Объект насилия
Шрифт:
– Ничего интересного. Глупые домыслы, пустые советы быть осторожными. Все с вашей легкой руки называют этого выродка Нумератором. А менты рвут и мечут, что произошла утечка информации, – радостно сообщил непосредственный виновник этой утечки. Вряд ли его из-за этого мучили угрызения совести.
– Все равно не удалось бы сохранить это в тайне. – Я подумал: «Пусть менты скажут спасибо, что мы не стали расписывать эти убийства со всеми подробностями, которые знали». – Появилось что-нибудь новое?
– Если даже и появилось, разнюхать это теперь будет непросто.
– И все-таки держи меня в курсе, – на прощание попросил я. И, поставив трубку на базу, принялся наблюдать за Василисой, снова разгуливающей по кабинету с сумкой под мышкой.
На этот раз камера смотрела куда положено. Будущая звезда «Объекта насилия» могла быть довольна.
Видеоинженер мог больше не материться и отправляться домой.
Следом за ним с чувством выполненного долга могли расходиться и мы.
Роли участников «Объекта насилия» были еще раз оговорены. Коррективы – внесены. Текст обращения к маньяку, над которым весь вечер трудилась Ольга, – несколько раз прочитан и утвержден.
До первого появления Василисы в неподходящих для одиноких девчонок местах оставалось ровно сорок восемь часов.
Глава 5 НОМЕР ПЯТЬ
10 июня, в пятницу, по НРТ каждые три часа давали в эфир пятиминутное обращение, записанное утром в студии «Подставы».
«ПОДСТАВА». ОБРАЩЕНИЕ К ТЕЛЕЗРИТЕЛЯМ
«…готовы сделать все от нас зависящее, чтобы остановить эту нелюдь! Но, к сожалению, в настоящее время единственное, что мы можем, это обратиться в эфире непосредственно к Нумератору.
Итак, если ты меня сейчас слушаешь, кровавая гадина, – придав симпатичной смуглой мордашке зловещее выражение, чеканит Ольга, – заруби себе на носу: наш телеканал открывает на тебя охоту; ты для нас теперь вне закона!!! Отныне на улицах Питера круглые сутки дежурят наши мобильные группы, вооруженные, кстати, не только скрытыми камерами. В любом самом неожиданном месте ты можешь встретить одну из наших актрис. И упаси тебя боже, подонок, тронуть ее хоть пальцем! Сотрем в порошок! И покажем это в прямом эфире!..
На Ольге на этот раз строгий темно – бордовый костюм, обычно находящиеся в живописном беспорядке длинные волосы туго стянуты в хвост на затылке. Плотно сдвинув коленки, вся подавшись вперед, словно собираясь укусить объектив телекамеры, ведущая примостилась на краешке жесткого дивана, весьма гармонично вписывающегося в мрачный аскетический интерьер студии.
Длинные ногти, покрытые фиолетовым лаком, ничуть не мешают Ольге лихо стучать на клавиатуре компьютера.
Единственным украшением в свете софитов блестит золотая цепочка с маленьким крестиком.
На плечи траурным покрывалом наброшена ажурная черная шаль.
…надрать твою поганую задницу!!! — плотоядно улыбается Оленька. – Ты меня понял, кровавая гадина?!!
Надеюсь, что да!!!
А еще надеюсь, – смягчив тон, обращается она уже к телезрителям, – в ближайшее время в прямом эфире дать комментарий сюжету, в котором наши ребята, прежде чем передать этого негодяя милиции, сперва сами прочистят ему мозги – и не только мозги – на виду у всего Петербурга. Круглые сутки буду теперь проводить в телестудии в ожидании этого сладкого мига.
И вы, дорогие мои, не уходите, пожалуйста, с канала Нового Российского Телевидения, оставайтесь с нами в это непростое для нашего любимого города время. Не пропустите прямые включения «Объекта насилия» – нового проекта, рассказывающего о злоключениях нашей актрисы, оказавшейся в наиболее неспокойных районах Санкт-Петербурга в не самое подходящее для прогулок время.
М-да… и правда, не самое подходящее для прогулок сейчас время, – театрально вздыхает ведущая. – Надеюсь, оно скоро закончится.
Удачи, друзья.
До скорой встречи, кровавая гадина!
С вами последние пять минут была я, Ольга Латынина, ведущая реалити-шоу «Подстава» и специального проекта «Объект насилия»».После обеда позвонила Васюта.
– Зайка, у меня все нормально, – доложила она. – На рынок сходила, тряпки купила, живот продырявила.
– Больно?
– Ничуть. – Разговаривая со мной, Василиса что-то с аппетитом жевала. Я представил, как она стоит, опершись попкой о высокий табурет возле стойки. В одной руке трубка, в другой бутерброд. Возле ног, громко мурлыча, суетится котенок, предвкушает, что хозяйка сейчас барским жестом швырнет ему огрызок колбаски. – Я уже дома.
– Я понял.
– Сейчас звонил мастер, будет в восемь. Ты приедешь?
– А разве я нужен?
– Вообще-то… – задумалась моя боевая подруга, – не нужен.
Вообще-то… сегодня должен был решаться – ни много, ни мало – вопрос, во сколько обойдется восстановление моей уничтоженной пожаром квартирки, и как после ремонта она будет выглядеть. Вот только все что касалось быта меня не слишком-то волновало. И я со спокойной душой взвалил эту заботу на хрупкие плечики Василисы: «Ликуй! Здесь есть, где развернуться твоей неуемной фантазии! Прошу лишь об одном: не сделай из моей холостяцкой берлоги будуар старой девы».
– Вот и отлично! Разберешься сама. – Забивать голову стеклопакетами, обоями, унитазами и ламинированным паркетом, когда в городе объявился настоящий маньяк, не было никакого желания. – Действуй, красавица. Увидимся завтра, – опередил я неизбежный вопрос: «Мне вечером подъехать к тебе или как?»
«Или как», – решил я. Сегодня хотелось побыть одному.
– Ладно, до завтра, – недовольно буркнула Василиса и повесила трубку.
Я улыбнулся и представил, как она возмущенно тряхнула своей пока еще едко-лиловой прической. А котенок вместо кусочка колбаски схлопотал от недовольной хозяйки поджопник и, обиженно мяукнув, свалил под компьютерный стол зализывать раны.
Под конец рабочего дня у меня в кабинете в сопровождении рыжей Марины объявилась Борщиха. Смерила меня взглядом, констатировала:
– Нос зажил. – И, водрузив перед собой свою уродскую сумку, уселась за приставной столик для посетителей.
– Нос, но не почки, – пожаловался я.
– И они заживут, – обнадежила меня Татьяна Григорьевна и, как обычно, взяла с места в карьер: – Плохая идея!
– М-м-м… – Я вопросительно посмотрел на нее: мол, не врубился, о чем это вы?
– Я о Нумераторе. Не слишком ли самонадеянно объявлять на весь город, что вы намерены его изловить? У милиции и ФСБ – между прочим, профессионалов – на поимку маньяка уходит от нескольких месяцев до нескольких лет, – решила чуть-чуть просветить меня Борщ. – А если точнее, то по статистике каждого второго маньяка не удается остановить в течение года. Порой его не могут разоблачить вообще.
– Я знаю.
– Ничего ты не знаешь! – Борщиха небрежно махнула рукой: мол, дилетант, насмотревшийся триллеров и нахватавшийся отрывочных сведений из Интернета, что ты можешь знать? – Или ты хочешь сказать, что хотя бы поверхностно ознакомился со схемами, которые используются при охоте на серийных убийц?! Может быть, ты готов применить эти схемы на практике?! Или сам разработал что-нибудь новое?!
Марина встретилась со мной взглядами, ободряюще подмигнула: «Терпи!»
Я грустно улыбнулся в ответ: «Если генерал Борщ получает удовольствие, строя личный состав, так почему бы и не построиться? От меня не убудет».
– Вот. – Татьяна Григорьевна извлекла из сумки дискету, ловко кинула мне. – Английским, насколько я знаю, владеешь свободно?
Констатация факта, зачем-то произнесенная с вопросительной интонацией.
Уж коли Борщихе было известно про меня практически все, даже то, когда истекает срок моей шенгенской визы, то уж о том, что я свободно владею английским, она должна была знать в первую очередь.