О жандармах, императорах и изобразительном искусстве. Архивные заметки
Шрифт:
По сохранившимся формулярным спискам можно проследить судьбы чиновников III отделения. Например, первый начальник архива Александр Александрович Галлер, закончивший в 1836 г. курс Санкт-Петербургского университета и зачисленный канцелярским служащим в Департамент разных податей и сборов. В 1837 г. он был назначен старшим помощником начальника стола в Капитуле орденов, в 1838 г. переведен в III отделение «по высочайшему повелению за благородный поступок». Дело в том, что «он открыл преступное намерение бывшего учителя Александрова, который покушался на жизнь отставного штабс-ротмистра Яковлева и на домогательство миллиона рублей от отца его, и что отказался от 10 000 руб. асе., предложенных ему сим последним в изъявление благодарности» [128] . Галлер был зачислен в 1-ю экспедицию младшим чиновником, в 1846 г. прикомандирован к архиву для приведения его в порядок, а в 1849 г. стал его начальником. За усердную службу постоянно получал чины и награды, а в 1851 г. «за устройство общего архива
128
ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1837. Д. 634. Л. 45об.
129
Там же. Л. 50.
Помощник начальника архива И.К. Тимофеев, происходивший из солдатских детей, поначалу служил писарем в Департаменте военных поселений, в 1846 г. был прикомандирован к Петербургскому жандармскому дивизиону, а с 1847 г. в чине поручика штаба Отдельного Корпуса жандармов состоял при III отделении. В 1849 г., уволенный от службы «для определения к статским делам и с переименованием в губернские секретари» [130] , был определен в III отделение сверх штата помощником начальника архива. За добросовестную службу имел награды, продвигался по служебной лестнице: за 27 лет работы в III отделении прошел путь от чиновника XII класса (губернского секретаря) до чиновника IV класса (действительного статского советника). Был уволен от службы в 1876 г. по состоянию здоровья.
130
ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1849. Д. 353.3312
Чиновники особых поручений Иван Андреевич Нордстрем после окончания курса наук в Казанском университете по нравственно-политическому отделению был награжден за отличные успехи золотой медалью и причислен к II отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии. В 1838 г. был перемещен по распоряжению начальства в Департамент государственных имуществ старшим помощником столоначальника, в 1840 г. определен секретарем при начальнике 6-го округа Корпуса жандармов, находился с ним в поездке по Грузино-Имеретинской губернии, высочайшим приказом в 1849 г. был переведен в III отделение, в чине тайного советника, в 1873 г. уволен в отставку с мундиром и пенсией [131] .
131
ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1849. Д. 349.
Другой чиновник особых поручений Адам Александрович Сагтынский, вступил в службу в 1810 г. старшим переводчиком в штат княжества Валахского, а в 1814 г. был определен в Главный штаб великого князя Константина Павловича. В 1832 г. был причислен к III отделению чиновником особых поручений, специализировался в основном на политическом сыске за границей: в 1838 г. ездил в Париж «для ознакомления с французской прессой», в 1840 г. – в Берлин, в 1841 г. – в Палермо, а также в многочисленные командировки во внутренние губернии России. Уволен в 1856 г. с пенсией и мундиром [132] .
132
ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1832. Д. 711.
Еще один чиновник особых поручений Николай Андреевич Кашинцов вступил в службу во Владимирское губернское правление, в 1815 г. был определен с чином губернского секретаря в Правительствующий Сенат, ав 1819 г. в экспедицию кремлевских строений, в которой прослужил до 1827 г. Затем вступил в Императорское человеколюбивое общество Московского попечительного комитета и стал директором Дорогомиловского богадельного дома, а в 1829 г. был избран Клинским дворянством в депутаты для составления родословных книг. К III отделению был причислен в 1832 г. по высочайшему повелению для наблюдения за всеми выходящими в Москве периодическими сочинениями, тогда же был пожалован в звание камер-юнкера [133] . В делах III отделения сохранились интересные отчеты-рассуждения Николая Андреевича о целях и задачах политической полиции и методах работы ее агентов. «Вопреки толкам многих в публике, – писал он, – наблюдение благородное никогда не унизится до шпионства: тут все доводится до света, там – мрак сомнения, пристрастия, пороков. Наблюдение необходимо, а шпионство – верное зло: это – подкуп, следственно, порча нравов, поколебание правил, шаткость обязанностей» [134] .
133
Там же. Д. 7.
134
Там же. Л. 89.
Интересна история с чиновником А.М. Петровым, бывшим студентом Киевского университета Святого Владимира. Он был зачислен в штат III отделения в 1849 г. «по высочайшему соизволению» с правами младшего чиновника [135] за донос на Кирилло-Мефодиевское общество. Не желая иметь доносчика в своем учреждении, Л. В. Дубельт предлагал наградить А.М. Петрова деньгами, но А.Ф. Орлов заметил, что на зачисление Петрова было монаршее соизволение. Вскоре городской почтой на имя императора был отправлен конверт с вырезками из всеподданнейших докладов Орлова с резолюциями Николая I. В прилагаемой анонимной записке говорилось, что в III отделении за деньги можно получить даже автограф царя. Началось расследование. Была создана специальная комиссия под председательством А.Ф. Голицына, которая обнаружила причастность к этому делу А.М. Петрова. «Оставаясь дежурить по вечерам, Петров проникал в 1-ю экспедицию, брал там секретные бумаги, а также расшивал некоторые дела архива для передачи частным лицам» [136] . Этим частным лицом оказался капитан действующей армии в Варшаве, впоследствии редактор Военного сборника П.К. Меньков, который будучи знаком с Петровым и зная, что последний служит в III отделении, просил «о выдаче ему тех фактов, которые не составили секрета, могут прояснить пробелы исторические» [137] . А.М. Петров был арестован, провел более полутора лет в Алексеевском равелине, а затем в ссылке в Олонецкой губернии, где служил секретарем в суде. После снятия секретного надзора в 1856 г. выехал на жительство в Стародуб. Неоднократно обращался в III отделение с просьбами о помощи и получал оттуда денежные переводы.
135
ГА РФ. Ф. 109. 2 экспедиция. 1847. Д. 236. Л. 1,6.
136
ГА РФ. Ф. 109. Оп. 223.Д. 14. Л. 54–55.
137
РГВИА. Ф. 167. Оп. 1. Д. 5. Л. 24, 30-ЗОоб.
После упразднения в 1880 г. III отделения чиновники этого ведомства были уволены с пенсиями, соответствующими количеству проработанных лет. Прослужившие 25 лет и более получали пенсию в размере оклада, от 20 до 25 лет – в размере 2/3 оклада, от 15 до 20–16 оклада [138] .
Многие чиновники подали прошение о зачислении на службу в Департамент полиции. 21 прошение было удовлетворено [139] . Приоритет отдавался чиновникам особых поручений, архивистам и канцелярским служащим.
138
ГА РФ. 2 экспедиция. 1880 г. Д. 817. Л. 34об.-35.
139
Там же. Д. 98. Л. 30.
В заключение следует отметить, что, несмотря на всю широту интересов III отделения, его штат всегда оставался весьма немногочисленным – 16 человек на момент создания и 58 человек при упразднении. Увеличение штата происходило за счет канцелярских чиновников.
Изменение штатов III Отделения за 1826–1880 гг.
Начальники III Отделения
Товарищи Главного начальника III Отделения
Управляющие III Отделением
24 марта 1839 года должности начальника Штаба Корпуса жандармов и Управляющего III Отделением были соединены в одном лице. В мае 1871 была учреждена должность товарища Главного начальника III Отделением, должности Управляющего III Отделением и начальника Штаба Отдельного Корпуса жандармов были разъединены.
Немцы на службе в III Отделении (по данным формулярных списков)
Немцы и русские издавна стремились друг к другу. Различия характеров, как по законам физики, притягивали эти две нации навстречу. Немцев поражала русская расхлябанность и русское «авось», а русских удивляла немецкая пунктуальность, аккуратность и точность. Скованных, чопорных немцев привлекала открытость русской души, доброта и щедрость. Обоим народам была свойственна природная смекалка, выдумка и авантюризм.