Объединяй и завоевывай
Шрифт:
Последнее сообщение разрешило все сомнения Харолда В. Смита. «Амтрак» мог и подождать.
Римо с Чиуном, впрочем, не останутся без дела — они поедут в Мексику.
Подкоманданте Верапас встал на тропу войны, дабы ниспровергнуть законное правительство, а это уже головная боль не одной только Мексики! Революция у южных границ США представляет непосредственную угрозу для американского народа.
Харолд В. Смит решительно взялся за трубку синего телефона.
Глава 7
Когда зазвонил телефон, Римо наблюдал, как Чиун чистит рыбу.
— Я возьму, — сказал он, срываясь со стула.
Бамбуковым стульям и такого же рода мебели здесь стоять не возбранялось, но в основном мастера Синанджу обедали, сидя на татами.
— Не подходи! — бросил учитель.
— А вдруг это Смит?
— А если царь, бей или эмир? Сомнительно как-то. И вообще нам пора обедать. Если Император Смит желает со мной побеседовать, пусть звонит в удобное для меня время.
— А ты не думаешь, что звонить могут мне?
— Смит звонит тебе только затем, чтобы выяснить, где я.
— Не всегда.
— Посмотри лучше, как надо готовить рыбу.
Римо вздохнул. Он вернулся на место и сел, задумчиво подперев подбородок. Непонятно, почему Чиун так уперся?
— Взгляни-ка на специи. Ну, что скажешь?
— Щука получилась бы великолепно, — сказал ученик.
— Для щук сейчас не сезон.
— Понятно теперь, почему мне так хочется щуку.
Учитель недовольно поморщился.
Между тем телефон не умолкал.
— Наверняка Смит, — заключил Римо. — Никто другой не стал бы отсчитывать ровно двадцать шесть звонков.
— Он повесит трубку, когда раздастся сорок второй.
— Да, повесит. И начнет все сначала, решив, что не туда попал.
— Он упрям, а мы — терпеливы. Ладно, вернемся к нашим баранам. Смотри, как правильно готовить филе.
Чиун держал за хвост морского петуха. Рыбина, открыв рот, остекленевшими глазами смотрела на Римо. Тот, впрочем, привык, что учитель частенько обрабатывает рыбу с головой.
— Морского петуха лучше всего жарить, — наставлял кореец. — Значит, этого великолепного представителя морской фауны прежде всего надо нарезать на кусочки.
— Ты что больше любишь, грудку или крылышко?
— И нечего издеваться! Я тебе не китаец. На китайцев я плевать хотел.
— Да, соседи уже поговаривают об этом, — сухо заметил Римо.
Глаза мастера Синанджу угрожающе сузились. Он весь надулся и сжал кулаки. Потом зачем-то продемонстрировал ногти цвета слоновой кости и, сложив кисть наподобие когтистой орлиной лапы, нанес молниеносный удар по тушке морского петуха. Словно по волшебству на газету, аккуратно расстеленную на столе в гигиенических целях, посыпалась серебряная чешуя.
Следующим ударом он отсек рыбе голову. Ловко подброшенная в воздух, рыба, казалось, ожила и трепыхнула хвостом, но Чиун только того и ждал. Еще одно молниеносное движение — и отделился хвост, а за ним плавники. Причем так быстро, что казалось, будто рыба сама избавляется от бесполезных в ее нынешнем положении частей своего тела. Главное — мастер Синанджу орудовал только острым как бритва и слегка загнутым внутрь ногтем указательного пальца.
— Надеюсь, ты предварительно вымыл руки? — с иронией осведомился Римо, поскольку телефон наконец замолчал.
Учитель не ответил. Телефон же снова ожил и огласил дом прерывистой пронзительной трелью. Римо меланхолично поменял опорную руку и мечтательно зевнул.
Чиун в мгновение ока завершил разделку морского петуха и предъявил ученику две миски — в одной лежали аккуратно нарезанные кусочки филе, в другой — кожица, хвост, голова и внутренности.
— Почему не аплодируешь? — спросил кореец.
— Сомневался, а того ли ты ждешь.
— Что ж, гений в похвалах не нуждается.
— Отлично, значит, я все сделал правильно.
— Посредственность часто скрывается под личиной искренности.
— По-моему, филе получилось то, что надо!
— Не о том речь. Ты что думаешь, я просто так демонстрировал тебе древнейшее корейское искусство разделывания рыбы?
— Ладно, сдаюсь. Итак, зачем ты демонстрировал мне древнейшее корейское искусство разделывания рыбы?
— Чтобы отвратить тебя от возможных ошибок в будущем.
— Это каких же?
— Сейчас я Верховный мастер Синанджу, а ты всего лишь ученик мастера.
— Угу.
— Ты продолжишь мой путь, наденешь мое кимоно, после того как я отбуду в мир иной или устранюсь от дел...
— Насчет кимоно еще надо подумать.
— Но такова традиция!
— Кимоно — штука восточная. Мне же придется действовать на Западе.
— Очень может быть, что в следующем веке по европейскому летосчислению тебе придется переметнуться на Восток. Например, если Запад поглотит океан.
— Этого не произойдет, папочка.
— В любом случае твоим действиям должны быть присущи грация, мастерство и стремление к совершенству. То есть все, чем щедро наделен твой учитель.
— Но если я достигну совершенства, то ничем не буду отличаться от тебя, — резонно заметил Римо.
— Ты не можешь быть столь же совершенным, поскольку только наполовину кореец. Тут и говорить не о чем. Конечно, если только ты не создашь собственную школу.
— Интересно, к чему ты клонишь?
Чиун назидательно поднял указательный палец, не забыв предварительно полюбоваться своим длинным и острым ногтем.
— Взгляни — вот самое надежное оружие мастера Синанджу Ну разве не изящно? Разве не совершенно? Никакой снаряд из металла, кости или дерева не сравнится с ним в смертоносной силе. Дом Синанджу отмечает специальный праздник — День Ножей Вечности, поскольку даже сломанный ноготь отрастет вновь, чтобы внушать ужас и почтение врагам Дома.