О сказках, и не только о них
Шрифт:
— Услугу. — Сказала я. — Клянись, что окажешь мне любую услугу.
— Клянусь Ликом Справедливости — любую услугу. — Радостно заулыбался Альберт. Похоже, моё прощение было для него действительно важно… и при всей своей наивности, я понимала, что, скорее всего, ему просто пригрозил Гио. Или Шеррайг.
Но это было мне совершенно неважно.
На следующий день, ближе к вечеру, мы вышли из проклятого леса. Не знаю как остальные, а я поняла это сразу- настолько неинтересным, плоским, серым и скучным стал окружающий нас пейзаж. Эта мысль — что мне неинтересно нигде, кроме проклятого леса, напугала меня до дрожи в коленках. Я стала старательно прислушиваться к себе — нет ли того
Я подумала о возможности, наконец, помыться, и с удовольствием отметила, что к тёплой ванне меня тянет куда больше, чем обратно в проклятый лес. Уф. Я нормальная, нормальная!
Мы ещё час где-то шли по обычному лесу, который становился всё реже, светлее и невзрачнее, — тут уже вёл опять Гио, но Шеррайг остался с ним впереди. Я, следуя за ними в трёх шагах, напрягала слух, но не могла расслышать о чём говорят. Кажется, Риана заметила мои потуги — я поймала её слегка насмешливый взгляд и покраснела. Да, я знаю, подслушивать нехорошо. Но это же по легенде мой муж! Он уже вернул себе прежний вид человека, и мне было даже немного жаль, так же, как и леса. Настоящий Шеррайг был сродни завораживающему проклятому лесу, а его маскировка под человека — обычному, теперь серо-тусклому для меня.
Мы дошли, наконец, до какого-то строения, немного похожего на тот сарай, в который Шеррайг меня выдернул из портала всего неделю назад. Как и всегда теперь, невольное упоминание времени здорово испортило настроение. Я запретила себе считать оставшиеся и прожитые часы. Но это получалось как-то само собой…
В сарае была разнообразная одежда, продукты, документы и лекарства. И небольшое количество местных денег. Мы все получили свой «набор переселенца», как шутливо назвал всё перечисленное выше Гио, и разошлись в разные стороны. Ну, условно в разные — дорога-то была одна, просто каждый сам по себе.
Мы с Шеррайгом уходили последними, Гио расчувствовался и даже порывался элронца обнять, но тот легко уклонился. А я с удивлением обнаружила в себе желание зарычать. Пришлось напомнить себе, что я нормальная. И ни капельки не контуженная проклятым лесом.
Когда мы отошли на некоторое расстояние, Шеррайг опять изменил мне и себе внешность. Сам он стал рыжим и кудрявым — я расхохоталась, и Шеррайг тоже улыбнулся. Мои волосы менять не стал — я всё также прятала их под платком, но завязывала уже по-другому, Риана показала мне как здесь носят замужние женщины из простых. И мне пришлось переодеться в платье, ну, точнее, я просто надела его поверх штанов и рубахи — здесь правила приличия были наоборот строги к простолюдинам и весьма милостивы к аристократам. К счастью, язык был такой же и проблем с коммуникациями не ожидалось. А акцент всегда можно объяснить взрослением в какой-нибудь отдалённой деревне.
Мы купили билеты на дилижанс в сторону столицы — Гардшатра, и как они только умудряются столько согласных напихать в такое короткое слово? и вскоре уже ехали, с относительным комфортом даже.
Ехать нам предстояло всю ночь, и я, абсолютно не колеблясь, пристроила голову на плечо элронцу. А чтобы было удобнее, взяла под руку. И сразу заснула,
Кажется, дилижанс несколько раз за ночь останавливался, попутчики менялись, но я отмечала это лишь сквозь сон.
А под утро мне приснился своего рода кошмар. Я бежала по восхитительному волшебному лесу, свободная от всего и вся, и от одежды в том числе. Лес пел для меня, для меня распускал редкие цветы, высекал родники. Для меня поднимал холмы и утапливал низины. А потом вдруг деревья стали превращаться в животных, и я поняла, что вбежала в зону изменений.
— Только не в лужайку, — взмолилась я. — Пожалуйста, только не в лужайку. В тигрёнка, лучше в тигрёнка…
— Что лучше в тигрёнка? — Удивлённо прозвучал над ухом голос эрлонца, и я проснулась. Потёрла глаза и огляделась — кроме нас в дилижансе никого не было, и я с удовольствием сладко и долго потянулась — за ночь всё тело затекло. Хотелось вообще встать и пройтись, а ещё лучше побегать… Усилием воли отогнала сочную и красочную ассоциацию из сна, которая моментально возникла, стоило подумать о беге.
— Так что с тигрёнком? — В глазах Шеррайга плескалось веселье.
— Да так, — сказала я. — Это личное.
Почему-то не хотелось говорить про сон никому, даже Шеррайгу. Слишком хорошо мне там было.
Настаивать элронец не стал, но посмотрел как-то изучающе-задумчиво. Да, я бы на его месте тоже задумалась о судьбе тигрёнка.
— Выходим, — Сказал Шеррайг, когда дилижанс в очередной раз остановился. И мы вышли. И пройдя несколько десятков шагов, нырнули в какую-то подворотню, чтобы появиться из неё уже другими людьми.
Я вовсю глазела по сторонам, пока мы шли. Город мне нравился. Он был неуловимо чужой, но очень красивый. Улицы были широкими и прямыми, в отличие от привычных мне узких и извилистых, иногда вообще больше похожих на тропинки, улочек моего родного города. Дома были ниже, но шире, с огромными придомовыми территориями. Но окончательно покорил меня Гардшатр своей чистотой. Здесь было невероятно чисто. Казалось, можно сесть на тротуар в любой одежде — не запачкается.
Мы вдруг остановились перед трёхэтажным особняком.
— Пришли, — Сказал мой спутник, открывая дверь. — Прошу.
Глава 7
Ая
Я блаженно отмокала в горячей воде с пеной и какими-то благовониями. Вообще-то ещё очень хотелось кушать, но пока что я была не в силах расстаться с ванной. Слишком долго её не было в моей жизни. Может, надо было проситься не в тигрёнка, а в русалку? Я лепила из пены разнообразные формы — шарики, сердечки, рыбки, и ни о чём не думала. И мне было хо-ро-шо.
Впрочем, вылезти всё же пришлось — когда вежливая горничная постучала в дверь и сообщила, что ар Шеррайг и ара София-Елена — видимо, хозяка дома? ждут меня внизу в гостиной.
Когда я, наспех одевшись и скрутив мокрые — непривычно русого, моего настоящего цвета — волосы в какое-то подобие кички, спустилась вниз, меня там поджидал целый набор неприятных сюрпризов.
Во-первых, она называла его «Шерр», да ещё и с этаким гадким мурлыканьем. Во-вторых, она была молода и красива, хотя к этому я была морально готова, хуже другое — она была рыжей и кудрявой. То есть, когда он меня маскировал, он думал о ней? Ну и в-третьих — диванчики у ары Софии-Елены были маловаты, и так как эти двое уже сели на один, мне пришлось сесть на другой, немного в отдалении. Хорошо ещё, он был под углом — при должном желании и очень хорошей фантазии можно было представить, что мы все сидим одним большим, дружным кругом. Очень большим. И почти дружным.