О светлом будущем мечтая (сборник)

Власов Сергей

– То есть, я перестану верить, что все, что со мной произошло, было на самом деле?

– Отчего же? Верь, пожалуйста, просто у тебя не будет доказательств, и ты будешь сомневаться.

– А сейчас я просто должен ждать, и ничего более?

– Если хочешь, то да.

– А если не хочу?

– Тогда займись чем-нибудь.

– И чем же здесь можно заняться?

– Всем, чем угодно. Путешествуй, общайся, с кем сможешь, узнай что-то новое для себя. Можешь что-нибудь создать. Твои возможности, конечно, не так обширны, как после пересечения грани, однако они намного больше, чем когда ты находился в теле.

Голос умолк. Но все, о чем бы я ни подумал, что бы ни представил себе, воплощалось в образы, тела, формы. Я стал творцом. Мне тут же захотелось создать свой мир. Я всегда был уверен, что наш мир несовершенен. И мне, как и любому смертному, всегда казалось – будь у меня хоть какая-то возможность, я бы сделал наш мир гораздо более совершенным, красивым и справедливым. И вот, чем не возможность? Я создам этот мир здесь, создатель нашего мира увидит, насколько мой мир прекраснее,

и, конечно же, переделает все к лучшему. Боже, как я заблуждался! Я лепил и совершенствовал, я создавал жителей мира и давал им справедливые, по моему мнению, законы. Я переделывал мир, стараясь сделать его еще более удобным для жизни. Я встречался с другими, слушал их советы и советовал им. Я из кожи вон лез, чтобы применить все свои знания, а мой мир становился все хуже и хуже. И, наконец, настал день, когда я уничтожил свое творение и впал в глубокую меланхолию. Я перестал верить, что у нас, людей, может быть будущее, если нас не полностью переделать, попросту говоря, уничтожить. В таком состоянии я и очнулся снова в своем теле. Я лежал в отдельной палате, ни один прибор из тех, что так обильно окручивали мое тело прежде, не был подключен ко мне – меня просто оставили умирать. И, видимо, только мельчайшие признаки того, что мое тело еще не совсем умерло, не позволили медикам отвезти меня в морг. Не было боли, не было головокружения и слабости, мое тело полностью чувствовало и подчинялось, и я сразу же решил сбежать. Мне это удалось довольно легко, за мной особо не следили. Поэтому я вышел из здания и пробрался домой, никем не замеченный. Надел первую попавшуюся одежду и ушел. Ничто более не связывало меня с этим миром. Более того, я не верил в его будущее, а значит, не верил и в людей. Мои скитания закончились не скоро. Я не буду вам их описывать, нет ничего интересного в жизни бомжа. А мое безразличие ко всему окружающему делало мои скитания еще более мытарственными. Наконец, не знаю, каким образом, я очутился в келье одного монастыря, одетый в монашеские одежды и предоставленный самому себе. Меня практически не беспокоили, тихо приносили самую скромную пищу, молча удалялись, и не пытались меня ни успокаивать, ни проповедовать мне. Я очень благодарен монахам, что так бескорыстно приютили меня и дали время собраться с мыслями. Несколько месяцев я молчал и анализировал все, что со мной произошло. Каждый раз перед сном я расслаблялся и мысленно посылал себя в тот мир, который, казалось, безвозвратно для меня потерян. Каждый раз я просил Бога дать мне возможность вернуться туда, на грань, и попробовать все сначала. Я просил по-разному, даже умолял, но ни разу не вернулся в те немыслимые дали. Уже стала появляться мысль покончить с этим существованием, но останавливала фраза, слышанная мной, о том, что я не готов. А вдруг я и сейчас не готов? Вдруг не попаду к той самой грани, не обрету те возможности. Монахи по-прежнему не тревожили меня, только все чаще стали появляться в моей келье как бы случайно оставленные церковные книги. И, не поверите, в отчаянии открыв одну из них, я сразу наткнулся на фразу, которая почему-то отозвалась во мне радостью. Я почему-то сразу понял, что именно ее искал столько времени. Как обычно перед сном, я расслабился и мысленно устремился к грани. Машинально я произнес мысленно запомнившуюся мне фразу, и, о чудо, я снова оказался там! Только на этот раз я полностью осознавал, что у меня есть тело, что оно где-то далеко, но я все же накрепко с ним связан. Стоило мне захотеть, и я снова оказывался в своем теле. Причем, в отличие от первого путешествия, я не двигался сквозь марево с немыслимой скоростью, а сразу оказывался в нужном мне месте, либо мгновенно ощущал свое тело. Стоило мне расслабиться, повторить про себя нужную фразу и представить интересующее меня место, как я оказывался именно там. Я снова строил миры. Я снова экспериментировал, и все новые и новые знакомые помогали мне в этом. Через некоторое время они все исчезали. Я даже не задумывался, куда и зачем, и уж тем более не считал, сколько времени они были со мной. Но постепенно стало что-то вырисовываться. Я нашел кое-какие способы совершенствования нашего мира, я даже знаю теперь, что для этого надо сделать. Но мое положение монаха не позволяло мне поделиться своими знаниями. Я написал письмо одному известному писателю, изложил ему свои мысли в надежде, что он напишет книгу, включив туда написанное мной. И он действительно написал такую книгу. Там есть и мои мысли. Но удивительно, насколько он меня не понял. Я категорически против насилия в любой его форме, а у писателя путь к будущему, причем, по его утверждениям, к светлому, лежит только через «мордобой». Я вообще пока не нашел никого, кто бы понял меня правильно. Почему-то всем очень нравится понимать меня не так, как я говорю, а как они себе сами домысливают. Я чувствую, что и вы не совсем меня понимаете, и не верите до конца. А хотите, проведем эксперимент? Уже поздно, скоро все пассажиры уснут, а я приглашаю вас не спать, а попутешествовать вместе со мной. Не здесь, конечно, и не пешком. Я проведу вас в тот мир, и вы многое увидите сами.

Я согласился, и он начал с жаром объяснять, что нужно сделать, чтобы попасть в тот мир:

– Вы не волнуйтесь, ничего страшного не произойдет. Вы можете даже думать, что это сон, вы потом поймете, что сны такими не бывают. Для начала расслабьтесь. Полностью расслабьте тело. Потом сконцентрируйте свои мысли на мне, и постарайтесь мысленно быть ко мне как можно ближе. Чтобы не привлекать внимание, давайте ляжем на свои полки и закроем глаза, как будто спим. Теперь я замолкаю, и если вы снова услышите меня, не пугайтесь, в том мире общаются не голосом. Я пока

сам толком не понимаю, как, но мои мысли будут проникать к вам, и вы будете воспринимать их как голос внутри вас. Но вы поймете все, что я скажу. Не боитесь? Начнем?

– Пожалуй, можно, – согласился я.

Мы улеглись по своим полкам, и я начал расслабляться по методу йогов, о котором когда-то читал. Я начал с кончиков пальцев ног, заставляя волну расслабления подняться до корней волос. Потом я представил себе голубое небо, так старательно представил, что практически увидел лазурный небосвод. Потом по моему желанию по небу поплыли облака. Наконец, я ощутил себя летящим в этом небе, среди облаков. Труднее далось сосредоточиться на моем новом знакомом, но, в конце концов, удалось и это. А когда я постарался мысленно вплотную прижаться к монаху, вся воображаемая мной картинка лопнула, как мыльный пузырь, и я оказался в совершенно темном бесконечном пространстве. Только бесконечно далеко светились отдельные звездочки, нисколько не напоминающие земные созвездия. Я растерялся и даже немного испугался своего неожиданного нового состояния. И тут внутри меня зазвучал голос:

– У вас неплохо получилось. Признаюсь, с теми, с кем я экспериментировал до вас, такого быстрого контакта не возникало ни разу. Вы готовы к дальнейшему путешествию? Не появилось желания побыстрее проснуться?

– Откровенно говоря, страшновато, – мысленно ответил я, – но останавливаться на достигнутом не в моих правилах.

Я всего лишь думал, был уверен, что не произнес ни слова вслух, но по ответу собеседника понял, что каждая моя мысль дошла до него без всяких звуков и волн, и не исказилась ни на йоту.

– Что ж, я так и думал, что вы не отступитесь. Теперь выберите вон ту звездочку, что чуть левее направления вашего взгляда, и мысленно устремитесь к ней. Постарайтесь прорваться сквозь нее.

В следующее мгновение свет полностью вытеснил тьму, и мы оказались в очень странном месте. Я не могу с точностью его описать, но было ясно одно: это какая-то грань, переступить которую мы не в силах. И хотя никакой видимой грани не существовало, казалось, что она где-то рядом. Не было тьмы, но не было и света. Какие-то тени проносились мимо нас, все было заполнено непонятным полумраком, и я совершенно четко ощущал, что вокруг не так пусто, как кажется на первый взгляд.

– Вот теперь и вы можете выступить в роли создателя, – прозвучал во мне голос моего спутника.

– Как это?

– Очень просто. Представьте себе что-нибудь. Неважно, что, это не имеет особого значения. Но, если вы хотите получить что-то близкое к реальности, постарайтесь особенно тщательно представить детали.

Я представил себе лошадь. Такую красивую, розовую, совсем как на картине Петрова-Водкина. И она тут же оказалась рядом со мной. Не нарисованная и плоская, а абсолютно объемная и реальная. Я мог не только ее пощупать, но и сесть, и промчаться на ней, как ветер. И я был абсолютно уверен, что именно промчусь, а не проскачу.

– Да, но как же можно промчаться по пустоте?

– А вы представьте себе какой-нибудь хорошо вам знакомый ландшафт.

Я вспомнил любимый с детства берег Ахтубы, ее обрывистые берега и плесы, ее заросшие высокой травой и ивняком прибрежные пространства. Пойму, покрытую множеством озер, заросшую камышом и прорезанную множеством тропинок и дорог. Но не городских дорог, не асфальтированных, а степных, возникающих сами по себе там, где людям удобнее пройти или проехать. Я очень ярко представил все это, потому, что давно мечтал посетить эти места снова, но до сих пор никак не собрался. И вот я на берегу, моя лошадка с удовольствием щиплет свежую, сочную траву, и нередкие всплески крупной рыбы ее почти не тревожат.

– Вы читаете мои мысли?

– Нет, что вы. Это недоступно мне, как и другим смертным. А вы засомневались, что способны создать свой мир?

– Откровенно говоря, да. Слишком все просто получается, и очень уж реально по ощущениям.

– Я тоже поначалу сомневался, но поверьте мне, это возможно. И не только вы способны на такое, немало людей создают здесь свои миры.

Я не стал больше ни о чем спрашивать, ни о чем спорить. Чувства захлестывали через край, я пришпорил свою лошадку и помчался по зеленому волнующемуся морю, не выбирая ни дорог, ни направлений. Ветер рвал на мне рубаху, длинные стебли травы хлестали по ногам, я орал от счастья и удовольствия. Я создал мир, я творец, я реализовал свою давнишнюю мечту, как можно быть спокойным и рассудительным? Я ревел и неистовствовал, я взлетал над ручейками и поднимал феерические фонтаны воды из мелких озер. Я наслаждался, и, казалось, моему наслаждению не будет предела. Но всему приходит конец. Я постепенно успокоился, лошадка перешла на шаг, и, сидя в седле, я задумался. Только теперь пришла в голову мысль о моем спутнике, и я проснулся в купе, на своей нижней полке. Лишь горькое чувство потери напоминало о пережитом. Мой сосед лежал на спине, подбородок слегка заострен, редкая щетина на щеках и нижней части лица слегка поблескивала. Казалось, что он где-то далеко отсюда. Он пришел в себя внезапно. Открыл глаза, тут же сел.

– Ну, что? Теперь у вас больше веры?

– Не могу сказать, что полностью уверен, но и сомнений почти не осталось. Так что же с вами было дальше?

– Не сейчас. Нам с вами необходим отдых. Давайте отдохнем, у нас еще много времени впереди. Да и рассказ мой почти окончен.

Не говоря больше ни слова, монах повернулся к стене и затих. Может, он и не спал, но достаточно твердо дал понять, что дальнейшие расспросы сегодня бесполезны. Я долго не мог заснуть, ворочался и сопел, пытался даже снова проникнуть туда, на грань, но у меня так ничего и не получалось. В конце концов, я утомился, и во время очередного расслабления незаметно для себя заснул.