра он все думал о том, что сказал ему друг Джолейн перед тем, как выйти.
Мы еще поговорим, ты и я.
Щас бы, решил Фингал. Пускай сначала меня найдет.
Шесть
Мэри Андреа Финли Кроум не сидела на прозаке и вообще ни на чем. А также не отличалась хроническими депрессиями, нестабильной психикой, шизофренией или суицидальными наклонностями.
Однако она была упряма. И весьма упорно желала не оказаться разведенной женщиной.
Ее брак с Томом Кроумом не был идеальным – на самом деле он попросту превратился в более-менее пустой скетч. Тем не менее у женщин Финли была традиция цепляться за симпатичных эгоцентричных мужчин, быстро терявших к ним интерес.
Они встретились на Манхэттене, в
9
Уильям Джозеф «Лось» Скаурон-младший (р. 1930) – американский бейсболист Большой лиги, игрок первой базы.
Влечение было мгновенным, хотя и более физическим, чем им обоим хотелось допускать. В то время Кроум работал над газетным расследованием деятельности больниц программы «Медикэйд» [10] . Он выслеживал мошенника-рентгенолога, который по утрам в четверг обычно играл в сквош в клубе «Даунтаун Атлетик» – вместо расшифровки миело-грамм, за которые выставлял государству тысячедолларовые счета. Мэри Андреа Финли прослушивалась на роль неугомонной фермерской жены в пьесе Сэма Шепарда.
10
«Медикэйд» – американская программа медицинской помощи неимущим. В рамках программы функционируют «жернова бесплатной медицины» – больницы для неимущих, расположенные в бедных районах; медицинскую помощь в этих больницах, как правило, оказывают врачи, потерявшие право на независимую практику и на работу в хороших клиниках.
Они встречались с Томом пять недель, а потом поженились в католической церкви в Парк-Слоуп. После этого они долго не виделись, так что им понадобилось довольно много времени, чтобы понять: у них нет ничего общего. Том весь день был занят своими журналистскими делами, а у Мэри Андреа сцена отнимала вечера и выходные. Умудрившись оказаться вдвоем, они как можно чаще занимались сексом. То было единственное занятие, в котором они совпадали во всех отношениях. Усердно предаваясь ему, они были избавлены от необходимости выслушивать болтовню друг друга о своих карьерах, которые, честно говоря, ни одного из них не интересовали.
Мэри Андреа едва ли замечала, как все распадается на части. По ее воспоминаниям, однажды Том просто вошел с грустным лицом и попросил развода.
Ее ответ:
– Не смеши меня. За пять сотен лет в семье Финли никто не разводился.
– Чем и объясняются, – сказал Том, – все эти психозы.
Мэри Андреа пересказала этот разговор своему консультанту из «Реабилитационного центра и санатория минеральных вод "Мона Пасифика"» на Мауи, заведения, особо рекомендованного несколькими ее приятелями-актерами с обоих побережий. Когда консультант спросил, доводилось ли Мэри Андреа с мужем быть когда-нибудь безумно счастливыми, она ответила – да, где-то месяцев шесть.