Об Ахматовой
Шрифт:
31 июля
Дорогая Наташенька!
Я на два дня в Москве. Очень хочется вас видеть. Удастся ли вам приехать? Мы очень вас ждем.
С книгой в Ленинграде мало понятно. Была корректура, и всё остановилось. Может, Симонов (он сейчас председатель комиссии по наследству) позвонит Орлову и спросит, в чем дело.
Немножко работаю, но очень мало. Больше возня с хозяйством. Сил очень мало.
В Верее буду до сентября. Сама я здорова. Меня пугает Лена. Она нервна до предела, худа, бледна. Что с ней делать, не знаю. Женя – ничего.
Целую вас крепко.
Не забывайте.
Напоминаю адрес:
Верея, Моек [овская] обл. Нарофом[инский] р-н, Спартаковская, 20, Шевелевым.
Передайте от меня привет Виктору и Шуре.
Встречали вы у меня когда-нибудь Любищева (биолога)? Он чудный старик (80 лет). Упал и сломал бедро. Уже работает, стоя на костылях у микроскопа.Датируется по письму А.А.Любищева к Н.Я. от 20 июля 1968 г., где он «отчитывается»
107
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
<Около 10 сентября 1968 г., Москва>Наташенька, милая! У меня ничего не происходит, и как будто я здорова, но чувствую себя мокрой курицей. Отчего, не знаю. Хорошо, что вы здесь побывали, это утешение…
С Симоновым буду разговаривать только в понедельник. Он улетел в Сухум. Все они летают, как птички.
Приходил Саша, но неудачно: Ира в эту минуту была в уборной, и я за эту же минуту выставила его. Он успел сказать, что кается и что готов на всё… Думаю, что толку всё равно не получится. Приходил и Дима. Этот всё же считает, что во всем виновата Ира. Он становится похожим на Таню. Надоели они мне все…
Вроде пробую работать, но почти ничего не выходит. Не знаю, как быть. Варлаам раздувает ноздри и говорит, что никакой комиссии не надо… Ему хорошо… И еще: существует специальная литература жен, писавших о своих мужьях. Этой литературе никто, как известно, не верит. Поэтому Варлаам советует немедленно перестать писать об Осе. Я даже затосковала: попасть в эти жены обидно, но это единственное, о чем мне хочется говорить и о чем мне есть что сказать. Беда… Посоветуйтесь про жен с Шурой, но пусть он помнит, что у всех жен были друзья, которые их хвалили. Пишите, Наташа… Н.М.
108
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
17 сентября <1968 г., Москва>17 сентября
Наташенька! От вас нет ни одного слова. Что случилось? Я очень беспокоюсь.
Я вернулась 7-го сентября. Сегодня возвращаются Женя и Лена. Лето было очень трудное. Зима, наверное, будет не легче.
Отзовитесь – грех вам!
Н.М.
Были ли вы в Москве?109
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
[26 сентября 1968 г., Москва]
Наташенька! Ваши письма дошли, но, видимо, мои не дошли. Ведь ваше последнее – о книге – было чуть ли не в начале октября1. После этого молчание.
Я очень рада получить от вас весточку – очень беспокоилась и скучала. Когда же вы наконец выберетесь в Москву? У меня плохо с сердцем: стенокардия и плохие кардиограммы. Много лежу, устаю от всего.
Что еще? О чем-то думаю, чего-то грущу, что вполне естественно. В день, когда получила ваше письмо, уже написала Виктору, но не успела послать.
Целую вас крепко.
Н.М.
Привет Шуре и Виктору. Как дети Шуры? По-прежнему вы дружите с ними?
Как юнец Аркадий с его женой?
Целую еще раз.Конверт: «Воронеж, Никитинская, 38, кв. 29, Штемпель». Адрес отправителя: «Москва, М-447, Б. Черемушкинская, № 50, корп. 1, кв. 4, Мандельштам». Почтовые штемпели: «Москва 26.9.68», «Воронеж 29.9.68».
1 Описка Н.Я.: скорее всего, имеется в виду сентябрь.
110
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
10 октября <1968 г., Москва>10 октября
Наташенька! Куда мне уж ехать – как бы косточки собрать… Скоро мне 69 лет. Это не такой уж страшный возраст, но за очень многие годы мне надо зачитывать в стаж по два за один. И я оказываюсь патриархом.
Передайте мой сердечный привет Виктору. Вот уж ему не повезло… Как его дочь?.. И Таня большая?
Подумать только, что встречи с вами ждать до зимних каникул… Беда.
Женя – мой брат – очень слаб и плох. (Летом был ничего.) Неразумен… Сам себе вредит. Я тоже. Тысячи страхов и огорчений. Насел на меня архив ЦГАЛИ, чтобы я сдала Осю1. Интересно, какие у них камни за пазухой.
Жить очень трудно. Я всё же пробую работать. Идет вяло. Как-то руки опускаются от всей сложности жизни.
Книга О.М. (мерзкая из-за Харджиева) в Союзе писателей. Техника задержки: статья непонятна, надо другую. Все 12 лет из-за статьи…
Целую вас крепко.
Привет Шуре.
Н.М.1 В сентябре 1966 г. Н.Я. впервые посетила сотрудница ЦГАЛИ И.П. Сиротинская. В 1966–1967 гг., в обмен на фотокопии автографов О.М. хранившихся в ЦГАЛИ, Н.Я. передала в архив автографы стихотворений «Домби и сын» (1913), «Теннис» (1913), ряд черновиков «Египетской марки» и несколько фотографий О.М. (сообщено И.П. Сиротинской).
111
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
15 февраля <1969 г., Москва>15 февраля
Наташенька! От вас опять ничего нет, а я по вас очень скучаю. Женя у меня очень стареет и болеет. И Лена тоже, и я…
Зато без Саши жить стало лучше. Нет и Димы – и это тоже очень хорошо. Живу очень тихо и рада. Как вы?
Я работаю – очень много и очень медленно. Беда… Хочу кончить – лишь бы успеть.
Целую
Когда вы приедете? На этот раз ко мне, да?
Н.М.
112
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
11 апреля [1969 г., Москва]11 апреля
Наташенька! Хоть бы вы приехали. Я вроде надорвалась, хотя выгляжу розой (на все свои без месяцев 70). Вся зима в болезни Жени и трудностях с Леной. Она падает с ног и плюс – истерика. Я работаю урывками, но всё же что-то делаю. Господи, хоть бы доделать.
Сможете вы приехать, чтобы скрыть от всех, «тенью»? Хорошо бы. Звонку вашему очень обрадовалась. Как же обрадуюсь вам! Сняла дачу в Переделкине. Очень мерзко, но другого выхода нет.
Что еще? Голова идет кругом. Мне сперли книгу Харджиева. Она мерзка. Помните, как он ругался в телефон1? Как я попалась с ним! Смешно, но все, что от Анны Андреевны, всегда плохи (либо сразу, либо погодя). Чем это объяснить?
Целую вас крепко.
Очень по вас скучаю. Привет Шуре и Виктору.
Н.М.Конверт: «Воронеж, Никитская, 38а, кв. 29.Штемпель Н.Е.» Адрес отправителя: «Мандельштам. Москва, М-447,Б.Черемушинская, 50, корп. 1, кв. 4». Почтовый штемпель: «Москва 11.4.69».
1 См. письма 83 и 89 на с. 387 и 390.
113
Н.Е. Штемпель – Н.Я. Мандельштам
9 мая 1969 г., <Воронеж>Я слышала стихотворение «Нет, не мигрень, но подай карандашик ментоловый…» в двух разных вариантах.
Осип Эмильевич мне говорил, что оно связано со стихотворением на смерть летчиков1 и написано вместе с ним в Воронеже, когда он жил на Проспекте революции рядом с газетой «Коммуна».
Мандельштам рассказывал, что он тогда же читал его ночью типографским наборщикам.
Он считал, что это стихотворение предвестник «Неизвестного солдата», и в этой связи он мне его прочел зимой или весной 1937 года.
Н. Штемпель
9/V-69 г.AM. Короб 2. Папка 23. Приложено к сделанному А.А. Морозовым списку стихотворения «– Нет, не мигрень, – но подай карандашик ментоловый..» с датой: 23 апреля 1931 г. и следующей пометкой Н.Я.: «Дата ложная – стихи написаны в Воронеже в 35 году». Написано, очевидно, по просьбе Н.Я.
1 Стихотворение «Не мучнистой бабочкой белой…» (1935–1936).
114
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
30 сентября [1969 г., Москва]30 сентября
Наташенька! Лето прошло, и мы не повидались. Мне уже через месяц 70 лет. Это очень много. Я это всё время помню.
Женя очень слабый и хрупкий (ему в этом году 76)… Это главное. Лена уже начинает спсиховываться – летом была ничего.
Я смертно усталая вхожу в эту зиму. Болею. Скучаю. Работаю (очень медленно), тоскую. Очень хочу вас видеть.
В этом году у меня трудно с деньгами – дача была очень дорогая; я выложила всё до последнего гроша. В будущем году (т. е. к 72-му) кончается мое наследственное право1 – значит, Ося мне не будет подкидывать своих грошиков. Это грустно, но думаю, что скоро уже всё подойдет к концу.
Как Шура и Виктор?
Думаю, что у меня еще год работы, а там я всё кончу.
Целую вас крепко.
Не забывайте меня.
Большая у вас нагрузка?
Н.М.Конверт: «Воронеж,18,Никитинская, 38, кв. 29,Штемпель Наталье Евгеньевне». Почтовые штемпели: «Москва 30.9.69», «Воронеж 2.10.69».
1 Н.Я. отсчитывает его с 1957 г. – даты реабилитации О.М.
115
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
25 ноября <1969 г., Москва>25 ноября
Наташенька дорогая! Я устала, измучена, грустна, глупа, трудолюбива, брюзглива, стара… Мне исполнилось 70 лет, и в этом есть огромное торжество, чувство чудной внутренней свободы. Это порог и совсем особое веселье – поразительно, как много значит цифра, кончающаяся на ноль! Бывает же такое… Но 70 лучше, чем 50… Скажите Шуре.
Я очень обрадовалась вашему письму. Вы меня редко балуете – и это тоже усталость. Как вы живете? Кто вам готовит? Работать и хозяйничать одной трудно.
Очень хочу вас видеть. Надеялась летом… Так проходят годы, и мы почти не видим друг друга.
Получила третий том…1 Дожила старушка…
Видела рецензию Шуры в «Н.М.» – о ней много говорили, т. к. даже признание историчности есть событие2.
Целую вас крепко.
Н.М.
Привет Шуре и Виктору с двумя Танями. Хорошо, что он ходит без палки. Знаете ли вы, что сейчас есть лекарства, растворяющие камни в почках?1 Имеется в виду третий том Собрания сочинений О.Э.Мандельштама под ред. Г.П.Струве и Б.А.Филиппова, выходившего в США.
2 Немировский А.И .Новые данные к старому спору // Новый мир.1969. № 9. С. 265–267 (рец. на кн.: Кубланов М.М .Новый завет. Поиски и находки. М., 1968. 231 с.); эту рецензию задержали на полгода из-за фразы об историчности Евангелия от Иоанна.
116
Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель
4 января 1970 г., <Москва>