«О» - значит омут
Шрифт:
В 6.00 он покинул банк и прошел два квартала до мотеля. Он собирался поужинать в соседнем баре, но не смог заставить себя войти. Он остановился в дверях, ошеломленный запахом виски и пива. Сигаретный дым не так раздражал его, как стук посуды и люди, наклонившиеся над своими тарелками, пожирающие стейки и свиные ребрышки.
Девять дней трезвости, и он чувствовал знакомое оживление, автоматическую искру возбуждения, когда он знал, что предлагается выпивка. Не сегодня.
Вместо того, чтобы заказать ужин и бороться со старыми ассоциациями красного мяса с красным вином, он развернулся и вернулся к себе в комнату. Некоторое время он смотрел телевизор, переключая с канала на канал.
В 9.15 он снова вышел, пересек улицу к круглосуточной заправке и зашел в телефонную будку. Опустил в щель пару монет и набрал номер Джона Корсо. На улице машина затормозила, повернула и остановилась возле помпы. Уокер опустил голову, скрывая лицо.
Он вел себя, как беглый преступник.
После четырех звонков Джон ответил, его голос звучал раздраженно. Он, наверное, работал над новой книгой и был недоволен, что его прервали.
– Алло?
– Нам надо поговорить.
Последовала пауза на четыре секунды.
– О чем?
– Я бы лучше не говорил по телефону.
– И почему?
– Блин, Джон. Это у тебя паранойя. Я заразился от тебя.
– Где ты?
– На заправке напротив банка. Я звоню из автомата.
– Я заеду за тобой через полчаса, - сказал Джон и повесил трубку.
Уокер взглянул на часы, не зная, чем заняться до приезда Джона. Он зашел в магазинчик при заправке. Там никого не было, кроме продавца, который сидел у кассы и читал комикс.
Уокер прошелся вдоль полок, разглядывая кричаще-яркие ряды упаковок разнообразных чипсов вместе с противными на вид банками с салсой и продуктами из сыра, ядовитыми, как клей.
Крекеры, печенье, шоколадки, маленькие кексы, покрытые кокосовой стружкой. Холодильники были заполнены дешевым пивом, газировкой в бутылках и банках и дешевым вином в стеклянных банках. Он дошел до прилавка с сэндвичами и начал читать названия.
Салат из тунца, ветчина с сыром, колбаса с майонезом на пшеничном хлебе. Он выбрал сэндвич с колбасой, который не ел много лет. У кассы он добавил четыре шоколадки и расплатился. Продавец сложил все в пакет, который Уокер сунул под мышку. Он вышел из магазинчика и дошел до низкой стенки в дальнем конце заправки. Он сел, жалея, что не купил газировки, но ему было лень возвращаться.
Он развернул сэндвич и откусил. Он жевал неторопливо, наслаждаясь мягким вкусом колбасы и сладковатым привкусом майонеза. Банк Монтебелло был как раз через дорогу. Уокер видел включенный свет, примитивное средство от воров. Машины проезжали редко, хотя он знал, что подальше, там где располагались рестораны и бары, было негде припарковаться.
Черный «ягуар» Джона наконец неторопливо подъехал. Уокер догадывался, что он не поехал по шоссе, предпочитая двигаться вдоль пляжа. Это было похоже на него, не спешить, давая Уокеру околачиваться на углу, как бродяге.
Джон остановился, Уокер открыл дверцу и скользнул на сиденье.
– Черт, - сказал Уокер, - я чувствую себя так, будто у нас любовное свидание.
– Я и не думал, что ты делаешь такое.
– Раз в два месяца. Жалкий опыт. Я уже поклялся больше этого не делать.
– Каролин тебя застукала?
– Она чувствовала, что что-то происходит, но никогда толком не знала.
– Повезло тебе. Куда поедем?
– Куда хочешь. Мне надоело сидеть взаперти.
Джон неторопливо развернулся и поехал к 101 шоссе. Машина двигалась бесшумно и гладко.
Они не разговаривали. Уокер ссутулился на своем сиденье и закрыл глаза, расслабившись настолько, что едва не заснул. Выспаться в «Пеликане» не удавалось — фары светили в окно со стоянки в любые часы, канализационные трубы трубили. Уокер мог проснуться от звука шагов в коридоре. Мотель не был дешевым, он находился в самом сердце Монтебелло, но строитель явно сэкономил. Душевая кабинка была из стекловолокна, а сантехника выглядела так, будто ее купили по дешевому каталогу. Кухня состояла из электроплитки, тостера и крошечного холодильника, куда даже не помещалась коробка с пиццей.
Они свернули с шоссе, и Уокер раскрыл глаза достаточно широко, чтобы увидеть, что они оказались на Литтл Пони Роуд. Вскоре Джон сбавил скорость, повернул налево и остановился. Джон вышел из машины, оставив мотор включенным. Уокер выглянул в окно.
Он хорошо знал это место, маленький парк, который когда-то называли Пиком Страсти.
Джон снял цепь, натянутую между двумя столбиками, чтобы не заезжали машины.
Он вернулся в машину и поехал вверх по дороге, пока не достиг стоянки. Он выключил мотор. Двое вышли и стали подниматься по холму. Они были намного выше города и когда достигли вершины, город лежал у их ног, как драгоценный камень.
Уокер нес свой бумажный пакет, пока они поднимались от стоянки до заросшей травой поляны наверху, где стояли шесть столов для пикника.
Джон сел на скамейку. Уокер устроился на столе, болтая ногами. Туман клубился у земли белыми слоями. Поляну с трех сторон загораживали деревья, с четвертой открывался вид.
Позади чернели останки сгоревшей беседки.
В старших классах они привозили сюда девушек, столько раз, что он и не помнил. Уокеру обычно доставалась хорошенькая, когда Джон застревал с ее уродливой подружкой.
Уокер открыл пакет и достал четыре шоколадки. Одну он предложил Джону, а три оставил себе.
– Я не знал, что ты сладкоежка, - сказал Джон.
– Это странно. Теперь, когда я не пью, мне хочется сладкого.
Джон развернул шоколадку и откусил.
– Так что за срочность?
– Я сегодня видел Майкла Саттона, а он видел меня. Я вышел с собрания анонимных алкоголиков, а он был на стоянке, забирал девушку. Когда Брент повез меня в офис, он поехал за мной.
– И что?
– Почему он меня преследовал? Что, если он пойдет в полицию?