Об истине и зверях
Шрифт:
Винн миновала застеклённое окно каплевидной формы в правой стене. Мельком она увидела кроны деревьев и поняла, что смотрит за границы Гильдии на открытый лес. Мягкий свет внезапно забрезжил за поворотом выше.
Когда Винн наконец увидела холодную лампу, установленную на стене, она так резко остановилась, что чуть не упала. Кронштейн, скорее всего, содержал алхимическую жидкость, точно так же, как и в ее миссии Гильдии. Жидкость производила достаточно тепла, чтобы заставлять кристалл светиться. Она нашла дверь с левой стороны и внезапно обнаружила, что охранники были не единственным препятствием.
Она
Винн взялась за дверную ручку, но не нажала на неё. В пластине замка было две замочных скважины — два ключа были нужны, чтобы открыть дверь. Вот почему только проход снаружи охранялся.
— Чего ты ждешь? — прошептал Чейн.
Она посмотрела на другую лестницу, ведущую дальше наверх. Если эта дверь заперта, что располагается выше? Толщина кольца из красного дерева не была равна ширине катакомб Колм-Ситта. Возможно, архивы Лхоинна расположены на нескольких этажах, но она должна была начать хоть откуда-нибудь.
Винн нажала на дверную ручку, и к ее удивлению, дверь, легко открылась. Это было неожиданно после суеты по закрытию архивов. Возможно, она привыкла, что на её пути встаёт слишком много препятствий, и теперь ожидала их всюду. Она осторожно осмотрелась, ожидая увидеть кого-нибудь внутри.
Главный, северный вход в архивы ее миссии вёл в комнату Домина Терподиуса. Здесь она увидела только ряды полок и три маленьких стола. И — никого.
Обычные холодные лампы пылали на двух столах, на одном была груда открытых книг. Кто-то недавно работал здесь. В тусклом свете Винн разглядела стопки, пачки бумаги и свитки, в беспорядке лежащие на полках.
Не было и признака процесса реструктуризации.
Ее гнев на мгновение вернулся, но ей удалось проникнуть в архивы — пускай и при подозрительных обстоятельствах. Теперь она должна была спешить.
Винн ворвалась внутрь. Чейн не может читать по-эльфийски или на многих других языках, могущих обнаружиться здесь, но это не имеет значения. Она указала до конца одного ряда полок, где выцветшая гравюра изображала одинокий треугольник, все еще заполненный остатками краски.
— Ищи Огонь с Духом, треугольник над кругом, — проинструктировала она. — Это материал по мифам и легендам в историческом контексте. Если не найдёшь, то ищи круг над треугольником, это просто мифы и легенды, возможно с пометами культуры, области и периодом времени.
Ордена Гильдии часто представлялись геометрическими символами, связанными с главными Элементами Существования: Дух, Огонь, Воздух, Вода и Земля. В свою очередь любые работы, которые попадали под юрисдикцию ордена, были помечены в библиотеках и архивах теми же символами. Колонки символов на стеллажах, полках и на самих текстах использовались, чтобы классифицировать и установить связи со схожими текстами.
Круг Духа и метаологов, указывал на работы по метафизике, философии, религии и фольклору. Треугольник Огня и каталогистов — ордена Винн — отмечал историю и организацию знаний и информации. Квадрат Воздуха и сентиологов обозначал работы по политике, праву, управлению, экономике и подобному. Шестиугольник Воды определял работы конамологов, включая
— Я начну отсюда, — ответил Чейн, направившись налево.
Винн достала запасной кристалл холодной лампы, прежде чем пойти в противоположном направлении вместе с Тенью. Она пробиралась вдоль полок, просматривая символы, вырезанные на них, но пока ей встречались только восьмиугольники, в одиночку и как главный символ в парах и тройках. Работы о естественных науках и ремеслах вряд ли содержали то, что она искала. Она блуждала между полками, дважды оглянувшись на Чейна, делающего то же самое в противоположной стороне комнаты.
Большинство архивов Гильдии было намного крупнее, чем это помещение. Она слышала, что архив суманской миссии затмевает архивы Лхоинна и Нуманской Империи вместе взятые. В катакомбах её миссии вообще можно было потеряться. Это место казалось слишком маленьким, и все полки, что она просмотрела до сих пор, были помечены лишь символом натурологов.
Это не имело никакого смысла. Где тексты других орденов Гильдии?
Винн наткнулась на узкую, крутую лестницу в заднем углу комнаты. Исполнившись надежды, она поднялась в комнатку еще меньшего размера. Пробиваясь через лабиринт полок, она нашла единственный стол в центре. Но все полки по пути были отмечены восьмиугольником, хотя колонки символов равнялись теперь трем, четырем или даже пяти.
Винн начала беспокоиться. Что-то здесь было неправильно. Тень рыкнула дважды, но откуда-то издалека. Винн обернулась и не смогла найти собаку.
— Тень? — позвала она, и та гавкнула в ответ. Она пошла на звук и нашла Тень наверху узкой лестницы.
— Винн, где ты?
Низкий голос Чейна донесся снизу, и Винн поспешила спуститься.
— Чейн?
— Я здесь.
Она пошла на его голос вокруг конца полки. Он смотрел на книги и медленно качал головой.
— Я нашел только восьмиугольники как главные символы, — сказал он. — Единственные треугольники находятся ниже в колонках. Кругов я не видел вообще.
Беспокойство Винн увеличилось. Как это возможно? Эльфийские архивы не могли быть полностью посвящены ордену натурологов.
— Мы пропустили что-то, — прошептала она.
— Возможно, выше есть другой этаж. Мы можем…
Чейн остановился так внезапно, что Винн в тревоге оглянулась. Она услышала приближающиеся голоса.
— Я клянусь, домин, книги были на моем столе! — сказал один по-эльфийски.
Другой голос, скрипучий от возраста, ответил:
— Новые приобретения не так-то просто потерять.
— Я развернул их собственными руками, — ответил первый. — Очень нечасто суманская миссия посылает что-либо нам. Когда я увидел, какого они возраста, я оставил их в своей комнате и сразу пошёл искать вас.
— Но никто больше не знает о доставке, — резко сказал старший. — На твоём столе не было даже обёрточной бумаги. Кто-то…
— Где она? — потребовал третий голос.
Винн задрожала в последовавшей паузе. Голос вновь прибывшего, наполненный холодным презрением, был ей знаком. Она накрыла ладонью руку Чейна, заставляя его сжать пальцы на кристалле холодной лампы, и стиснула другой рукой собственный.