«О» - значит омут

Графтон Сью

У вашей тети не было опыта обращения с детьми. Вы должны были сами понять это, если у вас была хотя бы половина мозгов. Она была уникальной. Она могла выпить сколько угодно виски и ругалась, как портовый грузчик. Я мог закрыть дело для вашей бабушки, которая лучше подходила для ухода за пятилетней девочкой.

– И вы это сделали?

– Нет.

– Что случилось?

– Сейчас я к этому перейду. Но сначала должен сказать вам две вещи.Мне не нравилась ваша бабушка тогда и она не нравится мне сейчас. Может быть, она напоминает мне мою собственную бабушку, которая была упрямой и злой, всех ненавидела. Миссис Кинси такая же, эгоистичная и властная, чего я терпеть не могу. Я работал на нее еще раз или два после этого, но это было много лет назад, поэтому я и спросил, жива ли она.

– Достаточно честно.

– И еще другая вещь. Это единственная работа, которую я делал только ради денег. Я только что начал свой бизнес. Взял заем в банке, чтобы организовать офис, но клиенты не особенно толпились у дверей. От меня требовали выплат, а у меня не было ни гроша. Не знаю, что сделал бы банк, если я бы так и не заплатил. Думаю, последнее, чего бы им хотелось — это пустой офис, обставленный моей подержанной мебелью. Я знал, что месторасположение хорошее и был убежден, что у меня будет достаточно дел, чтобы заработать на жизнь, по крайней мере, скромную, за короткий период времени. У меня просто не было денег на руках.

Появилась миссис Кинси и рассказала, что она задумала. Даже в таком отчаянном положении мне не хотелось работать на нее, и я заломил несусветную цену. Она согласилась, и я влип. Я следил за Вирджинией неделями — сначала в 1955, потом, снова — в 1956 и в начале 1957. Честно говоря, я никогда не видел в вашей тете материнский тип. Она обеспечивала вас всем необходимым, но я никогда не наблюдал слишком большой нежности и привязанности.

– Могу это подтвердить.

Он улыбнулся.

– Вы были забавной малышкой и цеплялись за нее, как обезьянка. Настолько, что я беспокоился насчет вашей эмоциональной стабильности. Вам сильно досталось. Потеря родителей была таким ударом, от которого я не был уверен, что вы оправитесь. Вирджиния не заменяла мать, но она была твердой и постоянной. И еще она была просто динамитом, когда надо было вас защищать. По моему мнению, этого было достаточно.

– Вы все это решили, сидя в машине напротив нашего дома?

– Не совсем. Я занимался слежкой не больше недели, когда она меня заметила. Мне казалось, я был осторожен, но Вирджиния была умницей. Она должна была знать, что ее мать не замышляет ничего хорошего. Однажды она подошла к машине, жестом велела опустить стекло и пригласила меня в дом. Она сказала, что если я собираюсь шпионить за ней, то могу, с тем же успехом, делать это с близкого расстояния, да еще получить бесплатную чашку кофе. После этого она знала, что я следую за ней, но не делала никаких уступок. Она делала точно то же, что и всегда. Что я думал о ней и что докладывал, не имело отношения друг к другу..

– Что-то я здесь пропустила. Бабушка была старой даже тогда. Что заставляло ее думать, что у нее есть шанс получить опеку?

– Это другое дело. Она думала, что сможет убрать с дороги вашу тетю Джин. Если она это сделает, то кому еще поручат опекунство?

– Моя мать была старшей из пяти сестер. Тетя Джин была следующей, а после нее были еще Сара, Мора и Сюзанна. Наверное, любая из них была бы предпочтительней.

– Они финансово зависели от старших Кинси. Все девушки удачно вышли замуж, но у их мужей не было таких денег, как у ваших дедушки и бабушки. Как я слышал, Сара и Мора не одобряли вашей матери, и никто из них не хотел идти против миссис Кинси, зная, что она хочет заполучить вас.

– Но каким способом она хотела добиться цели? Какие у нее были рычаги давления? Я до сих пор не понимаю.

– Я, наверное, сказал достаточно.

– Да ладно.

– Вы когда-нибудь сдаетесь?

– Спросить никогда не помешает. Я думаю, что вы расскажете мне так много или так мало, насколько захотите.

Он откусил от булочки и некоторое время жевал, потом отхлебнул кофе.

– Ваша бабушка думала, что Вирджиния была лесбиянкой.

Я уставилась на него в изумлении.

– Вы шутите.

– Вы спрашивали о рычагах. Вот они. В те дни такие обвинения были разрушительными, даже без доказательств. Вот почему я не давал ей письменных отчетов. Я не хотел, чтобы у миссис Кинси было что-нибудь против Вирджинии.

– Тетя Джин была геем?

– Это не то, что я сказал. Я сказал, что ничего не записывал, в любом случае.

– Как ей вообще пришло в голову такое?

– Понятия не имею. Когда она пришла ко мне в офис, она сказала, чего хочет, а именно — получить «вещи» на свою дочь. Такое выражение она использовала. Она сказала, что никакой судья не разрешит опеку человеку с таким «изгибом». Я сказал, что не буду подгонять свои находки к ее целям. Она сказала, что была бы счастлива нанять кого-нибудь другого, кто дал бы ей то, за что она платит. Я ответил, что мне плевать, кого она наймет.

Если ей не нужна правда, я на нее работать не буду.

– Она разрешала так разговаривать с собой?

– Она обиделась, но, думаю, что ей понравилось. Едва ли кто-нибудь спорил с ней в те дни.

– Они до сих пор не спорят. Продолжайте.

– Она рассердилась, но, в конце концов, согласилась. Она была деспотом, но через какую-то черту не решалась переходить. Вирджиния до сих пор была Кинси. Если ваша бабушка была права, то обнародовать склонности Вирджинии стало бы позором для всей семьи.

– Вы говорите, что, если бы она оказалась права, то не стала бы использовать информацию?

– Только не публично. Я боялся, что она предпримет что-нибудь тайно. Она была нечестной и хитрой, и я не хотел ее вооружать.

– Так что вы сказали ей, что тетя Вирджиния не была лесбиянкой?

– Она и не была.

– Честно?

– Почему нет? По мне, идея была просто смешной. Никогда не было ни крупицы доказательства, что Вирджиния Кинси была кем-то иным, кроме как бескомпромиссной гетеросексуалкой. Она предпочитала быть одной, но это не является отклонением. Таких людей много. Я один из них.

– Я тоже. Не понимаю, почему вообще бабушка подняла такой вопрос.

– Наверное, это была самая ужасная вещь, которая пришла ей в голову, поэтому ей захотелось, чтобы это было правдой.

– Я не могу поверить, что такая старомодная и порядочная дама вообще знала о таких вещах.

– Не обманывайте себя. Даже у викторианских женщин были « особенные» подружки.

Когда две одинокие женщины поселялись вместе, брови взлетали вверх. Это называлось «бостонским супружеством».

– Тетя Джин знала, что задумала бабушка?