О том, что видел: Воспоминания. Письма

Чуковский Николай Корнеевич

Когда я узнаю, где ты, в Москве или в Ташкенте, я пришлю тебе рукопись. Устрой ее, где знаешь. Я потерял все издательские связи. Ты пишешь, что Скосырев послал мне телеграмму. Телеграммы от него я не получил и кто такой Скосырев — не знаю. Был Скосырев — писатель в Москве. Это он? Чем он заведует? Где он? Есть ли в Москве «Советский писатель»? А Детиздат? Пиши мне, телеграфируй.

Ты мне пишешь, что переезжаешь в Москву не ради себя, а ради меня. А я хотел бы, чтобы ты переехал ради себя. И не для того, чтобы быть там на виду — не до виду сейчас, — а оттого, что я был бы за вас спокойнее — поверь мне.

Если ты действительно переедешь в Москву, — возьми, умоляю, туда Марину и моих детей. Марина не только не будет тебе в тягость, а поможет и тебе, и маме. Если сам собираешься жить в городе — посели их в Переделкине. Им машина не нужна.

Получил

от Лиды письмо с двухмесячным опозданием — не столько по вине почты, сколько по вине своих переездов. Она просит, чтобы я поглядел за ее квартирой. Не думаю, чтобы у нее сохранилось хоть что-нибудь из вещей — таких чудес там не бывает. Если мне суждено будет когда-нибудь снова побывать на Загородном, я непременно зайду и проведаю. Я сам ей на днях напишу. Я рад, что ей лучше. Привет ей и маме. Я так часто о них думаю!

Отчего ты не прислал мне свою сказку? Она доставила бы мне радость.

Оставили ли вы кого-нибудь у себя в московской квартире на время отъезда в Ташкент? Я хотел бы послать туда посылкой кое-что, сохранившееся от моего архива — здесь держать негде, таскать с собой тяжело, а квартиры у меня нет. Пиши. Телеграфируй.

Твой Коля.

Ох, советую — поезжайте домой.

Ты спрашиваешь — где за меня хлопотать? В Главном Политическом Управлении Военно-Морского Флота.

Если уж надо служить, я хотел бы служить в большой центральной военной газете — в «Красной Звезде», например.

185. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому

27 июля 1942 г. Новая Ладога

Милый папа, почему ты мне не пишешь? Уже почти два месяца назад ты написал мне открытку, что в июле будешь в Москве и возьмешь туда Марину. И с тех пор — ни слова. Я послал маме телеграмму — она мне не ответила. Сейчас я кончил книгу, хочу послать тебе рукопись — не знаю куда. Марина, Тата, Гуля пропадают, им необходимо попасть в Москву, а я беспомощен сейчас, бессилен, и мне не к кому обратиться, кроме как к тебе. Ведь у тебя в Москве квартира и дом — неужели их никак нельзя туда устроить. Ну, сделай это ради меня, пока я не уехал вслед за Бобой. Кого мне просить, к кому мне обращаться в беде, как не к тебе? А ты мне не пишешь по месяцам и Марине не отвечаешь на письма. Я не понимаю, почему ты в Ташкенте, но если у тебя есть причины, которых я не знаю, так съезди в Москву на время, устрой там моих. Я понимаю, что это хлопотно, но нельзя же, чтобы все пропали.

Очень любящий тебя Коля.

Нов. Ладога, Ленингр. обл. п/я 22.

186. Н. К. Чуковский — М.Б. и К. И. Чуковским

30 июля 1942 г. Новая Ладога

Милые мама и папа!

Вот Вам Ваш старый-старый старший сын. Снимал меня Тарасенков [777] . День был солнечный, — чуть ли не единственный за все лето, — и солнце било мне прямо в глаза.

Полтора месяца не имею от вас никаких известий, и это так тревожно и грустно. Пишите мне, пожалуйста.

777

Тарасенков Анатолий Кузьмич (1909–1956), критик, литературовед и библиограф, собрал уникальную библиотеку русской поэзии первой половины XX в. Результатом собирательства стал библиографический труд «Русские поэты XX века. 1900–1955» (М., 1966). 6 февраля 1942 г. Тарасенков записал во фронтовой блокнот: «Сам удивляюсь как — но сегодня открываем большое писательское совещание, с большой выставкой, с уймой делегатов, с бесплатной раздачей книг — все, как полагается в таких случаях. В зале заседаний тепло — горит буржуйка. Через 10–15 минут открываем его. Сейчас Всеволод произнесет одну из своих магических речей — доклад об итогах работы писателей на Балтике <…> Здесь вся наша опергруппа — Вишневский, Мирошниченко, Крон, Азаров, Михайловский, Зонин, Амурский, Вишневецкая, затем спокойный седой Успенский из ПУРа — эрудит, поэт, прозаик и художник, Яшин — молодой поэт, Чуковский Николай, работающий в авиации, Добин из БТК, Л. Кронфельд — с фортов, Кетлинская (Лен. ССП), Лихарев („На страже родины“), Каменецкий („Красный флот“), Семашко, Брук, Шляев и другие редакторы многотиражек, художник Соколов, писатель Капица из ОВРа, поэт Браун» (Литературное наследство. М., 1966. Т. 78.

Кн. 2. С. 23–24).

Ваш Коля.

30 июля 1942 г.

Новая Ладога, Ленинградской обл. п/я 22.

187. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

5 августа 1942 г. Ташкент [778]

Буду Москве середине сентября. Марине, детям рад всегда везде. Когда собираемся Москву?

188. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

7 августа 1942 г. Ташкент

778

Дата и место указаны на телеграфном бланке.

Выехать сейчас не могу, предлагаю Марине приехать Ташкент, отсюда вместе поедем Москву.

189. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому

14 августа 1942 г. Новая Ладога

Милый папа! Наконец дошли до меня твои телеграммы о том, что в сентябре ты будешь в Москве и возьмешь туда Марину. Я глубоко этим обрадован — и за тебя, и за Марину, и за себя. Это надо сделать, и поскорей, и сейчас более необходимо, чем когда бы то ни было.Только не нужно, чтобы Марина заезжала за тобою в Ташкент — я не хочу, чтобы она была в Ташкенте, так же, как не хочу, чтобы вы там были. Вообще, торопись. Если поедешь в Москву через Молотов — это вполне возможно, во многих отношениях лучше, и крюк не велик, — захвати ее с собой. Если же поедешь в Москву прямо, сразу же устрой ей вызов.

Мои дела, сказать по правде, неважны. Пришелся я не ко двору. Не позже сентября отправят меня в пекло, чему я рад. По-своему там лучше, чем здесь, да я уже побывал в стольких переделках, что привык. Буду ли в Москве — не знаю. Если разрешат, буду непременно. Конечно, не раньше, чем ты там будешь. В Москве ты сможешь очень много для меня сделать — что именно, напишу туда.

Держи меня, пожалуйста, в курсе всех твоих планов. Привет маме и Лиде. Ты их берешь с собой? Советую взять. И детей.

Получил от Скосырева предложение выслать книжку о летчиках в «Советский писатель». Обрадовался. Завтра вышлю.

Коля.

14 авг. 1942 г.

Новая Ладога Лен. обл. п/я 22.

190. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

18 августа 1942 г. Ташкент [779]

Рвусь домой момента отсутствия вестей Бобы, тормозила Лида, квартира, дом твоем распоряжении.

191. М. Б. Чуковская — Н. К. Чуковскому

779

Дата и место указаны на телеграфном бланке.

18 августа 1942 г. Ташкент [780]

Папа стационаре, Лиды брюшной тиф, поправляется, приедем домой первой возможности.

192. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому

25 августа 1942 г. Ташкент [781]

Еду Москву [782] повидаться тобой, телеграфировали, писали тебе востребования.

Отец.

780

Дата и место указаны на телеграфном бланке.

781

Дата и место указаны на телеграфном бланке.

782

2 сентября 1942 года К. И. Чуковский записал в дневник: «Уже 4 1/2 часа лечу в восьмим[естном] самолете (бомб. Дуглас) в Москву <…> В Туркестане была остановка: брали бензин. С нами едут дыни, арбузы, яблоки, виноград» ( Чуковский К. И.Дневник. 1930–1969. М., 1994. С. 162).