Об украинском национализме и украинской национальной идее
Шрифт:
В XIV веке Норвегия объединилась с Данией — возникло единое государство. Точно так же, как в XVII веке Украина с Россией. Причём правили этим государством датские, а не норвежские короли. И что же произошло с норвежским языком? Он начал сливаться с датским. И в конце концов, этот датско-норвежский язык стал разговорным языком Норвегии.
Принадлежащая Норвегии Исландия, вместе со своей метрополией попала под власть Дании, но она была очень далеко и с Данией почти не контактировала. В результате исландский язык, который произошёл из древненорвежского, стал совсем не похож на новонорвежский, который, в свою очередь, стал похож на датский. Снова берём параллель с украинским и русским. Язык тех украинцев, которые жили на территории не принадлежавшей России — язык Галичины — стал сильно отличаться от языка украинцев, живших в союзе с Россией. Ещё более красноречивый пример — украинская диаспора. Язык на котором они говорят по произношению, по употреблению многих слов и оборотов,
Вернёмся к норвежскому языку. Некоторые норвежские интеллигенты пытались остановить распространение датского языка. На базе различных диалектов в ХІХ веке они создали искусственный язык максимально отличающийся от датского. То же самое, только на несколько десятилетий позже, проделывали с украинским некоторые украинские интеллигенты. На базе народного наречия они сооружали новый язык, активно заполняя его полонизмами и выдуманными словами.
А что же Норвегия? Побыв короткое время под властью новой своей хозяйки Швеции, в 1905 году она получила независимость. Сразу же была сделана попытка избавиться от датской языковой зависимости. Но сконструированный из народных диалектов язык — лансмол (нюнорск) — не прижился. Господствует по-прежнему риксмол (букмол) — по сути, датский язык, с вкраплением древненорвежских слов.
То что прошла Норвегия проходим мы сейчас. История повторяется. И чем всё завершится — очевидно — не удастся националистам уничтожить русский язык в Украине, зато их действия могут уничтожить украинский.
Я сознательно не хочу сейчас уходить в плоскость политики. Об этом много говорят и без меня. Лучше рассмотрим ещё один исторический пример.
Ирландский язык тоже принадлежит к индоевропейской семье, но относится к кельтской группе. К той самой, к которой принадлежали древние галлы, которая получила широкое распространение в Европе и Азии, имела свою оригинальную письменность. Но неисповедимы пути исторического развития. История распорядилась так, что кельтские языки были вытеснены практически отовсюду.
Ирландия долгое время была оккупирована англичанами. Причём ОККУПАЦИЯ БЫЛА НАСТОЯЩЕЙ, А НЕ ВЫДУМАННОЙ, как в случае Украины с Россией. Ирландские националисты страшно ненавидели своих оккупантов, но в отличие от наших — украинских — им не надо было придумывать себе псевдоисторию. Их древняя история не нуждается в выдумках. Она несомненна! Друиды и Стоунхедж, галлы, штурмовавшие Рим, высочайшая христианская культура, господствующая задолго до того, как предки англичан — германские племена англосаксов — приняли христианство.
Ирландский язык далёк от английского. Он развит и самобытен. Ирландцам не надо было сооружать новый язык для того, чтобы сохранить свою национальную идентичность.
После долгой и упорной борьбы большая часть Ирландии получила независимость. А что стало с языком? 97 процентов ирландцев говорят на языке бывших оккупантов. Причём 70 процентов, совсем не знают языка своих предков, не знают, несмотря на развитое чувство национального самосознания. Ничего удивительного тут нет. Ирландцы живут в окружении громадного англоязычного информационного, культурного и языкового поля. Каждый ирландец знает английский. Несмотря на весь свой патриотизм, ирландцам приходится считаться с тем, что английский выгоднее. Причём в ирландских университетах преподавание английского порой качественнее, чем в британских. А свой древний язык потомки галлов изучают как память о славном прошлом. Поют на нём песни, проводят различные конкурсы.
Когда написал об Ирландии, сразу подумал о Киеве. Параллель здесь чёткая. Киевлян примерно столько же, сколько жителей Ирландии. По национальному самосознанию они тяготеют на Запад, а не на Восток. Это видно хотя бы по тому, как киевляне голосуют во время выборов. А говорят по-русски. Любой, кто живёт в Киеве, знает как редко звучит здесь украинская речь. Причём национальное самосознание киевлян даёт искажённую статистику во время соцопросов. Скажем, при опросе проведённом Институтом социологии НАН Украины в 2000 году, 76 процентов киевлян украинцев по происхождению родным назвали украинский. А когда социологи поставили тот же вопрос похитрее, когда спросили «на каком языке вы общаетесь в семье» — только 24 процента киевлян украинцев сказали, что на украинском. Хотя мне кажется что и эта цифра завышена. Просто часть опрошенных разгадали подвох. Потому что, когда тот же вопрос задали во время всеукраинского опроса, то 49,5 процента ответили, что общаются в семье на украинском, однако анкеты на этом языке предпочли взять только 37,2 процента, а 62,8 — взяли на русском. То есть на украинском удобнее общаться лишь
Мы не будем здесь глубоко погружаться в социологию, отделяя киевлян украинцев по происхождению от киевлян других национальностей, а всеукраинский опрос от киевского. Для целей этой работы достаточно приблизительного подсчёта, а он показывает, что реальное количество украиноязычных киевлян — одна треть от 24 процентов. То есть 8 процентов киевлян говорит на украинском. Я думаю, эта цифра соответствует личному опыту каждого, кто живёт в Киеве.
Да что говорить, если Майдан 2004–2005 гг. был русскоязычным! Я конечно не был сторонником Ющенко, но в качестве журналиста посещал Майдан каждый день. И помню — больше всего меня тогда поразило, как редко звучала украинская речь. По-украински говорили в основном волонтёры из западных регионов.
Хотя самый главный показатель русскоязычия Киева — рынок. Прозападные либеральные рыночники составляют львиную долю среди украинских националистов. Но ИМЕННО РЫНОК лучше всех социологов вместе взятых, показывает реальную ситуацию с украинским языком. Кто занимался изданием печатных СМИ или книготорговлей в Киеве, знает с какой неохотой владельцы сетей реализации и отдельных торговых точек берут продукцию на украинском. Даже самые национально-сознательные реализаторы, просят чтобы было на русском. Сознательность — сознательностью, а торговать себе в убыток никто не будет. Издания на украинском языке покупают в основном студенты и школьники. Им для учёбы надо. Есть ещё несколько торговых точек, в основном на Петровке, которые распространяют издания для националистов. И это в Киеве! А что говорить о Луганске, Донецке, Одессе, Харькове, Севастополе!
Вернёмся к глобальной лингвистике. Между далёкими языками при их взаимодействии, в первую очередь, происходит обмен лексикой, заимствование чужих слов, при сохранении собственной грамматики. Эти новые слова подчиняются правилам принявшего их языка. Например английское слово clip — серьга в английском имеет множественную форму с добавлением буквы «s» — clips — серьги. В русском «s» в конце не означает множественности и появились клипсЫ — множественная форма, образованная от уже имеющейся множественной формы. А вот между такими языками, как русский и украинский почти не существует грамматических различий. Поэтому сближаться им гораздо легче.
Вообще сейчас на планете идёт процесс выделения особых центров на базе которых близкородственные языки объединяются чтобы выжить, чтобы не погибнуть в новом мире. Поэтому скоро вместо тысяч языков останутся сотни.
Это можно проиллюстрировать при помощи космогонической гипотезы Канта-Лапласа, о происхождении Солнечной системы. Вначале было облако из множества мелких объектов. В рамках данной работы их можно сравнить с языками. Потом появились центры консолидации, где частички под действием тяготения, падая друг на друга, образовали Солнце и планеты. Немногие, не нашедшие себе места в этой консолидации, стали астероидами и кометами. Точно так же и в лингвистике. С появлением единого информационного пространства началось активное отмирание малых и слабых языков. Хотя языки отмирали по тем или иным причинам и раньше, но только в локальном масштабе. Сейчас этот процесс затронул весь Земной Шар. Вместе с тем, появились центры консолидации, как прообразы планет в космогонической гипотезе. В основном это крупные языки к которым тяготеют близкородственные. Хотя если та или иная группа языков достаточно изолирована от остальных, таким центром может стать и язык, на котором говорит не такое уж большое количество людей. То есть средний язык. Малые изолированные языки могут сохраниться лишь в где-нибудь джунглях, конечно, если сами эти джунгли сохранятся. Тогда такие языки повторят судьбу астероидов и комет, затерянных в дебрях Космоса. Остальные малые языки, конечно, отомрут не сразу. Нет — они будут жить ещё долго. Просто большинство, говорящих на них, будут какое-то время двуязычными. Для того, чтобы не выпасть из глобального информационного поля, для того, чтобы не оказаться на обочине мировой цивилизации большинство исландцев будут владеть английским, большинство бурят — русским, большинство тех кто говорит на тибетском — китайским, а большинство людей, чьим родным является ацтекский — испанским. Причём процесс этот идёт полным ходом. Уже сейчас многие исландцы знают английский, а буряты, русский. На следующем этапе молодое поколение двуязычных стран будет отдавать предпочтение межнациональному языку. То, что этот процесс закономерен, показывает опыт диаспор, молодое поколение которых, для того, чтобы быть успешными, поступить в престижный ВУЗ, найти хорошую работу, отдают предпочтение языку, на котором говорит большинство людей той страны, где они проживают. А язык предков они сохраняют, как язык фольклора, как хобби, он останется поприщем историков и лингвистов. Безусловно мне жаль малых языков! Увы! Глобальные законы непреодолимы. Так было всегда. Малые языки, утратив изоляцию, либо становятся большими, либо сливаются с другими языками, либо исчезают. Причём сегодня всё выглядит не так плачевно, как раньше. Малые языки хотя бы сохраняются, заняв новые ниши, в отличие от многих древних языков, исчезнувших бесследно.