О сейдконе
Шрифт:
Ведьма испуганно схватила спутника за руку:
– Ты куда?! Зачем?!
– Сама сказала, за кладом, – фыркнул он.
– С ума сошел?! А если там еще один драуг?!
– Вряд ли, – отмахнулся воин. – Он бы уже давно вылез наружу… Идите спать, я скоро приду.
И, не дожидаясь ответа Гейдрид, шагнул вглубь кургана.
Сейдкона так и замерла с открытым ртом. Она- то думал, только диса – дурная, а оказывается и Неквисон не лучше.
Аудню, только что сидевшая на земле, легкой птичкой вскочила
– А ты куда?! – не выдержала ведьма, успев в последний момент поймать свою «ученицу» за руку.
– Там может быть проход в холмы! – упрямо повторила диса. – Там может быть дорога к родным!
Аудню легко вырвалась из хватки сейдконы, шагнула вперед…
Тонкая фигурка на несколько мгновений перекрыла свечение, исходящее из кургана, и то вдруг начало бледнеть. Болотные огни словно только этого и ждали: осели к самой земле, закружились меж подмерзшей травы.
– У, чтоб вас всех турсы побрали! – тихо ругнулась Гейдрид и, ойкнув, поспешно зажала рот ладонью. Уж она- то должна была помнить, какую силу имеет сказанное слово. А уж слово сейдконы, да еще и сказанное у открытого кургана, в месте силы – и подавно.
Оглянулась по сторонам, убедилась, что зла никакого не накликала и, втянув воздух через зубы, боясь сказать еще что лишнее, шагнула вслед за спутниками.
Можно было в постоялый дом вернуться и там Тенгиля ждать – сгинет в холме диса, это конечно, плохо, но не так уж страшно, а без Неквисона ведьма Альва не найдет – но стоило Фритьофдоттир представить, что она сейчас пойдет по темным улицам одна, без посоха, защищенная лишь несколькими рунами, нарисованными на тонких дощечках и лежащих в кошельке, как к горлу начинал подкатывать холодный комок страха.
Ученицу ведьма догнала быстро. Схватила ее за руку и потянула вперед, пытаясь подстроиться под быстрый шаг ушедшего вперед Тенгиля… И внезапно чуть не стукнулась носом в его спину.
Неквисон оглянулся, нахмурился:
– Зачем ты сюда пошла?! – кажется, он совсем не ждал, что у него будут спутники в путешествии по курганам.
Стоящую рядом с сейдконой Аудню он словно и не замечал, разговаривая только с ведьмой.
– А вдруг тебя съедят?
Лившееся со стен синее мерцание было слабее, чем наверху, но разглядеть, что творится вокруг можно было.
Воин заломил рассеченную бровь:
– Неужто беспокоишься, женщина?
Гейдрид дернулась, как от пощечины: мало того, что в голосе насмешка звучит, так еще и забыл, что она сейдкона. Впрочем, силы съязвить ему в ответ нашла:
– Конечно, беспокоюсь. Немертвый тобой ведь подавится, а от этого еще больше разозлится!
– Нет здесь никакого драуга, – рассеянно отмахнулся Тенгиль. – Один был и того наверху убили… Да и тот только вставший был, слабенький, поэтому так
Ведьма выглянула из- за его плеча:
– А почему тогда остановился?.. – не выдержала она и, разглядев, нахмурилась: – Ох…
Коридор впереди раздваивался. Неквисон задумчиво прищурился, выбирая, по какому из ответвлений пойти, а затем шагнул направо. Сейдкона попыталась его остановить:
– А если покойник был в каждой камере? Наверх ведь только один драуг вышел! А если поднялись оба?! Пошли назад, а?
Тенгиль Гадюка только отмахнулся:
– Сама же сказала, подавится. А ты сбежать успеешь.
– А я?! – тихонько пискнула Аудню. – А я как же?
Воин даже отвечать ей не стал…
…Застеленное парчой возвышение, находившееся посреди погребальной камеры, было пустым – видимо, драуг действительно вышел отсюда.
Тенгиль окинул быстрым взглядом помещение: вдоль стен стояли кувшины, наполненные до краев серебряными монетами, чуть поодаль виднелся лежавший на земле запряженный лошадиный костяк – видно, хоронили знатного человека. Впрочем, деньги да упряжь воина мало интересовали: на ложе, покинутом разбуженным немертвым, остались щит и меч.
Неквисон медленно подошел к возвышению, провел кончиками пальцев по украшенному изображением молота Вингнира щиту – старое дерево осыпалось трухою, лишь сохранившийся умбон звякнул по каменному ложу.
– Когда ж его похоронили? – озадаченно буркнул Тенгиль.
Сейдкона молчала, понимая, что вопрос относится не к ней. И все никак не могла вспомнить, были ли курганы рядом с городом десять лет назад, когда она в прошлый раз была в Тримстаде.
– Истлеть и от чар могло, – тихо пискнули от входа в камеру. – Истлеть да прахом пойти.
Гейдрид удивленно оглянулась: диса стояла, обняв себя руками за плечи и испуганно озираясь по сторонам.
– Твоя ученица действительно что- то умеет? – Тенгиль бросил косой взгляд на ведьму. – Я думал, она только сопли на кулак наматывать способна, – не дождался ответа и потянулся к обнаженному мечу, лежавшему рядом с истлевшим щитом.
Ведьма вздрогнула, ожидая, что и тот осыплется ржою, но Неквисон легко подхватил клинок, взвесил его в руке, проверяя баланс, а затем положил на ложе свой топор:
– Дарю взамен, – и, подхватив с пола лежавший рядом с возвышением пояс, загнал клинок в ножны.
Завязал ремень на поясе и направился прочь из похоронной камеры. Золото его не интересовало.
Сейдкона замерла, озадаченно глядя ему вслед, а затем рванулась за ним, волоча за собою Аудню. Уже у выхода ведьма остановилась на миг, зачерпнула ладонью горсть монет и кинула их в кошель на поясе, вытащила оттуда наугад одну плашку с руной и, не глядя, бросила в кувшин, откуда взяла деньги: