О всех созданиях - прекрасных и удивительных
Шрифт:
Ответил он не сразу. Напряженный взгляд и легкий тик в щеке выдавали, какая в нем бушует внутренняя борьба. В конце концов он просипел:
– Может и так... только... э... до утра погодить нельзя? Вдруг да у нее само собой пройдет?
– Прекрасно!– Я даже улыбнулся от облегчения.– Утром сразу же посмотрите, как она, и, если ей не получшает, позвоните мне до девяти.
От моих слов он еще больше потемнел.
– А коли она до утра не протянет?
– Да, конечно, некоторый риск существует.
– Чего вам и звонить-то, раз она подохла, а?
– Совершенно верно.
– Звонить-то я буду Мэллоку, живодеру, так?
– Боюсь, что так...
– Да да кой мне мэлловские пять фунтов за такую-то корову?
– Хм-м... Вы, безусловно, правы.
– Уж больно она хороша!
– Охотно верю.
– Потерять-то мне ее никак не с руки.
– Я понимаю...
Мистер Биггинс набычился и грозно посмотрел на меня:
– Ну так и что же вы думаете делать?
– Минутку!– Я провел пальцами по волосам.- Может быть, вы подождете до вечера и поглядите, как она себя будет чувствовать, и, если ей не станет лучше, скажем к восьми, вы мне позвоните, и я приеду.
– Приедете, значит? После восьми?– осведомился он, сужая глаза.
Я одарил его сияющей улыбкой.
– Совершенно верно.
– Верно-то верно, да только в прошлый раз, когда вы ночью приезжали, вы это в счет поставили, нет, что ли?
– Возможно.– Я развел руками.– В ветеринарной практике принято...
– Вот и выходит, что это еще накладной получится.
– Если взглянуть с такой точки зрения, то, конечно...
– У меня ж лишние деньги не водятся, знаете ведь.
– Я представляю...
– И на простой счет еле наскребаю, а тут лишнее плати?
– Но право же...
– Вот и выходит, что вы это зря придумали, верно?
– Пожалуй... не спорю...– Я откинулся на спинку кресла, чувствуя себя бесконечно усталым.
Мистер Биггинс угрюмо жег меня взглядом, но я не собирался больше предлагать никаких гамбитов и в свою очередь уставился на него, как я надеялся, с непроницаемым видом, который должен был по моим расчетам яснее всяких слов сказать, что я готов выслушать любое его предложение, но сам ничего предлагать больше не собираюсь.
Тишина, воцарившаяся теперь в приемной, оставалась нерушимой очень долго. В конце улицы церковные куранты отбили четверть, в отдалении, по-видимому, на рыночной площади, затявкала собака, мимо окна на велосипеде промелькнула мисс Добсон, дочка бакалейщика, но мы оба молчали.
Мистер Биггинс жевал нижнюю губу, бросал на меня отчаянные взгляды и тотчас вновь принимался созерцать свои ноги. Он явно исчерпал все возможности, и в конце концов мне стало вено, что инициативу я должен взять на себя, причем категорически.
– Мистер Биггинс, - сказал я, - мне пора ехать. Вызовов у меня много, но мне предстоит побывать на ферме в миле от вашей, так что часов около трех я погляжу вашу корову.
Я встал, показывая, что разговор окончен.
Фермер затравленно посмотрел на меня. Видимо, он смирился с мыслью, что мы зашли в тупик и останемся в нем еще долго, а потому моя внезапная атака застала его врасплох. Он открыл было рот, но ничего не сказал и повернулся к двери. На пороге он остановился, поднял руку, секунды две умоляюще смотрел на меня, а потом понурился и вышел.
Я следил в окно, как он переходит дорогу: посреди мостовой он внезапно нерешительно остановился, что-то буркнул и оглянулся на наше крыльцо. Меня охватил страх, что его собьет машина, но тут он расправил плечи и медленно пошел дальше. А иногда получить ясную картину не удается и по телефону.
– Боб Фрай говорит.
– Доброе утро. Хэрриот слушает.
– У меня свинья что-то не того.
– А-а! Так что с ней?
Булькающий смешок.
– Это вы мне скажите!
– О!
– Чего бы я стал вам звонить, кабы сам знал, что с ней? Хе-хе-хе!
То обстоятельство, что эту шуточку я слышал уже две тысячи раз, не меньше, помешало мне от всей души присоединиться к его смеху, но какое-то кудахтанье я из себя выдавил.
– Совершенно верно, мистер Фрай. Нуте-с, почему же вы мне звоните?
– Так я же объяснил, черт дери! Чтобы узнать: что с ней такое.
– Это я понял, но мне нужно знать поподробнее. Вы сказали, что с ней что-то не того. Но что именно?
– Куксится чего то.
– Да-да. Но не могли бы вы объяснить, в чем это заключается? Пауза
– Понурая она какая-то.
– Что-нибудь еще?
– Да нет вроде. Вообще дохлая она, если на то пошло.
Я ненадолго задумался.
– Так... э... Я попробую спросить вас немножко по-другому: Зачем вы мне звоните?
– Звоню, потому что вы ветеринар. Это же ваша работа, разве нет?
Я предпринял новую попытку.
– Было бы лучше, если бы я знал, что с собой захватить. Какие у нее симптомы?
– Симптомы-то? Ну, неможется ей вроде бы.
– Да, но как она себя ведет?
– А никак. Потому я и забеспокоился.
– Гм, гм!– Я поскреб в затылке.– Ей что - очень плохо?
– Да уж не хорошо.
– Вы, кажется, сказали, что дело срочное?
Новая долгая пауза.
– Ну, она не так, чтобы уж, а только и не очень. Совсем тела не нагуливает.
– Вот-вот. И давно это с ней?
– Да уж порядком.
– Ну, а точнее?
– Чего уж там говорить. Давненько.