Обаятельная Вера
Шрифт:
Чувства, успевшие за такой недолгий срок превратиться в часть ее существа, сделали Веру – она вполне отдавала себе отчет – примитивной особью женского пола, которая только и мечтает о прикосновениях и поцелуях. И это давно забытое состояние при всей своей глупости было так радостно и приятно!
Придирчивый осмотр в зеркале показал, что у страждущего тела целых два недостатка: бледная кожа и мерзкий, в толстых складках живот. Если втянуть его и не дышать, можно, конечно, сойти за стройную женщину средних лет. Но стоит расслабиться, как все это безобразие растекается, хороня под собой даже намек на талию.
Осознав бедственность положения, Вера Александровна бросилась к заветной коробочке и изъяла последние деньги «на лето». До отпуска еще далеко, а неудача с Марковым недопустима: она положит конец надеждам профессора на банальное, но такое желанное женское счастье.
Впервые за многие годы Вера влюбилась – другого шанса может уже не быть.
Пересчитывая купюры, она кляла преподавательский образ жизни и привычку придавать значение лишь внутреннему содержанию человека. С утра до ночи – институт, а в редкие свободные часы – диван за компанию с «вкусненьким». Нашла панацею от плохих настроений: мороженое и шоколад. Удивительно еще, что не расплылась во все стороны – видимо, беготня между тремя работами спасала.
Разве нельзя было следить за питанием и ходить в какой-нибудь простенький спортклуб или хотя бы бегать по утрам? Нет! Пока гром не грянет, русская женщина о фигуре не вспомнит. Исключение, наверное, составляют представительницы гламурных профессий, к коим преподаватели никак не относятся.
На ходу натягивая джинсы и свитер, Вера ринулась вон из квартиры. План был такой: найти фитнес, сходить в солярий и купить спортивный костюм. За четыре дня она, конечно, не надеялась превратиться из тыквы в принцессу, но какого-то результата все равно собиралась добиться. Настойчивость – великая черта характера человеческого.
С мыслями о Маркове доктор наук начать бегать, качать пресс, а заодно бросила есть.
Удовольствие на практике вышло ниже среднего. С непривычки Вера задыхалась на беговой дорожке, у нее то кружилась голова, то кололо в боку. А временами все это происходило одновременно. Несчастные сотрудники клуба, наблюдавшие за порядком в зале, не раз пытались стащить настырную профессоршу – то смертельно-бедную, то устрашающе-красную – с тренажера и уговаривали измерить давление, но Вера Александровна была непреклонна. Тяжело в учении, легко в бою. Если уж довела себя до состояния старой развалины, будь добра это исправить. С подобной «физической подготовкой» женщину даже в постель к мужчине нельзя допустить: на второй минуте сойдет с дистанции.
Только в воскресенье утром, проснувшись со стоном, она поняла, что перестаралась в издевательствах над собой. Все мышцы болели, тело не сгибалось ни назад, ни вперед. Передвигалась она так, словно зажала мяч между коленями – ноги наотрез отказались расставаться с растопыренным положением.
Представив себе, что к вечеру нужно облачить негнущееся тело в нарядное платье и встать на высокие каблуки, Вера заскрипела от обиды зубами. Но назад пути уже не было. И времени на жалость к себе тоже не оставалось – один за другим начали приходить воскресные ученики.
Днем позвонил Марков, назвал место встречи – Вера Александровна так и не поняла, что это: ресторан или ночной клуб. Но на поиски информации в Интернете времени уже не было. Она только почувствовала разочарование оттого, что Илья Владимирович приглашал не домой: ей-то казалось, он уже готов к решительному шагу...
По назначенному адресу она приехала к восьми вечера, вышла из машины, все еще передвигаясь с трудом, и тут же увидела прямо над головой сияющее неоновыми буквами слово «Отель». С минуту Вера Александровна ошарашенно смотрела на дверь – такого поворота событий она не ожидала. Да и за всю жизнь не довелось ей ни разу оказаться в подобной ситуации.
Войти? Неудобно и даже смешно – немолодая женщина, разодетая в пух и прах, заходит одна в отель и спрашивает, в каком номере остановился такой-то мужчина.
Сбежать? Но тогда зачем она сама же организовала этот бал-маскарад? Написала ему письмо, взвалила на себя студенческий театр, уже поставила с ног на уши всю свою жизнь. И, главное, приехала сюда: Марков решит, что она попросту морочит ему голову или – того хуже – набивает цену. Но ведь не было ничего подобного! Только огромное чувство и желание быть рядом с любимым мужчиной.
Поколебавшись еще с полминуты, Вера наконец набралась смелости: открыла дверь и вошла.
Лобби отеля оказалось совсем небольшим. Девушки за стойкой сразу заметили посетительницу и теперь с плохо скрываемым любопытством рассматривали ее.
– Чем могу вам помочь? – наконец вымолвила одна из них.
– Илья Владимирович Марков в каком номере остановился? – ответила Вера Александровна вопросом на вопрос.
Она старалась держаться с достоинством, но одному Богу известно, каких усилий стоил ей самоуверенный преподавательский тон в такой ситуации.
Девушка сделала круглые глаза – видимо, с тем, что немолодые клиенты способны на похождения, она раньше не сталкивалась – и бросила взгляд на экран монитора.
– В четыреста пятом.
– Спасибо! – ответила Вера небрежно и направилась к лифту.
Девушка открыла рот и хотела что-то сказать, – может быть, процитировать правила посещений, – но, к счастью, лифт услужливо раскрыл перед Верой Александровной двери, и она поспешила скрыться.
Поднявшись на четвертый этаж, позвонила Маркову по телефону.
– Ты где? – по-деловому поинтересовался он.
– Рядом, – ответила Вера, удивляясь внезапному «дежавю» с переходом на «ты»: в стенах института речь Ильи Владимировича была официальной, – на четвертом этаже, около лифта.
– Умничка! – похвалил он и отключился.
Где-то скрипнула дверь, и очень скоро Вера увидела Илью, идущего ей навстречу.
– Как добралась? – Он обнял ее и прижался губами к прохладной щеке.
– Хорошо.
Марков взял Веру за руку – заметил ее смятенное состояние – и поспешил завести в номер. Гостья в нерешительности остановилась на пороге.