Об украинском национализме и украинской национальной идее
Шрифт:
Процесс украинизации при Л.М.Кагановиче в 1920-е годы охватил и регионы других республик, где компактно проживали украинцы — Северный Кавказ, Казахстан, Дальний Восток. Здесь также открывались украинские школы, издавались украинские газеты, работало украинское радиовещание.
Что же тогда говорить о самой Украине! Тут результаты украинизации были громадными, особенно в тогдашней столице Харькове и других восточных городах. После неё 80 процентов общеобразовательных школ и ВУЗы гуманитарного и сельскохозяйственного профиля были переведены на украинский язык, тираж украинских газет в 5 раз превысил тираж русских, появились новые украинские театры.
Уже 1926 году делопроизводство было
Так в Одессе, где учащиеся-украинцы составляли менее трети, были украинизированы все школы. В Украине был практически уничтожен русский театр. К 1930 г. на всю УССР оставалось только 3 большие русскоязычные газеты — по одной в Одессе, Сталино и Мариуполе.
Правительство не считалось с тем, что многие люди не понимали вновь созданного языка. «Нам необходимо приблизить украинский язык к пониманию широких масс украинского народа», — торжественно объявил глава правительства Украины Влас Чубарь.
Но кроме этой волны были и другие волны советской украинизации. Первая волна началась в 1919 году, то есть ещё до Квиринга-Кагановича, когда большевики ненадолго овладели Киевом. Вот, что пишет об этой волне один из основателей украинской государственности Винниченко. «…до ухода из Киева, то есть за три-четыре месяца коммунистами было сделано для украинской культуры столько, сколько не сделала бы за несколько лет Директория, и что условия работы в национально-культурной области были вне всякого сомнения лучше и продуктивнее, чем при чисто украинской власти».
Продолжалась украинизация и после Кагановича, когда в 1928 году генсеком стал Станислав Косиор. Тот самый Косиор, памятники которому ныне уничтожаются украинскими националистами. Кстати, при перестройке его почитали как жертву «сталинских репрессий». Косиор был расстрелян в 1939 году. Уж не за голод ли начала 1930-х наказали бывшего лидера Украины? Националисты решили его репрессировать повторно. Мало им «сталинских репрессий» показалось.
Волны украинизации проходили и после Великой Отечественной войны. Одна из них пришлась на начало 1950-х, когда по инициативе Лаврентия Берии партийные органы обязаны были решительно выдвигать местные кадры на партийную и советскую работу. Особенно сильно эта политика затронула вновь присоединённую Западную Украину, когда многим выходцам из Восточной Украины и России пришлось отказаться от своих постов.
В 1960-е так же проводилась борьба с русификацией, заменялись вывески, ректорам многих русскоязычных ВУЗов предложили в два года перевести преподавание на украинский, а документацию в парторганах решили вести ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА УКРАИНСКОМ. А так как многие отчёты приходилось направлять в Москву, то в ряде партийных учреждений пришлось брать в штат переводчиков (!). И делалась эта бессмысленная работа ни где-нибудь, а в СССР, в стране, где русский был объявлен языком межнационального общения! По приказу из столь ненавистной националистами Москвы!
Между прочим, в 1964 году в Москве, был открыт памятник Тарасу Шевченко. А в 1978 году Советский Союз построил памятник Шевченко в Париже!
Когда националисты пишут о своей борьбе против СССР, одним из эпизодов этой борьбы, они называют появление труда выходца из Донбасса, бывшего комсорга Сталинского пединститута Ивана Дзюбы. Работа эта называлась: «Интернационализм
Кстати, кратковременный арест Дзюбы состоялся через много лет после выхода вышеупомянутого творения, и с ним напрямую не связан. Иван Михайлович, из своих пяти отсидел полтора года, покаялся и был помилован, а в 1980 году (!) даже восстановлен в Союзе писателей.
А неугодной властям работа Дзюбы об интернационализме стала после того, как её начали цитировать идеологические противники. Как сказал во время судилища над Иваном Михайловичем, в 1972 году Д.Павлычко — «Эти Стецьки (это он о тогдашнем «вожде» бандеровцев — С.А.) уже подыхали без харчей, а вы (это он Дзюбе — С.А.), дали им хорошую еду и они снова очухались». Я цитировал по протоколу, в переводе на русский. Поучительно всё же читать старые протоколы. Будущий певец бандеровщины Павлычко знал, что исключая Дзюбу из Союза Писателей, он как бы санкционирует его арест. Так оно и вышло. И всё же топил, добивал Павлычко поверженного Дзюбу! Добивал с упоением, «з творчим надхненням»! Заодно и по бандеровщине прошёлся, называя своих нынешних кумиров врагами и к тому же недобитыми. Сейчас Павлычко вместе с Дзюбой — сторонники бандеровцев. Во такие они «герои» националистов!
В 1970-е, в годы моего детства на Донбассе нельзя было достать хороших книг на русском, зато было много на украинском. В результате всю мировую классику — Киплинга, Теккерея, Купера и даже Плутарха со Светонием, мне пришлось прочесть на украинском. Более того, даже «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя, я читал в переводе с русского на украинский, потому что на русском у нас эту книгу невозможно было найти. В связи с вышесказанным, а также в связи с тем, что у нас в донбасских сёлах постоянно звучали украинские песни, я очень полюбил мову. Украинский для меня, в чём-то элитарный язык, потому что на нём я знакомился с шедеврами мировой литературы. Поэтому я не могу спокойно наблюдать за тем, как корёжат националисты украинский язык.
Как ни странно, именно демократизация общества стала на пути украинизации. Та самая борьба с «тоталитаризмом», которой посвящали себя украинские диссиденты, нанесла основной удар по украинизации советского периода. По крайней мере, на Восточной и в Южной Украине. Например, в рамках борьбы с наследием «сталинизма» в 1958 году, во время очередного послабления спущенного сверху, родителям предоставили право свободно выбирать язык обучения детей. Вполне демократичное решение. Такая демократия привела к тому, что в Украине резко увеличилось число школ с русским языком обучения. Хотя и в этих школах по-прежнему преподавались украинский язык и литература. Я учился в такой школе в небольшом городе Петровское, на Донбассе, и мои друзья, из расположенного неподалёку села Круглик, очень мне завидовали, потому что их школа была украинской. Не знаю почему, больше всего их возмущало то, что на уроке биологии, млекопитающих приходится называть «ссавцями». Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что украинизаторы очень небрежно выдумывали новые слова. «Ссавці» не самое удачное название для класса животных, к которым относятся и люди.