О, я от призраков больна
Шрифт:
На пороге стоял инспектор Хьюитт из полицейского участка в Хинли.
Я не видела инспектора некоторое время и нашу последнюю встречу предпочла бы не вспоминать.
Мы стояли, уставившись друг на друга через вестибюль, словно два волка, пришедшие с разных направлений на полную овец лужайку.
Надеюсь, инспектор Хьюитт не станет поминать старое, пересечет вестибюль, охотно пожмет мне руку и скажет, что рад снова меня видеть. В конце концов, я не раз помогала ему выбраться из затруднительных ситуаций в прошлом, не получив за это даже похлопывания
Что ж, это не совсем правда: его жена Антигона приглашала меня на чай в октябре, но чем меньше об этом будет сказано, тем лучше.
Вот почему я теперь стою в вестибюле, притворяясь, что ищу что-то застрявшее у меня между зубами, и разглядывая свое отражение в полированной стойке перил в конце лестницы. Только я решила смягчиться и приветствовать инспектора коротким кивком, как он повернулся и, не бросив ни единого взгляда назад, пошел к доктору Дарби, который неожиданно появился на западной лестнице.
Тысяча проклятий! Если бы я рассуждала здраво, я бы самолично приветствовала инспектора и провела бы его наверх на место преступления.
Но слишком поздно. Я изгнала себя из апартаментов смерти (я слышала, как это называли по радио в детективной программе), и теперь слишком поздно что-то предпринимать.
Или не поздно?
— О, миссис Мюллет, — сказала я, врываясь на кухню с таким видом, будто только что узнала новость. — Случилось нечто ужасное. Мисс Уиверн пала жертвой трагического происшествия, и здесь инспектор Хьюитт. Я подумала, что, учитывая жуткую погоду и так далее, он будет благодарен за чашечку вашего прославленного чая.
Лести много не бывает.
— Если вы имеете в виду, что она мертва, — сказала миссис Мюллет, — я уже знаю. Такие известия разносятся со скоростью ветра. Ужасно, да, но ничего не поделаешь, не так ли, Альф?
Альф кивнул.
— Я все поняла, как только увидала лицо доктора Дарби. Он становится такой степенный, когда смерть рядом. Я имею в виду тот раз, когда миссис Тарбел нашла свою смерть в ванной. Так всегда было и будет. С тем же успехом он мог прицепить табличку на лоб со словами: «Она мертва». Верно, Альф?
— Табличку, — подтвердил Альф, — на лоб.
— Я говорила Альфу, правда, Альф? «Альф, — сказала я. — Что-то не так, — сказала я. — У доктора Дарби было такое лицо, когда я только что увидела его в коридоре, и я ну прямо не знаю, но в доме труп». Так я и сказала, да, Альф?
— Точные слова, — отозвался Альф.
Я не потрудилась постучать в дверь Голубой комнаты. Просто явилась с таким видом, будто родилась в Скотленд-Ярде.
Я повернула ручку и толкнула дверь спиной, маневрируя подносом в дверном проеме так, как всегда делает миссис Мюллет.
На миг мне показалось, что инспектор пришел в раздражение.
Он медленно отвернулся от уставившегося в никуда тела Филлис Уиверн, потратив на меня лишь один короткий взгляд.
— Благодарю, — сказал он. — Поставь на стол.
Я кротко повиновалась — как послушная
— Благодарю, — повторил инспектор. — Очень мило с твоей стороны. Пожалуйста, передай миссис Мюллет, что мы весьма признательны.
«Отвали» — вот что он имел в виду.
Доктор Дарби ничего не сказал, только с шумом извлек мятный леденец из бездонного пакетика в кармане своего жилета.
Я замерла, словно змея на охоте.
— Благодарю, Флавия, — повторил инспектор не оборачиваясь.
Что ж, по крайней мере он не забыл, как меня зовут.
Повисло молчание, с каждой секундой становившееся все более неудобным. Я решила заполнить его, пока никто другой не воспользовался шансом.
— Полагаю, вы уже заметили, — выпалила я, — что макияж был нанесен после ее смерти.
13
К моему удивлению, инспектор тихо засмеялся.
— Очередная твоя химическая дедукция? — спросил он.
— Вовсе нет, — ответила я. — Просто на внутренней поверхности ее нижней губы осталась помада. Поскольку у нее слегка неправильный прикус, она бы слизала ее через несколько секунд, если бы была жива.
Доктор Дарби наклонился поближе, чтобы рассмотреть губы Филлис Уиверн.
— Бог ты мой! — сказал он. — Она права.
Разумеется, я была права. Бесконечные часы, которые я провела, устанавливая и делая коррекцию брекетов в комнате пыток доктора Рики на Фаррингтон-стрит, сделали меня ведущим специалистом в выравнивании челюстей. На самом деле бывали времена, когда я воображала себя человеком-щелкунчиком. Заметить смещение нижней челюсти Филлис Уиверн мне было легче легкого.
— И когда ты сделала это наблюдение? — поинтересовался инспектор.
Надо отдать ему должное. Для пожилого человека у него удивительно гибкий ум.
— Это я обнаружила тело, — объяснила я. — И сразу же пошла к Доггеру.
— Почему? — спросил он, сразу же обнаружив упущение в моем рассказе. — В то время как доктор Дарби был не далее чем в вестибюле?
— Доктор Дарби приехал с Дитером на санях, — объяснила я. — Я видела, как он прибыл, и знала, что он не захватил свой медицинский чемоданчик. Еще он очень устал. Я заметила, что он дремал во время спектакля.
— И? — сказал он, подняв бровь.
— И… я испугалась. Я знала, что Доггер, скорее всего, единственный, кто не спит во всем доме, временами он плохо спит, видите ли… и я просто хотела, чтобы кто-то… извините, мои мысли не были ясными.